Месть под острым соусом - Аля Морейно

Будто крылья выросли. Раньше я безмерно гордился тем, что у меня успешно функционируют два фитнес-клуба, которые я поднял с нуля без поддержки отца. А теперь это кажется такой мелочью по сравнению с тем, что у меня будет сын. Вот оно – счастье! 

В воскресенье традиционно выбираемся всей семьёй на прогулку. Но начинается дождь, и мы на ходу меняем планы – едем в торговый центр, где недавно открыли огромный детский развлекательный комплекс: горки, батуты и ещё много всякой всячины, которую так любят дети возраста Мирона. 

Сын тут же бежит на большой батут, где под присмотром двух воспитателей скачет малышня. Мы же с Мышкой, всё больше походящей на очаровательный колобок, направляемся в кафе, где за стеклом витрины красуются разнообразные пирожные. 

Но не успеваем сделать и десятка шагов, как слышу удивлённый возглас: 

- Николай? 

Мы не вделись с мамой больше полугода. Я сознательно избегаю любого общения с ней, поскольку не скоро ещё прощу ей ту аферу с судом над моей Мышкой. И даже то, что она – моя мать, никак не подталкивавет меня к перемирию. 

- Привет, мама, – говорю спокойно, хотя внутри скапливается раздражение. 

Она придирчиво осматривает меня, жену и мою руку у неё на талии. 

- А эта что тут делает? – голос полон презрения и ненависти. 

- Мама, выбирай, пожалуйста, выражения. Маша – моя жена, – закипаю, но стараюсь сдерживаться. Ненавижу представления на публику. 

- Ну да, конечно, в жизни не поверю в эту чушь. 

Чувствую, как Мышка начинает дрожать. Только этого ей сейчас не хватало! 

- Маша, пожалуйста, пойди выбери пока нам пирожные и закажи чай. Я буквально пять минут, хорошо? 

Она не спорит – моя послушная девочка тут же отправляется в кафе. Знаю, потом мне придётся с ней поговорить и, возможно, она даже выразит свою обиду. Но что мне в жене нравится – это то, что на людях она никогда со мной не спорит. 

- Мама, давай, пожалуйста, без цирковых представлений, – шиплю, стараясь не привлекать внимание. –  Маша – моя жена, это факт, который тебе придётся принять, нравится он тебе или нет. 

- Ник, ты заболел? 

- Кстати, я не подал на пересмотр дела и не стал обвинять тебя и судью в преступном сговоре только потому, что ты моя мать. Хотя, честно говоря, считаю, что ты этого заслуживаешь, – говорю тихо, но зло, надеясь, что она уловит моё настроение и угомонится. 

- Что ты несёшь? Какой сговор? Какой пересмотр? Какая жена? – ведёт себя, как баба базарная, даже хуже.  

По-хорошему с ней поговорить не получится, сомнений нет. Я закипел, пар вот-вот из ушей повалит, сдерживать его всё труднее. 

- Законная, мама. 

- И давно? – она всё ещё не верит. 

- Достаточно, уже больше полугода. 

- Шутишь? 

- Нет, совершенно серьёзен. 

- И по-твоему, это нормально, что я узнаю об этом вот так, только сейчас? А если бы мы случайно не встретились, то я бы так и не знала о том, что ты женился? 

- Не делай из этого трагедию. Я не посчитал нужным тебе сообщить, поскольку предвидел реакцию. Можно сказать, сэкономил нам обоим нервные клетки. 

- Но она же… Она же с брюхом! На кой чёрт тебе чужой ребёнок? 

- Это мой ребёнок, мама. И твой внук, между прочим. 

- Вот не надо мне лапшу на уши вешать. Я ещё не совсем выжила из ума и помню, что ты не можешь иметь детей. И учти, я его никогда не признаю! 

- Как видишь, я могу иметь детей. О подробностях свою любимую Оксаночку расспроси. Вы с ней два сапога пара – аферистки. 

- Николай, ну хорошо, признаю, девка симпатичная, в твоём вкусе. Поразвлеклись, залетела. Но жениться-то зачем? Особенно учитывая, что она тебе жизнь сломала! 

Снова старая шарманка... Надоело! 

- Мам, я люблю её. Не уверен, что ты в состоянии осознать смысл этого слова. Я с ней счастлив. И, кстати, забеременела она уже после того, как мы расписались. Перестань плеваться желчью и порадуйся уже наконец за меня! 

Ну неужели в ней ничего человеческого не осталось, один сплошной эгоизм? 

- Порадоваться – чему? Что мой сын сошёл с ума? Что повесил себе на шею не пойми кого? 

- Мама, ты меня вообще слышишь? Я с ней счастлив, у нас будет ребёнок! Чего тебе ещё не хватает? 

- За что ты так жестоко со мной? Скажи, ты специально связался с ней, чтобы отомстить мне? 

И всё-таки она больна... 

- Так, я больше не собираюсь слушать твой маразм. Мне нужно идти. 

Разворачиваюсь и ухожу. Мама что-то возмущённо кричит вслед, но зная мой характер, не останавливает меня и не продолжает спектакль. 

Мышка стоит возле витрины. Подхожу, кладу руку ей на талию и чувствую напряжение. 

- Малыш, у тебя глаза разбежались, и ты не можешь решить, что выбрать? Так возьми всё, что нравится. Что не осилишь сейчас – заберём домой, Мирон с удовольствием вечером слопает. 

- Коля… 

- Так, всё, прекращай нервничать. Дома по попке получишь. Сказал же, пять минут поговорю и догоню. 

- Я испугалась… 

- Ещё не хватало. Мышка, ну-ка посмотри на меня. Я похож на человека, который не в состоянии защитить свою любимую женщину? 

Мотает головой. 

- Значит, успокаивайся и выбирай уже наконец-то пирожные. 

- Ты ей сказал про Мирона? 

- Нет, не пришлось к слову. Но ей достаточно на сегодня потрясений, про сына мы расскажем, если случайно встретимся с ней в другой раз. 

Маша 

Чем ближе срок родов, тем чаще мне снятся кошмары. Неоднократно слышала, что женщины быстро забывают свои мучения в первых родах, но со мной этого не произошло. Может быть, радость от рождения малыша затмевает всё плохое, с чем связано было его появление на свет. Но мой сыночек умер, и много лет я оплакиваю его смерть. А потому тот ужас никак не хочет стираться из памяти. Убеждаю себя, что теперь всё будет иначе – Коля просто не позволит случиться ничему плохому, но я всё равно боюсь. Страх иррационален и не подвластен мне. 

Чтобы успокоить и обезопасить меня, муж всё подготовил заранее: выбрал роддом, договорился там с лучшим по отзывам врачом. Всё, что может понадобиться на родах, купили и приготовили заранее. Никаких неожиданностей или накладок быть не должно. 

Коля – моя каменная стена, моё укрытие от всех невзгод и проблем. Случись что, он возьмёт меня на руки и вынесет из любой передряги. Муж постоянно говорит, что я и наши дети – самое дорогое, что есть в его жизни, и не даёт повода сомневаться в этих словах. С ним ничего не страшно.