Меч Бедвира - Роберт Энтони Сальваторе

Чуть погодя Оливер бросил свой зимний плащ на колени Лютиена.

— Он погиб! — возопил хафлинг и поднял один рукав, показывая Лютиену дыру в ткани.

Юноша внимательно осмотрел порез. Он был сделан чем-то очень острым. Например, похожие порезы оставлял кинжал — любимое оружие его приятеля. Погода в последние дни была не по сезону теплой, даже после захода солнца, и насколько Лютиен помнил, хафлинг вовсе не носил этого плаща. Странно, что он был разрезан, и странно, что Оливер обнаружил разрез сейчас, при ярком солнце да еще в такой теплый денек, когда плащ был вовсе не нужен.

— Я отдам его этим жадным детям, — негодующе прорычал хафлинг. — Конечно, такая теплая погода долго не продержится. Давай-ка, пошевеливайся, — продолжал он, хватая легкую накидку и направляясь к двери. — Нам надо сходить на рынок и купить мне другой теплый плащ.

Лютиена не пришлось просить дважды.

Они провели день на шумном рынке. Оливер рассматривал товары, а Лютиен, как и следовало ожидать, не отводил глаз от толпы. Однако та, что украла сердце молодого человека, не появилась.

— Я не нашел ничего достойного, — объявил Оливер к концу дня. — Однако тут есть один купчик, который, я уверен, завтра будет в более удачном для торговли настроении.

Разочарование Лютиена прошло, и когда молодой человек вслед за своим другом хафлингом уходил с рынка, он смотрел на него с искренней благодарностью. Юноша понял, что Оливер искренне сочувствует его переживаниям. Если у Лютиена и имелись какие-то сомнения на тот счет, что лекция Оливера по поводу «галантной любви» основана на личном опыте, то теперь они исчезли.

На следующий день они также отправились на рынок и занимались тем же самым, прервавшись только на обед у одного из многочисленных лотков. Оливер поддерживал легкую беседу, в основном о различных недостатках этих купчиков. Зима уже надвигалась, а он так и не смог выторговать себе теплый плащ по более низким ценам.

Через некоторое время хафлинг понял, что Лютиен вовсе не слушает его и не ест галету, которую держал в руке. Хафлинг внимательно посмотрел на юношу и все понял раньше, чем проследил направление его взгляда. Там, на другой стороне площади, стояла девушка-рабыня со своим хозяином и его свитой.

Оливер моргнул, когда красавица бросила лукавый взгляд из-под пшеничных локонов, успев даже послать мимолетную улыбку молодому человеку. Многоопытный хафлинг понял значение такого обмена взглядами, понял, что они означают немало новых испытаний.

Оливер сморщился снова, когда купец, заметив, что его рабыня осмелилась поднять глаза без его разрешения, шагнул к ней и отвесил затрещину.

Хафлинг прыгнул и вцепился в Лютиена прежде, чем тот даже начал вставать, поспешно приведя десяток причин, по которым было бы глупо разбираться с купцом прямо сейчас. К счастью для хафлинга, несколько людей поблизости, знавших его и Лютиена по посещениям «Гнэльфа», быстро подошли к ним, поняв, что назревает неприятность.

Только когда группа преторианских стражников подошла посмотреть, что происходит, ярость молодого Бедвира слегка улеглась.

— Все в порядке, — уверил Оливер подозрительных циклопов. — Мой друг просто обнаружил таракана в своей галете, но теперь он его выбросил, да и много ли съест один таракан?

Преторианские стражники медленно двинулись прочь, оглядываясь на каждом шагу.

Когда они скрылись из вида, Лютиен вырвался из рук многочисленных доброжелателей, выпрямился — и обнаружил, что купец и его спутники покинули площадь.

Оливеру пришлось прибегнуть к помощи отзывчивых людей, чтобы «убедить» Лютиена, в основном утащив его силой, вернуться домой. Но после того как помощники удалились, юный Бедвир стал метаться, как лев в клетке, пиная стулья и стуча кулаками.

— На самом деле я ожидал от тебя гораздо большего, — сухо заметил Оливер, становясь у подставки, чтобы защитить свою бесценную статуэтку воина-хафлинга от яростных метаний молодого человека.

Лютиен одним прыжком пересек комнату и стал прямо перед хафлингом.

— Выясни для меня, кто он такой! — потребовал юный Бедвир.

— Кто? — спросил Оливер.

Рука Лютиена резко рванулась вперед, схватила фигурку, а затем он отвел ее назад, как будто собираясь швырнуть статуэтку через всю комнату. Откровенно испуганное выражение лица Оливера явно говорило, что тот больше не будет валять дурака.

— Выясни, кто он и где живет, — спокойно сказал Лютиен.

— Это не слишком умно, — ответил Оливер и осторожно потянулся за фигуркой. Лютиен поднял руку еще выше, так, что хафлинг совершенно не мог добраться до нее.

— Возможно, это ловушка, — урезонивал его Оливер. — Мы знаем, что все эти купчики хотят, чтобы нас схватили. Они могли заподозрить, что ты и есть Алая Тень, и найти превосходную приманку.

— Такую, как эта? — спросил Лютиен, показывая на статуэтку.

— Вот именно, — бодро откликнулся Оливер, но выражение его лица моментально изменилось, когда он понял мысль юноши. Предчувствие опасности не удержало Оливера от того, чтобы снять приманку с крючка.

Хафлинг поднял руки в знак поражения.

— Уж эти мне влюбленные, — проворчал он себе под нос, вылетая из комнаты и громко хлопая дверью. Но Оливер был истинным романтиком, и к тому времени, как хафлинг оказался на улице, на лице его вновь заиграла озорная улыбка.

— Мне никак не удастся отговорить тебя? — спросил Оливер, когда ближе к вечеру, вернувшись домой, застал Лютиена, все так же меряющего шагами комнату.

Юноша остановился и устремил решительный взор на хафлинга.

— Воровать монеты и драгоценности — это одно дело, — продолжал хафлинг. — Но украсть рабыню — это нечто совсем иное.

Лютиен молча смотрел на друга.

Оливер тяжело вздохнул.

— Упрямый дурень, — пожаловался хафлинг. — Ну что ж, хорошо. Похоже, нам немного повезло. Дом этого купчика находится в северо-западной части города, как раз к югу от дороги в Порт-Чарлей. Там не так много стражников, и стена вокруг этих новых домов еще даже не достроена. Живут там в основном более мелкие купчики. Но там все-таки есть стража, и ты можешь быть абсолютно уверен в том, что если ты украдешь рабыню, то сам герцог Моркней и вся преторианская стража сядет тебе на хвост. Когда мы отправимся туда…

— Сегодня вечером, — уточнил Лютиен, и побежденный хафлинг снова вздохнул.

— Значит, сегодняшний вечер может стать нашим последним вечером в гостеприимном городе Монфоре, — объяснил Оливер. — И мы окажемся на большой дороге, а зима будет следовать за нами по пятам.

— Значит, так и будет.

— Упрямый дурень, — вновь проворчал Оливер, прошагал через всю комнату в свою спальню и захлопнул за собой дверь.