Вторжение - Ростислав Марченко

– Эй, парень, разве оно стоит того?

Противник смерил мои доспехи еще одним алчным взглядом и ожидаемо ответил:

– Конечно, стоит, ваша милость. – И нагло мне ухмыльнулся.

– Твое решение? – Судья внимательно смотрел на меня.

И тут у меня прорвалось закипающее внутри бешенство:

– Раз фенн[11] Фойс хочет боя насмерть, так кто я такой, чтобы его останавливать. – И сплюнул, «случайно» попав противнику на сапог.

От немедленной рубки нас спас опять же судья, вставший между нами.

– Стоять! Стоять! В башне сгною!

Народ на площади заорал и заулюлюкал.

– Молчать! – Судья брякнул посохом о помост. – Тихо всем!

– Я, судья Скарлаха Луг ан Камбрах, подтверждаю, что фенн Фойс предложил бой насмерть. Фенн Кейнер, скутат[12] с корабля «Камбала», принял вызов.

Толпа заинтересованно загудела.

– Во избежание глупой крови тому из них, кто хочет спасти жизнь, волен, если он то сможет, в любой момент покинуть Круг справедливости. В этом случае все оружие и доспехи будут принадлежать победителю, как бы он снял их с трупа.

– Рэйги, убей его! – Не дожидаясь завершения речи, завопил кто-то недалеко от помоста. Накачанная толпа диким ревом немедленно поддержала крик.

Ан Аммерлин попытался еще что сказать, оглядел нас, уже разошедшихся в стороны и надевших шлемы, махнул рукой и отошел в сторону.

В следующую же секунду Фойс бросился вперед.

Противник был неудобен. Практически уязвимых зон у него было лишь пять – ступни, стыки наручей и прикрывающих плечи кольчужных рукавов, а также лицо. Впрочем, я для его фальшиона был не намного более уязвимой мишенью. Для того чтобы меня свалить, ему нужно было втиснуть клинок в V-образную щель барбюта, суметь поддеть клинком под ним же, достав горло, либо достать те же ступни в тех самых купленных на острове кожаных ботинках.

Вообще его оружие создавалось для рубки, а не фехтования. Дико вынесенный вперед центр тяжести клинка давал очень хорошие рубящие возможности и обеспечивал не меньшие проблемы при работе в финтах и парировании. При работе мечом и щитом это не было значимым недостатком.

Моя пара, что меч, что кинжал, была примером обратного. Обмануть, ткнуть или рубануть в уязвимое место, переиграть тактически и убить. От этого мне и следовало плясать. Если имеются преимущества, то ими всегда надо пользоваться.

Яростный наскок противника чуть было не закончил бой в мою пользу в первые же секунды. Вспомнив все лучшее, чему меня учили на Родине, я тупо встретил его выпадом в лицо, не убив только потому, что попал в прикрытую койфом щеку, а не чуть выше.

Вопящая толпа резко охнула и дружно сбавила децибелы. Противник с опозданием прикрылся щитом, успев сбить в сторону мою «скьявону», перепугавшись, смазал ответный удар своим фальшионом и шарахнулся в сторону, поскольку я попытался зайти ему за плечо и достать кинжалом. Я не преследовал. Мы разошлись.

На площади уже никто не орал. Я внешне лениво стоял во фронтальной стойке, выставив руку с мечом в направлении противника. Так как рука в таком положении устанет быстро, тянуть не следовало. Шаг в сторону, второй. Не знающий, чего ждать, противник разворачивается вслед за мной, прячась за выставленным щитом. Еще шаг, каждый из которых незаметно приближает меня к нему.

В итоге у Фойса не выдержали нервы. Атака! Парень атаковал вооруженную руку. Решил отбить меч в сторону ударом щита, после чего свистнувший в мощном ударе фальшион попытался смахнуть мне руку по локтевому сгибу.

Вот только цель в плоскости удара уже отсутствовала. Я просто крутанул рукой и встречным уколом всадил острие клинка противнику под ключицу. То, что удар был не самым сильным и вдобавок попал в край кольчужного полотна койфа, Фойса уже не спасло. Далее я просто шагнул вперед и возникшим над краем щита ударом плетеной гардой боевого кинжала выкрошил ему челюсть. Как кастетом. Тут кольчужный капюшон не помог. Противник рухнул как подкошенный. Осталось только носком ботинка поднять голову и, навалившись всем телом, задавить острие меча в глазницу. Перед тем как внизу хрустнуло, я бросил взгляд на местного владетеля – тот, сцепив пальцы и наклонившись вперед, с явно выраженным интересом наблюдал за моими действиями. Поединок закончился. Вокруг бесновалась толпа.

Когда лорд решил поговорить с победителем, голос народа, естественно, заткнулся:

– Поздравляю с победой, достойный фенн. Не стоило Рэйги так жадничать.

Я куртуазно, или думая, что куртуазно, поклонился:

– Спасибо за добрые слова, ваша светлость. Жадность она никогда до добра не доводит.

– Ты поэтому моего человека убил?

– Жадный был человек, глупый, наглый и кровожадный. Он сам сказал, что меня бы не пожалел, с чего мне тогда ему давать милость?

– Из страха за свою жизнь, может быть? У Рэйга много друзей, родственников тоже немало.

– Сделал – не бойся. Боишься – не делай. – Я с презрительным видом ткнул большим пальцем назад. – Я этим друзьям и родственникам, перед тем как меня убьют, не одному кишки выпущу. Мне не повезет, перед другими свое место знать будут. В стадо сбились, расхрабрились, смелыми себя чувствуют.

Понт был, конечно, на грани фола, сзади опять возмущенно загомонили. Наследник выпучил на меня глаза так, будто я громко пукнул в бальном зале. Леди удивленно подняла выщипанные и подведенные брови и с интересом мне улыбнулась.

– Тихо там, – успокоил лорд все более и более истерично гомонящий за спиной народ.

– Хорошо сказано. И не простой, как я вижу, фенн. В дружину ко мне пойдешь?

Я не смог сдержать своего удивления. Стоявший сбоку и сзади лорда ан Бьерк – тоже. Лорд покосился назад и ехидно мне усмехнулся.

– Храбрый ан Бьерк своей жизнью доволен. Ведь так, нобиль?

– Так и есть, сир. – Прогнулся перед боссом тот. – Я буду только рад, если фенн примет ваше предложение. Мы знакомы недолго, но его храбрость и здравый смысл не вызывают никаких сомнений.

Предложение было неожиданным, и без сомнения Родина бы меня оценила. Но чтобы на него согласиться, мне нужно было быть идиотом с суицидальным желанием нырнуть в расходный материал. Причем с точки зрения абсолютно всех заинтересованных сторон.