Россия и Южная Африка. Три века связей - Ирина Филатова

Но объективно отношение бурских националистов к революционной России помогло тогда пропаганде социалистических идей.

* * *

Рубежом в истории южноафриканских социалистов стало начало деятельности Коминтерна. О необходимости создания международной социалистической организации, отличной от II Интернационала, южноафриканские социалисты заявляли с 1915 г., и с возникновением Коминтерна их взгляды сразу же обратились к нему. В середине 1919 г. в нескольких номерах газеты «Интернационал» был напечатан манифест Коминтерна.

Решение присоединиться к Коминтерну принято Лигой социалистов-интернационалистов 4 января 1920 г., а через несколько дней — и Индустриальной социалистической лигой.

Английские коммунисты поставили Коминтерн в известность о южноафриканских обращениях и переправили в Москву копии полученных ими писем. Гонцы с юга Африки появились в Москве в 1920-м и первой половине 1921 г.

Первым участником южноафриканского коммунистического движения, добравшимся до Советской России, стал М.Я. Вольберг. Он прибыл в Москву в начале весны 1920 г. На заседании Второго конгресса Коминтерна 24 июля 1920 г. под общие аплодисменты было зачитано вслух послание из Южной Африки.

Вскоре в Москву прибыли два члена руководства Интернациональной социалистической лиги: Якоб ден Баккер и Сэм Бэрлин.

Еще одним документом, на основании которого в Коминтерне составили представление о южноафриканских коммунистах, стала работа их теоретика Айвона Джонса. Он завершил ее во Франции, куда отправился в конце 1920 г., перед приездом в Москву. Она называлась «Коммунизм в Южной Африке». В Коминтерн ее машинописный текст пришел весной 1921 г. еще до приезда самого Айвона Джонса, а вскоре, в том же году, он был опубликован в Йоханнесбурге в виде брошюры. На обложке под фамилией автора значилось: «Представлено Исполкому III Интернационала от имен Лиги социалистов-интернационалистов Южной Африки» [300]. В этой брошюре, как и в докладе, который был представлен Бэрлином и ден Баккером, характеризовались проблемы, стоящие перед коммунистическим движением на юге Африки, и подчеркивалось, что опыт южноафриканских коммунистов в подходе к расовым вопросам важен для мирового коммунистического движения.

Южноафриканские коммунисты получили признание Коминтерна. Уже весной 1921 г., во время подготовки его Третьего конгресса, они получили право участия, но им еще предстояло выполнить те из 21 ленинского условия приема в Коминтерн, в которых содержалось требование: провозгласить в каждой стране только одну, единую компартию.

Об условиях, разработанных Лениным и провозглашенных Вторым конгрессом Коминтерна, в Южной Африке узнали немедленно. Второй конгресс закончился 6 августа 1920 г., и в газете «Интернационал» сразу же началась публикация его материалов и подробных отчетов о его работе, включая и полный текст «21 условия».

Съезд делегатов от организаций, решивших создать Объединенную коммунистическую партию, состоялся в Кейптауне. Он продолжался три дня — с 30 июля по 1 августа 1921 г. Накануне открытия съезда, по традиции, которой придерживалась Лига социалистов-интернационалистов, был проведен массовый митинг — с его трибуны и провозгласили создание партии.

Создание Коммунистической партии Южной Африки и формирование ее политики шло под влиянием Коминтерна и в тесной связи с его деятельностью. Точно так же, как в странах Европы в те же самые годы. Коммунистическая партия Южной Африки была создана почти одновременно с компартиями ведущих стран Западной Европы.

Активная деятельность партии в Коминтерне началась еще до ее учредительного съезда. В начале 1921 г. Южной Африке были предоставлены депутатские мандаты для участия в Третьем конгрессе, который состоялся в Москве с 22 июня по 12 июля 1921 г. Их получили ден Якоб Баккер, Сэм Бэрлин и Дэвид Айвон Джонс.

