Величайший рыцарь - Элизабет Чедвик

– Осторожно! – заорал Ансель и показал на группу фламандских рыцарей, которые увидели, в каком трудном положении оказался Генрих, и скакали к нему, чтобы этим воспользоваться.

Ругаясь, Вильгельм наклонился, схватил упавшее копье и бросился в атаку на перехват их предводителя. Он еще плотнее сжал бока Византина, направил копье в шит рыцаря и почувствовал, как у него от удара содрогнулась рука. Византина словно отбросило назад, и он слегка присел на задние ноги, хотя это был очень крепкий конь. Древко копья из ясеня сломалось, щепки полетели во все стороны. Вильгельм понял, что сжимает в руках обрубок. На мгновение он испытал ужас и подумал, что Византти сейчас упадет, но боевой конь с невероятными усилиями выпрямился. Вильгельм выхватил меч, надеясь, что обеспечил Генриху достаточно времени для побега в одну из безопасных точек. Вильгельм мог только отражать уверенные удары противника. Только так можно было не попасть в плен самому. Он с огромным облегчением услышал голос Гарри Норрейса и боевой клич Маршала. Норрейс собирал его отряд. Каким-то чудом Вильгельм нашел в себе силы выкрикнуть ответ. Ансель отразил удар, который пришелся бы в бок Вильгельму. Появился Болдвин де Бетюн в разорванной и грязной накидке. Вильгельм утроил усилия, и его противник предпочел отступить, но не попасть в плен и не платить выкуп. Когда противники отступили, Вильгельм склонился над лукой седла, хватая ртом воздух. Глаза у него щипало от пота, но он изучал ситуацию на поле сквозь прорези шлема и в ярости увидел сливающиеся перед глазами красные и золотистые цвета в одном из мест отдыха.

Он пришпорил Византина и понесся к ним. Прискакав к заграждению, он снял шлем и бросил королевскому оруженосцу.

– Очень мило с вашей стороны, господа, что вы снова присоединились к нам, – рявкнул он группе нормандских рыцарей, среди которых находились Икебеф и де Куланс. – Где вы были, когда вашего господина чуть не взяли в плен, чтобы потребовать за него выкуп? В банде крестьянских ублюдков и то больше дисциплины!

Икебеф широкими шагами подошел к боевому коню Вильгельма с потемневшим от гнева лицом.

Насколько нам известно, именно ты и твоя банда английских болванов следовала по пятам за нашим господином. Мы не виноваты, что вы не справились.

Вильгельм спрыгнул с седла и схватил Икебефа за горло.

– Ты смеешь так со мной разговаривать, когда твоего ума и способностей не хватит даже для свинопаса!

Икебеф высвободился и оттолкнул Вильгельма, глаза у Адама горели.

– Ты относишься к нашему господину как к младенцу, которому все еще нужна кормилица, хотя на самом деле он опытный боец. Мы, по крайней мере, получили выкуп для сундуков нашего господина. А тебя только волнует, как еще больше самому прославиться. «Маршал! Маршал! Господь с Маршалом!» Ха! – Икебеф сплюнул под ноги Вильгельма и повернулся к Генриху, который напряженно следил за перепалкой. – Мы поступили неправильно, сир?

Генрих нахмурился.

– Нет, – заявил он. – Все произошло в пылу битвы и, как вы сказали, Адам, вы получили кое-какой выкуп, что полезно. Я ценю вас обоих, и я не позволю, чтобы вы позорили меня пубичными ссорами. Это оскорбительно для меня. Забудьте об этом. Впереди еще половина дня, и я хочу получить приз. Пожмите друг другу руки и забудьте о своих разногласиях.

Вильгельм проглотил свою злость. Вино у него в животе превратилось из пламени в пепел. Он был в ярости, но больше всего злился на самого себя. Он позволил Икебефу нанести удар ему под броню, а именно этого и добивался его соперник. Сжав зубы, Вильгельм протянул руку. Хорошо хоть Генрих не попросил их извиниться друг перед другом, только забыть о разногласиях. Икебеф с кислой миной пожал Вильгельму руку, причем сдавил пальцы гораздо сильнее, чем требовалось.

