Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек - Василий Звягинцев

— Занимаемся. Риелтор жалуется, как я и опасался, что клиенты упертые попались. Как же — пять комнат в самом центре и дом уж больно хорош. В нашей, как я говорил, бензозаправщик обретается, а в соседней — банкир из какого-то «промстройтрыньбрыньбанка».

Действительно, банков с дурацкими названиями в Москве развелось столько, что мне принципиально не хотелось ломать язык, их выговаривая.

— И?

— На предложение ответил лаконично. Денег, мол, у него достаточно, чтобы купить себе любую квартиру в любом месте, и раз он взял именно эту, значит, она его полностью устраивает. Посему впредь просит не беспокоить, а то…

— Конечно, можно бы и плюнуть, ограничиться заправщиком, — примирительно сказала Ирина, и по-своему она была права.

— Вот еще, — фыркнула Сильвия. — Не говоря о том, что я вообще не люблю каких угодно соседей, так этот ведет себя слишком высокомерно. Не по чину. Таких надо учить, коротко и убедительно. И потом, представь, мы будем то и дело приходить, уходить… Ты, я, Андрей, Александр, еще кто-то из наших приедет, просто нужные люди с визитами. А эти — за всем наблюдать?

— А консьерж, он-то все равно…

— Тем более. Такая, как у нас, «шведская семья» в одной квартире выглядит подозрительно. С легендой плохо стыкуется. А если визитеры зачастят, вообще могут пришить нам содержание «Дома свиданий». Опять разборки начнутся, взятки раздавать придется, в любом случае неприятно засветимся. А так — мы с Алексеем жильцы одной квартиры, вы с Ириной — другой. У вас свои гости, у нас свои. Давать ему регулярно на чай, и больше он вашими делами не интересуется. А лучше вообще своего человека оформить. Так что я сегодня к вечеру загляну к господину, как его? А, Прокофьев, загляну и побеседую. А ты, Андрей, к бензиновому барону?

— Давайте лучше я схожу, давно интересной работой не занималась, соскучилась, — предложила Ирина.

Я высказал сомнение, что шантаж — такое уж интересное занятие.

— Ну какой же это шантаж, Андрей? Это — оперативная необходимость. Помнишь формулировку из Кодекса: «Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, могут носить формальные признаки преступления, но не являются таковым». И вообще, мы к нынешней юриспруденции не имеем никакого отношения.

Спорить тут было не с чем. Мне просто давным-давно не приходилось видеть Ирину «в деле», так давно, что уже плохо представлялось, что эта вполне домашняя женщина еще способна на решительные акции, более подходящие местной «братве», как ее показывают в телесериалах.

И я решил не возражать, а просто посмотреть, как это будет выглядеть на практике. Ну и Ирке на пользу, а то уж слишком она заскучала последнее время.

…Выбрав момент, когда на лестничной площадке и вообще в подъезде не было никого, Ирина вышла из квартиры, затворила дверь и тут же вновь повернулась к ней, нажала кнопку звонка.

Одета она была по погоде, в свою старую «униформу», черное кожаное пальто, высокие сапоги, широкополую шляпу, трехцветный шарфик на шее. Несколько несовременно, но при здешнем либеральном отношении к моде вполне приемлемо.

Ее довольно долго рассматривали на внутреннем телеэкране — камеры слежения тут были укреплены над каждой дверью, — очевидно, удивляясь, почему не сработал домофон из подъезда. Но потом решили, что незнакомка опасности не представляет, хрупкая красивая женщина, причем — одна, и открыли.

— Вы к кому? — не слишком дружелюбно спросила хозяйка, дама лет сорока, одетая явно не для приема гостей.

— К Михаилу Михайловичу. Я из фирмы «Консенсус», по поводу обмена квартиры… Вот, — Ирина протянула визитку, явно смущаясь. Видно было, что работает она недавно и еще не успела приобрести профессиональную бесцеремонность и напор.

— А почему не позвонили заранее?

— Ой, вы извините, конечно, просто я была в этом же доме, по другому делу, и вспомнила, что к вам у меня тоже есть поручение. Ну и вот…

— Ладно, заходите, раздевайтесь. Михаил, иди сюда…

Ирина осматривалась. Действительно, квартира приведена в порядок, но совершенно на любительском уровне. Паркет старый, хоть и заново отциклеванный, обои на стенах так себе, и мебель, насколько видно в открытую дверь гостиной, явно не испанской коллекции.

Хозяйка провела ее в кухню. Указала на мягкий уголок возле стола, но сама садиться не стала.

— Я, собственно, не понимаю, зачем вы пришли? Муж говорил, что он с вашей фирмой переговоры прекратил. Условия нас не устраивают, что же еще?

Тут появился и сам хозяин, мужчина не бандитского, но и не слишком интеллектуального вида. Так, если по советским меркам, что-то вроде завотделом райкома партии или даже райисполкома. Но быть им в прошлом он не мог по причине возраста, тогда он еще в институте должен был учиться, а то и в техникуме. Жены своей он был несколько помоложе.

— Здравствуйте, — скользнул глазами по лицу Ирины, по гораздо выше колена открытой ноге в черных колготках. Да и голени, обтянутые тонкой лайкой голенищ, выглядели, на мужской взгляд, крайне соблазнительно. Хозяин внутренне напрягся, жена это немедленно почувствовала и поджала губы.

«Да, — подумала Ирина, — в нынешнем амплуа и при данном раскладе настоящей риелторше следует застегивать папочку и прощаться без лишних слов. Эта мегера от чего хочешь откажется, чтобы меня поскорее выпроводить и пресечь любые контакты в будущем».

А хозяин, наоборот, присел так, чтобы привлекательные конечности гостьи оставались в поле зрения под выгодным для обозрения углом.

— Нет, ну действительно, я же с вашим старшим говорил, совсем нас не устраивает. — Он оглянулся на жену, чтобы она подтвердила, что все обстоит именно так. — А ты, Маня, кофейку, может? Будете кофе, девушка?..

— Меня Алла зовут, можно без отчества, кофе — с удовольствием, погода на улице прямо ужасная, лучше бы уж морозы скорее. И можно я закурю? — она увидела на столе пепельницу с несколькими окурками, причем, судя по помаде, курила хозяйка.

Ирине показалось, что та отчетливо скрипнула зубами, хотя это, наверное, паркетная плитка под чьей-то ногой сыграла. Но все же ткнула пальцем кнопку электрочайника, не сводя глаз с мужа и гостьи, словно считала, что, лишенный присмотра, он тут же перейдет к каким-то предосудительным действиям или хотя бы начнет делать девушке тайные знаки.

Ирина поменяла ноги местами, вытащила из портсигара длинную тонкую сигарету. Радушно протянула драгоценную и явно неуместную в руках девушки на побегушках вещь хозяевам.

— Спасибо, у нас свои, — ответил Михаил, но портсигар глазами оценил и даже взвесил. Вот тут, наверное, в его грудь впервые закралось сомнение и даже тревога. Выжил и даже несколько процвел в бурные девяностые, значит, на такие сигналы чутье должен иметь волчье.

А вот хозяйка этого знака не просекла.

— Мы, девушка, ясно сказали — равноценная квартира в пределах Садового, плюс пятьсот тонн баксов наличными. И это последнее слово. Не можете — говорить не о чем.