Хочу ее - Альбина Яблонская

не выбралась из салона. Не сбежала к этому — в бронежилете. Мы с ним сейчас разберемся по-мужски.

— Что ты делаешь?! Зачем ты меня привязываешь?! Я могу тебе помочь!

— Не мели ерунды! Он не будет тебя слушать! Просто жди меня — и я вернусь через минуту!

— Максим не знает главного — я не успела ему рассказать! Он ничего не знает о ребенке! Он не знает, что я беременна от тебя!

— Вот и прекрасно!

Я поцеловал ее в лоб, захлопнул дверь. И начал снимать с себя пиджак.

— Зачем она тебе?! — кричал Добрынин. — Неужели не нашел себе игрушку среди тысяч остальных девчонок?! Почему она?! Зачем ты взял ее?! Ты это специально сделал?! Чтобы сделать мне еще больнее?!

Не поняв и капли из того, что он наплел, я расстегнул манжеты. Выбросил запонки. Расстегнул рубашку, снял ее и точно так же бросил на ветру. Я стоял с голым торсом, готовый к драке. У меня в руке был пистолет. Но чтобы дать ему понять — стрелять мы не будем — я опустошил магазин и бросил ствол на землю.

Так будет честнее. Решим все рукопашкой. Только он и я. Поборемся за право быть с Ульяной.

— Предлагаю мирный способ! Докажи, что ты не трус — прими мой вызов и дерись на кулаках! Как и должен поступать мужик, а не слабак! Ты же не слабак?!

Подумав с минуту, Макс решил принять условия. Бросил пистолет в траву и разделся до брюк. Мы стояли друг против друга как дикари. Словно пещерные варвары — неотесанные бойцы, как будто на арене гладиаторов. А Ульяна тем временем билась в истерике. Она стучала в окно и просила пощадить Максима, не убить его, оставить в живых и улететь.

Поэтому я мог забыть о ней и просто оторвать ему башку. А мог проникнуться любовью к брату и уважить этот бессмысленный порыв. Дать ему бой и немного поддаться. Дать Максиму форы. Не бить его на полную силу, а просто погонять минут пять. Пока не прибыло подкрепление. Я вымотаю парня и оставлю ему жизнь, как и просит моя девочка.

Но не будь ее рядом — он бы уже не дышал. К таким пощады нет. Он конченый идеалист, а таким быть нельзя. Принципы — зло. Как и идеалы. Их не существует.

— НЕНАВИЖУ! — заорал Добрынин и понесся на меня как бык в тореадора.

Я не стал уворачиваться.

Выждал секунду, плотно зажмурившись — и ощутил, как он впечатал меня в дверь. Спиной в вертолет, внутри которого вопила Уля. Для нее это было ужасным зрелищем. Снаружи бились два самых значимых парня в ее жизни. Вот только один из них неизбежно останется здесь, а второй — улетит с ней в Норвегию. И я точно знаю, кто есть кто.

Я схватил его за шею и прижал к трясущемуся фюзеляжу. Протер металл вертолета горячим ментовским рылом, чтобы мало не показалось.

— Ты чего такой упрямый, капитан?! Тебе жить надоело, что ли?!

— Без нее я не смогу нормально жить — ты отбираешь у меня все родное! Не позволю тебе взять и поломать ей жизнь!

Он выбил у меня землю из-под ног и повалил на траву. Пытался заломить мне руку за спину. А я препирался как борец на ринге: Макс хотел меня сломать, но не понимал, что я просто играю. Симулирую реальный бой. Даю ему возможность победить. Почти. Чтобы он выпустил пар. И понял, что сестру придется отпустить. По-хорошему.

— Не будь бараном! Дай ей возможность вырваться из этого болота! — Мы месили грязь, молотили друг друга. И при этом пытались достучаться до врага обычными словами. — Сестра улетит и будет жить как человек!

— Она и тут человек! Была нормальным человеком, пока ты не появился, мразь! Пока ты ее не сделал своей долбаной игрушкой! НЕНАВИЖУ!

Добрынин озверел. Он стал наносить удар за ударом, заставлял мои ребра трещать и сжиматься каждую секунду. А я все терпел. Не мог раскрепоститься и как следует вмазать капитану. Лишь держал его, держал. И видел, как Уля с надеждой смотрит сквозь стекло. И кричит мне то, чего не слышу.

Она хотела, чтобы все это закончилось миром — чтобы Макс осознал, как это глупо и бессмысленно — держать сестру на привязи, тянуть ее на дно как будто якорь. Заставлять ее страдать вместе с ним. Тужить о том, чего не вернуть. Вместо того чтобы смотреть вперед и принимать все знаки от судьбы. Прислушиваться к сердцу. Идти за этим голосом. Любить без оглядки.

Но он не понимал. Не доходило до Максима, что он должен отступить. Должен дать ей шанс начать нормально жить. Вместе со мной. А не мучить себя долгом, который никому не нужен, кроме него самого.

— Хватит! — оттолкнул я капитана, чтобы глянуть в эти злые, затуманенные зрачки. — Успокойся! В этом нет никакого смысла! Давай ты просто примешь все как есть и дашь мне увезти ее с собой! Пилот не будет ждать вечно — он вот-вот улетит! С Ульяной на борту! Разве не будет лучше, если я ей подарю достойную жизнь в другой стране?!

Он смотрел на меня как животное. Как обезумевший бычара. Мотал головой, стряхивая грязь с лица. И повторял одно лишь слово.

— Убийца! — слышал я от Макса. — Убийца! Ты жалкий убийца моей матери! СДОХНИ, ТВАРЬ!

Добрынин бросился вперед, но я сделал подсечку. С грохотом земли свалил его на спину и ударил. Очень сильно. Без притворства. Просто взял и дал по рылу как собаке. Заигравшейся глупой собаке. Которая лает, бегает за машинами. Не понимает, как больно может получить по морде.

— Как же ты заебал меня этим! Хочешь, чтоб я сдох?! Ну уж нет… — Используя момент, я взял массивный камень. Поднял его на головой. И сказал напоследок: — Сдохни лучше ты, браток.

21

Ульяна

Все вокруг шло кубарем.

Артур меня намертво привязал к сиденью, а сам решил разобраться с Максимом голыми руками. Они оба сняли пиджаки, рубашки. Бросили оружие и сошлись в жестокой драке. Этот поединок был моим самым страшным кошмаром — я буквально чувствовала, что так все и закончится. Они узнают друг о друге и сойдутся в схватке не на жизнь, а на смерть.

При этом и Артур, и Макс одинаково считали, что они правы, а противник — нет. Это было ужасно. Я пыталась вырваться из оков, но едва касалась кончиками пальцев дверной ручки. Не могла даже открыть дурацкую дверь.

Я