Крестный. Путь наверх - Сергей Зверев

Неожиданно бандитов прервал отчаянный женский крик:

— Прекратите! Что вы делаете!

У входа в арку стояла молоденькая девушка.

— Прекратите, мерзавцы! — еще громче закричала она.

Баклан бросил взгляд на Гирю и коротко произнес:

— Валим отсюда, быстро!

Оба бандита устремились к выходу из арки. От их приближения Юле, и без того ужаснувшейся происходящему, стало еще страшнее, она подняла руки, закрыв ими лицо, ожидая удара по голове. Но проходящий мимо нее Баклан что есть силы ткнул ей битой в живот. У девушки перехватило дыхание, и она, согнувшись, упала на колени, держась руками за живот.

Но едва схлынула первая волна острой боли, Юля все-таки поднялась на ноги и, по-прежнему держась руками за живот, вышла из подворотни на улицу.

В это время бандиты уже завели «восьмерку» и машина резко, с пробуксовкой колес, стартовала с места. Юлю ослепил яркий свет, исходящий от автомобильных фар. Она зажмурилась и снова отпрянула в подворотню. Машина на большой скорости пронеслась по улице и скрылась из вида, повернув на ближайшем перекрестке.

Юля подошла к лежащему без движения Валерию Сергеевичу. Рядом тихо постанывал Толик. Юля дотронулась до виска Петухова, пытаясь отыскать пульс. Пульс был слабым, едва уловимым. Юля ощутила на своих пальцах что-то липкое.

«Кровь, — мгновенно пронеслось в ее голове. — Господи, надо быстро вызывать «Скорую».

* * *

— Не верю я в эти политические игры, — упрямо твердил Гаврилов, водружая очки на нос. — И политикам я тоже не верю. Никто не дает больше невыполнимых обещаний, чем они. Да это самые беспредельщики, для них никаких правил и понятий не существует, одни лишь политические интересы!

— Никому не верить — это первое правило, ему ты меня еще на пересылке учил, в самом начале моего срока, — спокойно ответил старику Потапов. — Вступая в эту игру, я руководствуюсь не только своими интересами, но и беру в расчет интересы других тоже. Пойми, Василий Петрович, без политического прикрытия, без своей руки в структурах власти работать будет все тяжелее и тяжелее.

— Политическое прикрытие, мать их!.. — выругался старик и, поднявшись из-за письменного стола, прошелся по комнате.

Неожиданно он схватил лежащую на кресле газету и потряс в воздухе:

— Как эту агитацию читаю, так даже у меня, старого зэка, много чего повидавшего на своем веку, на душе мерзко становится. Кого нам предлагают? Один мудила, другой педрила… Да этих козлов за бабки всегда купить можно, и будет у тебя своя рука во власти!

— Покупать после выборов дороже, цены будут уже другие, — парировал Потапов, — а надежность такого прихвата слабоватая. Мне эти рожи тоже не нравятся, вот поэтому я своего человека во власть толкнуть хочу.

— Ну а почему не ты сам? — неожиданно спросил Гаврилов. — Почему бы тебе, Сережа, самому не рвануть на пост городского главы? Зачем нужны эти прокладки между тобой и политикой.

— Почему не я? — усмехнувшись, спросил Потапов. — Да потому, что я вор в законе, ты сам меня короновал, я криминальный авторитет по прозвищу Крестный, бизнесмен с уголовным прошлым, это самое мягкое определение, которое мне дают! Да как только я вылезу, против меня объединятся все-все мои соперники и получат при этом поддержку сверху. После чего меня просто и без всяких формальностей уберут с дистанции, посадив до конца выборов на нары по липовому делу, которое потом даже до суда доводить не будут. Зачем? Выборы уже пройдут, и ничего не воротишь — ни денег, ни перспектив.

Старик молча слушал взволнованную речь Потапова, задумчиво покусывая дужку своих очков.

— Нет, Василий Петрович, я для них опаснее, когда чуть в тени стою, являюсь этаким серым кардиналом. В этом случае меня достать труднее, — подвел итог Потапов.

— Ты как будто на судьбу свою обижен? — прищурившись, предположил Гаврилов. — Словно жалеешь о том, что она не так сложилась?

— На судьбу обижаться глупо, — улыбнулся в ответ Сергей, — другой уже не будет. Я просто реально оцениваю положение вещей. И к тому же не мое это, не публичный я человек, чтобы на политических спектаклях главные роли играть, людям мозги компостировать. Профессия режиссера мне ближе. Мне важнее, чтобы дело мое развивалось и крепло. Вот для этого я и затеял политические игры…

Гаврилов, продолжая мусолить дужку очков, прошел к своему столу. Сейчас он снова напоминал Сергею профессора. Но, похоже, дорогие костюмы и модные сорочки не очень-то прижились в его гардеробе. Сегодня он был одет в мятую теплую рубашку и такое же трико. Видимо, эта одежда была для него куда привычнее и комфортнее.

Сев за стол и надев очки, Гаврилов посмотрел на Сергея решительно и деловито.

— Понял я, что тебя не отговорить, скорее ты меня в чем-то убедил. Ну а что тебе от меня-то надо в этом деле? — спросил он.

— Просто хотел узнать, не имеешь ли ты своих интересов в начинающейся предвыборной кампании, — пояснил Потапов. — Ты ведь один из пайщиков моего банка, хотя и негласный. Может, у тебя свои мысли насчет выборов есть, свой человечек, которого ты бабками поддержать желаешь в выборах… Финансирование моего кандидата Силантьева пойдет через мои структуры, в том числе через банк.

— Нет у меня планов на этот счет, — хмуро ответил ему Гаврилов, — действуй по своему усмотрению… И под свою ответственность…

Старик бросил взгляд на деловые бумаги, лежащие на столе перед ним, минуту-другую размышлял о чем-то, после спокойно заговорил:

— Я хоть и старый уже, но все же пытаюсь многое понять в этой жизни, научиться чему-то. Вот читаю учредительные документы одной конторки, в которую вложиться хочу, мне тут и справки разные понаписали сопроводительные, и законы новые принесли почитать. Жизнь изменилась, и многого я в ней не понимаю уже, не так далеко вижу, как ты, Сережа.

— Не скромничай, Василий Петрович, — усмехнулся Потапов, — твоей мудрости и прозорливости многие позавидуют.

Старик не обратил никакого внимания на комплимент и продолжал:

— Наверное, ты правильно рассуждаешь, по-современному. И делаешь ты все правильно… Но попомни мои слова, Сережа, — неожиданно резко заявил он, — как бы ты все верно ни замыслил и как бы ловко ни вертелся, а все равно тебя кинут в этой игре. Потому что она без правил…

* * *

Был уже второй час ночи, когда черный джип «Гранд-Чероки» отъехал от особняка Гаврилова и помчался по пустынным улицам к центру города.

В машине кроме водителя сидели двое пассажиров — Сергей Потапов и Иван Дегтярев, начальник охранного агентства «Легион», предприятия, входящего в ассоциацию «Корвет», возглавляемую Потаповым.

У обоих прошедшим днем было полно дел, поэтому к концу дня ни у того, ни у другого не было особого желания разговаривать. Сергей молча курил, Дегтярев просто угрюмо смотрел за дорогой. У обоих и в будничные дни хватало работы, но сейчас, в период выборов, нагрузка на всех удваивалась.