Третий секрет - Стив Берри

Мишнер не ожидал такой просьбы.

— Зачем? Мы же с вами решили, что все это глупо.

— Я не перестаю думать об этом. Климент собирался что-то сделать, и я хочу довести его дело до конца. Это обязанность любого камерленго. Он хотел узнать десятое откровение. И я тоже.

Мишнер ничего не говорил Нгови о последнем письме Климента. Теперь он достал из кармана лист бумаги.

— Вы должны это прочитать.

Надев очки, кардинал прочитал письмо. Лоб его нахмурился, он думал.

— Он написал его в то воскресенье, за несколько минут до полуночи. Маурис, у него просто начались галлюцинации. Если я неизвестно зачем поеду сейчас в Боснию, мы лишь привлечем к себе ненужное внимание, — просящим тоном проговорил Мишнер. — Давайте оставим все как есть.

Нгови снял очки.

— Теперь я тем более уверен, что вам надо ехать.

— Вы говорите как Якоб. Что на вас нашло?

— Не знаю. Только я уверен, что это важно. Мы должны закончить начатое. Если Валендреа действительно выкрал часть третьего откровения, мы просто обязаны узнать его содержание.

Это не убедило Мишнера.

— Маурис, до сих пор никакого шума вокруг смерти Климента не было. Вы снова хотите поставить под удар его репутацию?

— Я тоже думал об этом. Но вряд ли пресса обратит внимание на вашу поездку. Все будут следить за ходом конклава. Так что поезжайте. Вы сохранили письмо к очевидцу явления?

Мишнер кивнул.

— На всякий случай я напишу еще одно от своего имени. Этого будет вполне достаточно.

Мишнер объяснил, что собирался ехать в Румынию.

— Может, поедет кто-то другой?

Нгови покачал головой:

— Вы сами знаете, что нет.

Мишнер заметил, что Нгови встревожен больше обычного.

— Вам надо знать еще кое-что. — Нгови указал на письмо. — Это имеет отношение к делу. Вы говорили мне, что Валендреа был в хранилище вместе с Папой. Я проверил это. В журнале отмечено, что они были там вечером в пятницу накануне смерти Климента. Но вы не знаете, что вечером в субботу Валендреа покинул Ватикан. Это была незапланированная поездка. Более того, из-за нее он даже отменил все назначенные встречи. Рано утром в воскресенье он вернулся.

Мишнер удивился, как хорошо у Нгови налажена система сбора информации.

— Я и не знал, что вы в курсе всех дел.

— Осведомители есть не только у тосканца.

— Вы можете предположить, куда он ездил?

— Я знаю только, что он вылетел из аэропорта Рима на частном самолете незадолго до наступления темноты и на следующее утро вернулся на нем же.

Мишнер вспомнил неприятное чувство, охватившее его во время их разговора с отцом Тибором в кафе. Интересно, Валендреа знал об отце Тиборе? Может, за ним следили?

— Но вечером в субботу погиб Тибор. Что вы хотите сказать, Маурис?

Нгови жестом остановил его:

— Я всего лишь излагаю факты. В пятницу в хранилище Климент показал Валендреа письмо отца Тибора. На следующий день священник был убит. Связана ли внезапная поездка Валендреа с убийством отца Тибора, мне не известно. Но не кажется ли вам странным совпадение во времени?

— И вы думаете, что в Боснии можно найти ответ?

— Так считал Климент.

Только теперь Мишнер осознал истинные мотивы Нгови. Но все же он решил уточнить:

— А кардиналы? Вы не собираетесь сообщать им о моей миссии?

— Это миссия неофициальная. О ней знаем я и вы. Это дань уважения нашему усопшему другу. Кроме того, уже завтра утром мы все будем на конклаве. Нас запрут и отрежут от внешнего мира. Никто ничего не узнает.

Мишнер понял, почему Нгови отложил разговор с ним до этого дня. Но он помнил и предупреждение Климента по поводу Альберто Валендреа и его осведомителей. Он окинул взглядом стены, построенные во времена американской Войны за независимость. Вдруг их сейчас подслушивают? Впрочем, это сейчас было не важно.

— Хорошо, Маурис. Я сделаю это. Но только потому, что этого хотел Якоб и об этом попросили вы. И после этого я буду свободен.

Он надеялся, что сейчас Валендреа слышит его.

Ватикан

27 ноября, понедельник

16.30

Валендреа был подавлен объемом информации, собранной его подслушивающими устройствами. Последние две недели Амбрози прослушивал разговоры, отсеивая все незначительное и собирая крупицы важных сведений. Валендреа получал от него эти разговоры в сокращенном виде на кассетах и узнавал много нового о настроениях в среде кардиналов. И не без удовольствия отмечал про себя, что в глазах многих из них, даже тех, кто еще не окончательно определился, именно он был самым вероятным претендентом на папский престол.

Валендреа вел себя сдержанно. На этот раз, в отличие от конклава, избравшего Климента XV, он мог позволить себе сохранять внешнее достоинство, подобающее князю Католической церкви. Наблюдатели уже называли его в числе возможных кандидатов на престол наряду с Маурисом Нгови и еще четырьмя кардиналами.

Предварительный подсчет голосов, проведенный вчера вечером, показал, что государственный секретарь может твердо рассчитывать на поддержку сорока восьми кардиналов. Чтобы выиграть в первом туре, необходима поддержка семидесяти шести — при условии, что в Рим приедут все сто тринадцать кардиналов, имеющих право голоса. Скорее всего, это и случится, если только кого-то из них не остановит серьезная болезнь.

К счастью, нововведения Иоанна Павла II позволяют изменить процедуру голосования, если три дня конклава окажутся безрезультатными. В случае если за это время избрать Папу не удастся, будет проведено еще несколько голосований, завершающихся молитвой и общим обсуждением. Но если через двенадцать дней Папа все еще не будет избран, то победитель определится простым большинством голосов кардиналов.

Иными словами, время работает на Валендреа, поскольку он пользуется поддержкой явного большинства, к тому же позволяющей ему не допустить досрочного избрания кого-нибудь другого. Так что, если понадобится, он может даже пойти на некоторые авантюры, разумеется, при условии, что сумеет удержать голоса своих сторонников в течение этих двенадцати дней.

Но есть и те, кто может помешать ему. Они говорят ему в глаза одно, а затем, думая, что за закрытыми дверями их никто не может услышать, заявляют совершенно другое. Но Амбрози располагает интересной информацией о некоторых из перебежчиков — более чем достаточной, чтобы убедить их не делать опрометчивых шагов. Валендреа поручит своему помощнику встретиться с каждым из этих людей по отдельности в течение оставшейся части дня.

Еще день — и собирать голоса в свою поддержку будет уже поздно. Потом можно будет пытаться сыграть на уже существующих настроениях, но во время конклава все его участники будут размещены в таком тесном помещении, что невозможно будет обеспечить достаточную конфиденциальность. Кроме того, сама атмосфера Сикстинской капеллы оказывает на кардиналов особое воздействие. Некоторые объясняют это вмешательством Святого Духа, другие — личными амбициями. Поэтому поддержкой нужно заручаться сейчас. Во время собрания его участники лишь выполнят свои обязательства по заключенным ранее сделкам.