Я люблю...тебя! - Линдси Келк

— Ну, сегодня день рождения, в конце концов. — Я заставила себя встряхнуться. — Не позволю Саймону испортить мне такой вечер. Пошли, торт вынесем.

— Отлично! — Эм захлопала в ладоши и одернула мое платье. — Выглядишь потрясающе. Пошли ты этого м…ка в задницу.

— Пошел он в задницу, — повторила я. Фраза оказалась очень успокаивающей, особенно если повторять ее снова и снова.

— С днем рожденья тебя… — запела Эм, выключив верхний свет. Я осторожно семенила по гостиной, держа на отлете мой великолепный чизкейк. Вернее, держа на отлете мой слегка опавший с одной стороны, но вполне съедобный чизкейк. Это был первый торт, приготовленный мной после ананасовой шарлотки на уроке домашней экономики. С Божьей помощью чизкейк должен быть куда съедобнее. Гостей немного поубавилось, но Дэн еще не ушел — его зажала в углу Хелена. Мэтью царил на балу, сидя на диване, Джереми подносил ему напитки и закуски, а остальные улыбались. Вечеринка, несомненно, удалась.

— Где ты это взяла? — Реакция Мэтью на мой кулинарный опыт была не совсем той, что я ожидала. — Надеюсь, рецепт у тебя был?

— Она сама его приготовила, дуралей! — Эмили треснула его по затылку. — Закрой рот и ешь.

— Сама приготовила? — Глаза Мэтью засветились от признательности и выпивки. — Ты же чай заварить не умеешь!

— Да ладно тебе. — Я была слишком горда собой, чтобы обижаться. — И вряд ли он совсем несъедобный.

— Судить об этом буду я. — Мой друг собрал волю в кулак и отрезал ломтик, стараясь не задеть свечу. В комнате стало тихо. Мэтью отважно воткнул в чизкейк вилку и отправил в рот гигантский кусок.

— Он вовсе не плохой!.. Он же не плохой?

— Не плохой, — подтвердил Мэтью, в доказательство откусив второй раз. — Даже вкусный.

Вздох облегчения пронесся по комнате. Все заметно расслабились. Я не отравила именинника, можно продолжать веселиться.

— С почином… э-э… Рейчел, — сказал Джереми. Я кивнула в знак того, что меня действительно зовут Рейчел. Джереми знает Мэтью чуть ли не с детства, но до сих пор путает меня и Эмили. — Из тебя получится прекрасная жена.

— Ага. Это точно. Извини, я на минуту. — Ослепительно улыбнувшись, я умчалась в туалет, где заскулила так громко, жалобно и душераздирающе, что стоны Мэтью в тату-салоне не шли с этим ни в какое сравнение. В гостиной воцарилось оглушительное молчание.

— Джереми, ты идиот! — заорала Эмили, и вскоре я услышала ее голос, уже более спокойный, за дверью: — Рейч? Ты там как?

— Да не очень, — ответила я с элегантного сиденья — унитаза.

Отрывистыми шлепками я крутила рулон туалетной бумаги, пока пол не покрыли кремовые волны специально купленного трехслойного «Бархата».

— Можно мне войти?

— Боюсь, сейчас не лучший момент.

— Хелена говорит, ей очень сюда надо, — сообщил Мэтью.

— Хелена может сходить к себе. — О Господи, в моем голосе появились истерические нотки.

За дверью послышались приглушенные голоса, затем шаги, шарканье, хлопанье дверьми и снова тихое бормотание. Не заботясь о том, что подумают другие, я сосредоточенно сматывала туалетную бумагу обратно в держатель.

— Рейч, — сказала Эм из-за двери, — Мэтью и Джереми хотят потанцевать, так что все пошли в «Попстарз».

— Что, правда все? — Я попыталась представить почтальона Пита на буйной вечеринке геев. Вот и думай после этого, что знаешь своих соседей…

— Да. Но мне уже хочется спать, поэтому мы можем остаться дома и доесть чизкейк, если что-нибудь от него осталось.