Айвон Джонс на Третьем конгрессе был избран членом исполкома Коминтерна и остался в Москве. В повседневной коминтерновской работе он участвовал вплоть до последних месяцев 1923 г., пока тяжелый недуг (чахотка) не приковал его к постели. В протоколах заседаний ИККИ и расширенных пленумов его имя постоянно стоит рядом с именами Клары Цеткин, Бела Куна, Билла Хейвуда, Василя Коларова, Вильгельма Пика, Отто Куусинена, А.М. Коллонтай, А.В. Луначарского, С.А. Лозовского и многих других деятелей мирового коммунистического движения тех лет.

В 1922 г. в Москву приехал С.П. Бантинг, в 1923 г. Билл Эндрюс. Как и Айвон Джонс, жили они на Тверской в гостинице «Люкс» (теперь «Центральная») — она была гостиницей Коминтерна. Оба эти лидеры компартии Южной Африки приняли участие в деятельности Коминтерна.

Странно, но факт фактом: были южноафриканцы в Гражданской войне в России. Участвовали. Воевали.

В Йоханнесбурге опубликован «Список южноафриканцев, которые участвовали в Гражданской войне в России, 1918–1920 гг.» [301]. В списке 34 фамилии: 32 офицера и два сержанта.

Но список этот не полон. В.М. Биссет, директор южноафриканского морского музея, автор двух статей «Роль Южной Африки в гражданской войне в России» [302] составил для А. Давидсона «Дополнительный список южноафриканцев — участников российской гражданской войны». В нем — еще семь имен. Но, по словам самого Биссета, и это, вероятно, еще не все.

Многие из тех, кто попал в эти списки, привезли из России высокие награды. Капитан У.Г. Элбу — орден Св. Станислава, капитан X. Бустид — орден Св. Владимира 2-й степени, майор К.М. Браун — ордена Св. Анны 2-й и 3-й степеней и орден Св. Владимира. Лейтенант Л.Р. Хейденрих — орден Св. Анны и Св. Станислава 4-й степени. Подполковник Х.Х. Дженкинс — орден Св. Анны 2-й степени. Лейтенант С.М. Кинкид — ордена Св. Анны, Св. Станислава и Георгиевский крест. Сержант М. Мак-Коркиндейл — Георгиевский крест. Подполковник Д.М. Маклеод и капитан Н.Д. Норкатт — ордена Св. Анны 2-й степени. Подполковник К.Р. ван дер Спай — орден Св. Владимира и Георгиевский крест [303].

Где воевали? На севере России, под Архангельском… На юге… На Дальнем Востоке… В Сибири. Получили награды за сотрудничество с Добровольческой армией Деникина.

Южно-Африканский Союз был доминионом Британской империи, и все эти офицеры и унтер-офицеры попали в Россию в составе британских войск, отправленных Антантой для поддержки Белого движения.

Это были южноафриканцы европейского происхождения. Буры или потомки выходцев из Великобритании (черные южноафриканцы тогда не могли быть ни офицерами, ни унтер-офицерами). Все они прошли войну против немецких войск в Европе или на территории германских колоний в Африке. На отправку в Россию вызвались добровольно. О деятельности некоторых из них конкретные сведения сохранились, о других — нет.

Судьба человека по имени Кеннет ван дер Спай особенно интересна. Выйдя в отставку, уже генералом, он опубликовал объемистые воспоминания [304]. Время пребывания в России, не такое уж долгое в его столетней жизни — меньше двух лет, он считал столь важным, что посвятил ему треть своих мемуаров. В его книге есть главы и о создании военной экспедиции для отправки в Россию, и о пребывании в Архангельске и на «Северном фронте». И о том, как он попал в плен к большевикам. Есть главы: «Москва и тюрьма», «Одиночная камера и госпиталь», «Бутырская тюрьма и освобождение». И множество фотографий.