Жертва Гименея - Маргарита Южина

– Вы почему так развоевались? – удивленно спросила Варька.

– Обычное дело – готовимся к вечеру, – пожала плечами Гутя. – И не знаем, во что обрядить нашу невесту.

– Так, может, ей и вовсе не ходить, если нечего надеть? – предположил Фома.

На что из дверей комнаты высунулась голова Аллочки и злобно прошипела:

– Тогда я буду жить у вас вечно, постепенно стареть, дряхлеть, впадать в детство, а вы все это будете терпеть, потому что станете моими опекунами!

Фома только почесал лоб:

– Блин! И кто вместо Гарри Потера ей подсунул «Семейный кодекс»?

К вечеру с офицерами стали готовиться еще с утра. Гутя просто разрывалась – уже все назначено, приглашены люди, разработан сценарий, а в последний момент оказывается, что в ресторане, заказанном заранее, отключили воду.

Гутя просто кипела от возмущения, и телефонная трубка в ее руке чуть ли не дымилась:

– Дозвонитесь до «Горводоканала»! Я, что ли, за вас это делать должна?

– А может, вы соберетесь в другом месте? – слабо блеяли ресторанные работники.

– Вы понимаете, что вы мне предлагаете? Это же катастрофа! В конце концов, нам не надо никакой воды! Мои люди воду не пьют!

– Но моим людям нужна вода.

– А это уже ваши проблемы. Если сегодня вы нас не примите, с вами будет разбираться администрация края!

Против такой артиллерии ресторан не устоял и пал.

Аллочка носилась по комнатам, раскидывала свои вещи и трагично возвещала:

– Все! Сегодня будет мой финиш! Опозорюсь, как пить дать, опозорюсь я в этом Варькином прикиде!

– Аллочка! Ну зачем ты в мою кофточку втиснулась? Ты посмотри, что у тебя с животом делается! – возмущалась Варька.

– А что такое? И с животом что-то не так? – до смерти пугалась Алла Власовна.

– Ты его обтянула, как не знаю что! Все колбаски на боках – наружу. Надевай балахон! Там все скрыто.

– Правильно! Я, значит, не знаю, как подчеркнуть свои прелести, а ты мне – «скрыто»! Уйди лучше, я краситься сажусь.

– Алиссия! – грозно рявкнула уже с утра разозленная Гутя. – Быстро ныряй в мой балахон! Иначе я сегодня на вечере всем покажу твой паспорт. А там, между прочим, твой возраст указан и деревенская прописка имеется.

– Уй-й-й, – взвыла Аллочка, – прямо по самому больному-у-у! Прямо по документам бьют! Где там твоя хламида?

Красила Аллочку Варька. И, конечно же, все было не так. Противная племянница вместо любимых ярко-голубых теней наляпала Аллочке кофейные, вместо свекольного румянца кисточкой мазнула темной пудрой по щекам, губы и вовсе нарисовала какие-то бледные, а вовсе не сиреневой помадой их накрасила, как хотелось самой Аллочке. Прическе не хватало диких кудрей, все висело каким-то прядками. То есть к концу макияжа из зеркала на Аллу Власовну смотрела совершенно другая женщина, и надо отметить: женщина эта выглядела лет на пять моложе самой Аллочки и делала ее на два института умнее.

– Просто красавица! – впервые за несколько лет призналась Гутя.

– Так я тебе давно говорила, – насупилась Алла, ей-то хотелось побольше яркости. Но сегодня она спорить не отваживалась.

Гутя уехала раньше, а Аллочку должен был привезти Фома.

Он привез, и Аллочка чуть не прослезилась от умиления – ее сестрица наконец-то вспомнила, что они – родня, расстаралась и пригласила на вечер одних только мужчин! Нет, там, конечно, была пара-тройка женщин, но они ни в какое сравнение с Аллочкой не шли: крепкие, сильные, без всяких намеков на фигуристость, в общем – слезы.

– Гутя, ну как? Все готово? – подбежала к сестре Алла Власовна. – Ой, сегодня столько мужчин, я прямо изволновалась вся… У меня губы не размазались, посмотри?

– Все у тебя нормально, садись вон туда, через пять минут начинаем.

И они начали. Гутя, как всегда, начала с того, что всех перезнакомила, потом пошли тосты, конечно же, за прекрасных дам, то есть за нее, за Аллочку, потому что, кроме себя, она больше прекрасных ни в одном углу не усмотрела, а потом полилась музыка. Конечно, все еще было натянуто, мужчины немного смущались, не ринулись, ломая ноги, приглашать дам на танец, но ток уже между гостями пошел. Уже застреляли глазами самые бойкие кавалеры, уже потянулись к Аллочке через весь стол, чтобы попросить соли, а музыканты заиграли только медленные мелодии.

– А давайте проводить конкурсы! – вдруг понесло Гутю.

– Да сядь ты! Что тебя так подбросило? – зашипела Аллочка, но сказанного не воротишь, и Гутя стала проводить.

Сначала соревновались довольно скучно. Аллочка и вовсе обиженно напыжилась и отвернулась к музыкантам. Но потом всех как-то затянуло, увлекло, смех усилился, желающих играть становилось все больше.

– А вы почему не играете? – вдруг уселся рядом с Аллочкой молодой человек лет тридцати.

– А я не люблю, когда смеются… надо мной, – смущаясь призналась чаровница. – И еще, мне туфли жмут.

– Тогда давайте просто познакомимся, и как же вас зовут? – и он уставился на нее теплым взглядом.

– Аллочка… кхм… то есть, конечно, Алла Власовна, но я не люблю, когда по отчеству. Зовите меня просто Аллочка.

– Какое замечательное имя! Как алая роза, вы не находите?

Аллочка призадумалась. Если честно, она не находила. Ей это имя очень нравилось, она сама его выбрала, но потом по телевизору зачем-то показали фильм «Пограничный пес Алый», и вот с тех пор она всегда представляла себя именно этим пограничным псом, а совсем не розой. Но идея парня ей понравилась. Она даже зарделась еще больше и совсем уж доверчиво сообщила:

– А еще я иногда зову себя Алиссией.

– Ну, просто неземное звучание! – восхитился новый знакомый. – Алиссия! Комиссия… ремиссия… нет, лучше – Алиссия, белиссимо!

Аллочка не знала, что такое белиссимо, однако догадывалась, что это нечто итальянское, и уже одно это возвышало.

– А зови меня просто Киской. И перейдем на ты. Ладно? – промурлыкала она, как ей показалось, ужасно эротично.

– Не вопрос, – он придвинулся поближе. – Тогда ты меня зови Зайкой. Идет?

– А давай выпьем на брудершафт! – подскочила она и ухватила бутылку початой водки. – За знакомство!

Парень с ужасом смотрел, как Аллочка ловко наливает половину стакана огненной воды, и глаза его расширялись все больше.

– Вы… ты все это выпьешь? – нервно сглотнул он, и его лоск немного потускнел и словно полинял.

– Это выпьешь ты! – торжественно объявила Аллочка. – А я буду пить бургундское. Стаканами!

– Но в этом ресторане бургундское не подают, – захлопал глазами наивный кавалер.

– Ха! Все под контролем. Я его принесла из дома. Мне Фома подарил, это мой зять, – она склонилась к своей сумке и вытащила красивую бутылку – действительно бургундского вина. – Это ему подарили, он его в серванте хранил. А я сегодня, собираясь на вечер, у него выпросила. Чтобы перед кавалерами блеснуть. Он не давал, конечно, но я сама взяла. Да я потом ему куплю такую же и обратно поставлю, он и не заметит.