Удовлетворенный Генрих кивнул с напряженным видом и громко заговорил:

– Все, кому требуется свежий конь или новое оружие, немедленно этим займитесь. Мы скоро выезжаем!

Рыцари в отсеке задвигались, быстро подчиняясь приказу Генриха. Вильгельм проверил ноги Византина. Все было в порядке, если не считать маленькой царапины на левой передней. Сам Вильгельм в эти минуты пребывал в гораздо худшем состоянии, чем его конь. Где-то на поле валялись обломки копья с привязанной лентой королевы Маргариты, но он не собирался идти ее искать, Вильгельм взял новое копье у оруженосца и, вставая за спиной Генриха, заставил себя думать только о предстоящем деле. Молодой король сменил усталого коня на резвого чалого испанца.

– Оставайтесь со мной, если можете, кормилица! – прокричал Генрих, и шпоры его сапог вонзились в бока коня.

Вильгельм погнал Византина за господином, думая, не стар ли он уже для таких занятий.

* * *

Турнир продолжался три дня, и в последний вечер Генрих устраивал пир для рыцарей, которые сражались на его стороне. Тем, кого считали лучшими, раздавали призы. Гарри Норрейсу вручили серебряную трубу, как рыцарю с самым громким голосом. Вильгельм ле Грас получил копье с серебряным наконечником за то, что сломал больше всех копий за время турнира, Томасу де Кулансу вручили прекрасный серебряный кубок за то, что больше всех напился. Икебеф получил похожий приз – деревянную чашу с золотым ободком.

– Эта чаша любви, – взмахнув рукой, заявил Генрих. У него блестели глаза. – В вас столько человеческой доброты, что она переливается через край, словно молоко.

Икебеф поблагодарил Генриха с поклоном и натянутой улыбкой. Вильгельм получил серебряную с позолотой статуэтку – рыцаря на коне, а Ансель – плащ, подбитый мехом белки, с застежкой из золота и аметиста.

Ансель широко улыбался Вильгельму.

– Что обо всем этом скажет наш брат Иоанн? спросил он.

– Что я веду тебя вниз по скользкому склону к гибели, – усмехнувшись, ответил Вильгельм.

Пир после окончания турнира был мужским делом. Женщин не приглашали (за исключением вездесущих танцовщиц), и Вильгельм радовался этому. Он не смог бы этим вечером общаться с королевой и ее служанками. Кроме того, он устал после трех дней трудных и напряженных сражений и обильных пиров. Тело подсказывало, что ему больше не двадцать лет. Однако все говорило о том, что Генрих собирается праздновать всю ночь, хотя и только с избранными. В середине пира он внезапно объявил, что лишь мужчинам по имени Вильгельм дозволяется сидеть за его столом, и приказал всем остальным уйти. Пара здоровенных стражников помогла всем, кроме названных, покинуть занимаемые места.

Ансель посмеивался, застегивая новый плащ, хлопнул Вильгельма по плечу и отошел от скамьи.

– По крайней мере тебе не придется остаток ночи терпеть Икебефа и де Куланса.

Вильгельм поморщился. Икебеф гневно смотрел на Вильгельма и явно готов был его убить, покидая зал молодого короля вместе с де Кулансом. Очевидно, он считал, что эта шутка пришла в голову Вильгельма, который хотел изгнать их из окружения Генриха. Вильгельм ничего не мог с этим поделать. Он велел оруженосцу налить вина в кубок и решил напиться, как и его молодой господин. Оглядывая зал, он увидел, что тот далеко не пуст, потому что имя Вильгельм считалось самым популярным среди всех слоев знати. Генрих отправил посыльных на поиски других Вильгельмов, чтобы заполнить ими опустевшие скамьи.