Опекун. Вне закона - Ронни Траумер

вечны, они ведь наше всё. Но нет, они не вечны, и когда они лежат в деревянной коробке, бездушные, холодные, ты с ними говоришь, спрашиваешь, почему так, они не отвечают, на тебя больше не смотрят, даже глаза не открывают. Ты готова оставить всё так, пусть лежит, молчит, не смотрит на тебя, но лишь бы рядом. Чтобы ты могла на них смотреть, знать, что они всё равно есть, просто крепко спят. Но вот их накрывают крышкой, гвоздями забивают, будто издеваются, а ты кричишь, чтобы они этого не делали, но тебя оттаскивают к тёплой груди прижимают, пытаются успокоить. Но как? Как успокоиться, они не понимают твою боль, твою потерю.

– Каролина Павловна, – вырывает из тяжелых воспоминаний голос охранника. – Уже пора, – напоминает, указывая на часы.

В ответ я лишь киваю, не посмотрев на мужчину, всё равно не увижу его из-за пелены слёз на глазах. Вот, а только говорила, что перестала плакать, и опять. Само собой выходит, никуда не денешься.

– Иду, Миш, – всё же выдавливаю из себя.

Я просила, хотя больше подойдёт, настояла, чтобы мне вернули Мишу. Парень из-за меня пострадал, за что я искренне попросила у него прощения и вернула ему работу. Теперь он мой водитель и охранник в одном лице. Конечно, я была против этого, считая, что мне не нужны сопровождающие, но Марат сумел меня убедить.

– Ты теперь не просто моя протеже, а моя жена, и об этом знают все. В бизнесе всегда есть враги, конкуренты, которые только и ждут, как бы по тебе ударить, чтобы ты потерял хватку. А лучше всего ударить по близким, так что это не обсуждается, – сказал он мне тогда, я поняла его переживания и не стала сопротивляться, лишь потребовав Мишу.

Поправив цветочки в каменной вазе и проведя пальцами по улыбающемуся лицу мамы на фотографии, я встала, отряхнула колени и направилась к машине.

– Когда она будет? – спрашиваю Мишу, забираясь на заднее сиденье.

– Через час приземлится, – отвечает парень, и я вздыхаю.

С дочерью Марата мы так и не нашли общий язык. Правда, и общались мы мало, но девушка настроена негативно. Поняла я это ещё в первую встречу, а на свадьбе убедилась, потом ещё раз, когда в мае мы обедали с ней и Маратом в ресторане перед её отъездом. Полтора месяца она провела за границей, отдыхала и развлекалась в разных странах, а сегодня приезжает и будет жить с нами до начала учебного года. То есть целый месяц, и я уверена, это время для меня будет малоприятным и достаточно тяжелым.

Машины Марата во дворе нет, значит, он ещё не приехал. Надеюсь, он доберётся до дома первым, и мне не придётся изображать радость перед Аминой.

Однажды, когда мы лежали в постели, я спросила, как так получилось, что у человека, который не верил в любовь, родилась дочь. Умолчала о том, что ревность съедает меня изнутри. И нет, не к его дочери, а к тому, что у него всё же была семья, а её не создают и детей не рожают, если любви нет.

– Женя постаралась, – сухо ответил он. – Хотела меня привязать к себе ребёнком.

– Это глупо, – произнесла я.

Не представляю, как жить с человеком, который с тобой только из-за ребёнка. В таких семьях нет любви, уважения и взаимопонимания. Если мужчина не испытывает к тебе тёплых чувств, ты не будешь счастлива, как бы не верила в обратное.

– Глупо, – согласился со мной Марат, почти засыпая.

– Но ты не женился на ней, – продолжала выпытывать все подробности.

– Ребёнка признал, и то после теста ДНК, квартиру Жене купил, обеспечиваю и её, и дочь все эти пятнадцать лет, – тогда и узнала, сколько на самом деле девочке-неформалу лет. – А она продолжила поиски богатого мужа, – добавил Самойлов.

– Не понимаю таких женщин, – прошептала, пальцем рисуя незамысловатые узоры на его твёрдой груди.

– Ты из другого теста, – зевая проговорил и, повернувшись на бок, сгрёб меня в объятия. – Давай спать, – поцеловал и через минуту уже крепко спал.

Больше мы к этой теме не возвращались, Марат лишь упомянул, что каждое лето Амина месяц проводит с ним. Я готовилась, больше морально, потому что она явно не принимает меня. С одной стороны, я её понимаю, она ещё ребёнок, который мечтает, что мама с папой будут жить вместе, и они наконец станут полноценной семьёй. Только к тому, что они живут отдельно, я не имею никакого отношения. Я не уводила никого из семьи, и вообще, когда Амина родилась, мне было восемь лет.

– Марина, я дома, – кричу домработнице, переступив порог нашего особняка.

Мы переехали сюда в начале лета, долго искали подходящий дом и много спорили. Я не привыкла к роскоши, огромным хоромам и бассейну во дворе. Искала скромный дом с несколькими комнатами, но Марат даже не стал рассматривать такие варианты.

– Я могу себе позволить нормальный дом, ищи, не стесняйся.

Несмотря на то, что те варианты, которые нашла, я считала нормальными, стала рассматривать то, что подороже и побольше. Было сложно, потому что все красивые, некоторые чересчур вычурные, кричащие, сколько там денег потрачено, и они мне точно не по вкусу. Только этот дом привлёк меня своим вкусным дизайном.

Искала что-то скромное, а в итоге выбрала дом, состоящий из четырёх этажей. Марату очень понравилось, потому что на цокольном расположены тренажерный зал, баня с душевой и зона отдыха. Ещё его привлекли бильярдная с кухней и гостевой спальней на третьем этаже. Ну а меня всё остальное: прихожая на первом со встроенными шкафами, кухня-столовая, кабинет для моего мужчины, большая спальня с личной ванной и, собственно, гостиная, где мы будем принимать гостей. На втором этаже имеются целых пять спален и четыре ванные комнаты. А рядом с домом отдельно стоящее помещение для отдыха с мангальной зоной. В общем, если с мужем поссоримся, нам есть куда спрятаться друг от друга, слава богу, пока не приходилось.

Правда, спустя некоторое время я поняла, что дом слишком большой, мы редко бываем где-то, кроме первого этажа, а убирать дом надо дня три. Только поэтому я согласилась на домработницу, иначе я загнусь мыть столько этажей. Свету уволили, потому что она не справлялась с простыми обязанностями. На этот раз я сама проводила собеседование и выбрала Марину. Очень хорошая и честная женщина. Честная в том смысле, что работает на совесть, и после неё не приходится ещё раз тряпкой проходиться.

– Здравствуйте,