Из любви к истине - Карина Пьянкова

— Риш! — вырвал меня из раздумий оклик. Тарн. Естественно, он должен был просчитать мое появление на похоронах. — А я тебя везде искал!

Обернувшись, я имела счастье лицезреть широкую дружелюбную улыбку коллеги.

— Где тебя носило, горюшко? И какого демона ты все еще таскаешь с собой этого кахэ?! У него же на физиономии написано, что он мечтает тебя убить в темном переулке!

Я с любопытством естествоиспытателя смотрела на Тарна, надеясь заметить хоть что-то подозрительное в его внешности или поведении. Бесполезно. Это все еще был мой давнишний приятель Тарн, исправно прикрывавший меня при необходимости. Ни рогов, ни крыльев, ни лишних конечностей у него не обнаружилось. Так странно. Тот же самый человек, знакомый, казалось бы, до мелочей, но смотрю я на него теперь совсем по-другому.

— По крайней мере, он искренен в своих намерениях, — пожала плечами я, равнодушно глядя Тарну в глаза.

Тот недоуменно свел брови, очевидно пытаясь понять причину столь резкой смены моего отношения с дружески-панибратского на отстраненно-рабочее.

— Солнце, ты чего? — все еще беззаботно и удивленно поинтересовался коллега, но уголок его рта предательски дернулся, выдавая беспокойство.

— Тарн, ты же всегда заявлял о великой силе моего интеллекта, не так ли? — криво и издевательски усмехнулась я.

Тот судорожно кивнул в ответ.

— Почему же сейчас ты думаешь, что я дура? — дружелюбно ощерилась я. — Неужели ты мог посчитать, что я не пойму, кто так изящно сливает информацию обо мне?

Кахэ пораженно открыл рот, глядя то на меня, то на моего бывшего друга. Похоже, нелюдь недоумевал, каким образом я, практически не покидая дома, сумела сделать такие выводы.

Дознаватель побледнел, но все же сумел удержать маску оскорбленной невинности. Может быть, кто-то другой и поверил бы в его непричастность, вот только я сама слишком долго ношу маски, чтобы не уловить фальши. А у Тарна лицедейский талант был развит не так хорошо, как у меня.

— Риш, ты явно перенапряглась со своим расследованием, — фыркнул однокашник, укоризненно улыбаясь. — Ты же прекрасно знаешь, ты мой самый близкий друг, мы столько лет с тобой знакомы. Как только в твою голову пришла такая глупость!

— Ты хочешь услышать всю цепь моих размышлений, приведших к таким неутешительным выводам, или ограничишься моими заверениями в том, что эти размышления были, что я подкрепила их достаточными фактами, подтверждающими твою вину, и любой суд принял бы их в качестве доказательств? — сухо осведомилась я.

— Ты сошла с ума… — зло бросил когда-то очень близкий мне человек. Большинство привязанностей в конечном итоге оборачиваются пустотой и разочарованием, но почему-то я до сих пор не могу привыкнуть к этому.

— Сколько тебе заплатили, Тарн? — выдавила из себя я. — Знаешь, мне интересно узнать, какие сейчас расценки на дружбу, ну, заодно и на совесть… Видимо, я многое пропустила и окончательно отстала от жизни. Я почему-то всегда считала такие категории бесценными.

Тарн застыл, будто его вморозили в лед. В тот момент мне безумно захотелось сотворить что-нибудь страшное со стоящим передо мной двуличным типом, все еще смевшим утверждать, будто он мой друг. Друзья — это вообще странное явление. Считается, что они должны поддерживать в любой ситуации, прощать ошибки, защищать… А в итоге… А в итоге смотришь человеку в глаза и понимаешь: врет сейчас, и, вполне вероятно, это началось давно. Просто не хотела замечать, с глупой наивностью пытаясь не дать треснувшей чашке превратиться в горстку черепков. С ларо Риэнхарном действительно гораздо проще и удобнее, мы осведомлены о намерениях друг друга и знаем, по каким правилам играем. По крайней мере, здесь все честно.

— Риш…

— Хватит, — вздохнула я. — Меня утомляет этот фарс. Будь добр высказываться по существу. Я не собираюсь тратить время на выслушивание твоей лжи.

— А для тебя целесообразность всегда была самым важным! — неожиданно зло воскликнул Тарн. — Ты не замечаешь ничего вокруг, что не касается твоих расследований! Ты ведь уже не человек, Риннэлис! Ты просто механизм! В тебе нет ничего человеческого! Ты готова отправить на смерть любого, если это поможет найти преступника!

— Возможно, — согласно кивнула я. — Вот только я тебя никогда не предавала, несмотря на всю мою бесчеловечность. Ты можешь сказать о себе то же самое? И не пытайся изобразить все так, будто решил меня подставить после случая с Энтрелом. Ты работал на организатора убийства ларэ Айрэл гораздо раньше.

Бывшему другу сказать было нечего. Опровергнуть ни одно из моих обвинений он не мог.

— Я не буду подавать на тебя рапорт, Тарн. В память о дружбе. Но не допустите боги, чтобы у тебя хватило глупости еще хотя бы раз сунуть свой нос в мои дела. Я разотру тебя в пыль. Ты знаешь, что у меня хватит и сил, и возможностей, и фантазии.

Его лицо посерело.

— Угрожаешь? — чуть дрогнувшим голосом спросил он. Боится. Чудно.

— Ни в коем разе. Предупреждаю о возможных последствиях той глупости, о которой ты наверняка подумал, — ласково ощерилась я.

— Ты сама виновата, Риннэлис Тьен! — выплюнул мне в лицо обвинение дознаватель.

— Разумеется, — согласилась я. — Причиной всего произошедшего были только мои ошибки. Сейчас я их исправляю. Доброго дня, ларо Рэйс.

Последовала недоуменная пауза.

— И что же, ты ничего не собираешься предпринимать против меня? — неверяще спросил Тарн.

— Я же сказала, что не подам на тебя рапорт, — ответила я.

— Можно подумать, рапорт — единственно возможный способ мести.

— Я, в отличие от большинства своих коллег, всегда действую в рамках закона, даже если дело касается моих собственных интересов.

Больше сказать ни мне, ни моему бывшему другу было нечего. И все-таки какой фарс… Абсолютно бесталанная игра, не принесшая ничего, кроме раздражения и разочарования. И я позволяла себя обманывать этому типу?! Бездарность, к тому же не имеющая понятия о честности и принципах. Мерзко.

Тарн нервно мялся, не решаясь повернуться ко мне спиной. Он был уверен, что через пару минут я передумаю и все-таки попытаюсь его убить. Вполне возможно, это был бы наиболее разумный поступок. Но я не собираюсь отступать от собственных правил. Предать другого — это тяжкое преступление, но предать себя — преступление еще более тяжкое.

Я сплела пальцы в атакующем пассе, пробиваясь в сознание бывшего друга. Никогда не читала мысли близких людей, считала, нечестно… и до безумия боялась узнать, что на самом деле они обо мне думают. Теперь было уже все равно. Хуже точно не будет, а вот узнать, кто это подсуетился и приплел в происходящее Тарна, мне не помешает. Ничего личного. Просто работа.

Отфильтровав ближайшие мысли объекта, я имела сомнительное удовольствие узнать его нелицеприятное мнение о себе, отягощенное еще и негативными эмоциями.