Это был дипломатичный способ сказать: «Все ушли, потому что ты психуешь не по-детски, а я побуду с тобой, чтобы не допустить суицида» — с подтекстом: «Помни, ты приготовила вполне съедобный чизкейк! Это прекрасная причина продолжать жить!»

— Нет, ты тоже иди, — прохрипела я. — Я пока тут посижу, а потом присоединюсь к вам.

— Но мне вовсе не хочется…

— Эмили, уходи, — твердо сказала я. — Я хочу лечь отдохнуть, и под боком мне никто не нужен.

За дверью снова послышались приглушенные споры.

— Эй, Рейч, Эм едет в «Попстарз», бери такси и приезжай, если хочешь, ладно? — заорал Мэтью. В его голосе угадывалась искренняя радость. Он с самого начала был не в восторге от идеи домашней вечеринки. Если бы я не сидела в туалете, судорожно пытаясь мыслить здраво, то могла бы догадаться, куда его тянет.

Я улыбнулась и провела пальцем по краешку голубого подола. Прости, платье, ты заслуживаешь лучшей участи.

— Да шевелись же ты, корова полоумная, — прошипел Мэтью. Мне показалось, что при этом он преодолевал чье-то физическое сопротивление. — Это, ангелочек, я Эмили тороплю, чтобы не задерживалась. Уверен, ты справишься. Ждем тебя в «Попстарз».

— Пока. — Я постаралась ответить так, будто вовсе не плачу.

Дождавшись, пока входная дверь с грохотом захлопнулась, я встала посреди моря туалетной бумаги и очень звучно вздохнула. От этого мне стало лучше. Рыжая Рейчел в упор посмотрела на меня из зеркала, когда я открыла дверь и выглянула из туалета. Везде пустые стаканы, банки и грязные картонные тарелки. Ничто не обеспечит вам такой депрессии, как пейзаж после вечеринки. Придется делать уборку. Для этого надо переодеться. Дотянувшись до молнии, я расстегнула платье и стянула его с плеч. Вот оно, преимущество одинокой жизни, — можно расхаживать по дому в белье, и никто не увидит. Правда, и дела никому тоже нет. Я подождала, пока шелк мягкой волной упадет на пол, и выступила из небесно-голубой лужи. В ту же секунду в коридоре послышались шаги.

— Черт! — Дэн остановился на пороге, прикрыв глаза ладонью. Я не знала, что делать: испытать экстаз от счастья или умереть от унижения в своем новом вызывающем белье. Все-таки, наверное, лучше сверкнуть перед кем-нибудь в наряде стриптизерши, чем в старых панталонах. Дэн быстро стянул джемпер и кинул его в моем направлении. Я с трудом сообразила, что от меня требуется его надеть. Прикрыть, так сказать, наготу джемпером.

— Прошу прощения, — пискнула я, запутавшись в мягком кашемире. — Мне очень неловко. Я думала, все уже ушли.

— Я вернулся за ключами. — Дэн отважился посмотреть сквозь пальцы. — Дверь оказалась не заперта.

Я кивнула, глядя на мыски туфель. Да, неловко вышло.

— Ты как?

Я молча подняла глаза. Идиотский вопрос.

— Ты гораздо лучше, чем все это. — Дэн обвел рукой мою гостиную. Это он критикует мой ремонт или свою покраску? — Ты не какая-нибудь увядшая домохозяйка. Ты не скучная. Ты потрясающая.

— Я увядшая?! — У меня чуть ли не минута ушла на то, чтобы и вторая половина его речи дошла до сознания. — Я потрясающая?

— Да, но тебе еще есть над чем работать, — быстро добавил Дэн. — Нельзя заниматься исключительно местными контрактами только потому, что надо вовремя вернуться домой и приготовить чай бойфренду. По мне, так вся эта катавасия с вашим расставанием тебе только на пользу.