Будуар мадам Холмс - Ирина Хрусталева

– Да, естественно, сегодня же съездим, – согласился он. – Я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины.

– А теперь ты мне расскажи: что же все-таки происходит в этом доме – между твоими родственниками, Ильей Викторовичем и тобой? – попросила Валерия. – Ты мне это обещал еще до своего… отъезда, – ехидно напомнила она.

– Ты вроде бы спать хотела? – прищурился Илья.

– А теперь не хочу. Сон как рукой сняло, но от чашечки крепкого кофе я бы не отказалась.

– Какие проблемы? – оживился Илья. – Пошли в кухню, сварим кофе и выпьем.

– В кухню? – сморщила носик Валерия. – Ты знаешь, мне уже расхотелось кофе пить.

– А в чем дело? – удивился молодой человек.

– Да я тут напугала кое-кого до смерти. Боюсь, если они меня снова увидят…

– Ну-ка, ну-ка, очень интересно! Расскажи, что случилось?

– Я вышла из своей комнаты, тихо пошла по коридору в поисках кабинета и вдруг услышала голоса. От страха и шмыгнула в первую попавшуюся дверь, а там, оказывается, устроена комната для спиритических сеансов. Когда я поняла, что они идут именно туда, под стол залезла… – со смехом начала рассказывать Валерия. – Не ночь сегодня, а какое-то недоразумение! Сижу я под столом, слушаю бред сивой кобылы, а эта Людмила Афанасьевна начала обо мне духа спрашивать…

Лера поведала обо всем, что случилось потом, и уже под веселый хохот Ильи закончила рассказ о своем ночном приключении.

– Только я успела отдышаться, а тут ты, как гром среди ясного неба, меня чуть родимчик не хватил. Думала, с ума сойду от страха. Так растерялась, ты даже не представляешь!

– Ну, почему же не представляю? Я прекрасно видел твое лицо в тот момент, и, признаюсь честно, мне эта картина доставила истинное наслаждение.

– Скажите, пожалуйста, какой ценитель прекрасного, – съязвила Валерия.

– Да, уж я такой, – парировал Илья. – Пошли кофе пить.

– Нет, не пойду.

– Не переживай, думаю, дамы уже давно разбежались по своим кроватям после такого стресса, и бояться тебе нечего. И потом, я же с тобой. Пошли, пошли, не упрямься, – улыбнулся молодой человек и, взяв Леру за руку, повел ее к двери.

– Началось все в середине девяносто первого года, – тихо начал рассказывать Илья, отпивая из чашки кофе. – Повальная приватизация всего, что только возможно. Фабрики, заводы, магазины, квартиры – бери, не хочу. Мой дед в то время занимал пост исполнительного директора нефтеперерабатывающего завода, и ему тоже было сделано предложение – приватизировать предприятие. Как ни странно, он отказался от такого выгодного предложения и передал полномочия своему заместителю.

– Почему? – удивилась Валерия.

– Я не знаю, – пожал Илья плечами. – Он человек достаточно дальновидный и умный, и, если так поступил, значит, это было нужно.

– Господи, ведь это такие огромные деньги, – вздохнула Лера. – Вон, посмотри на Абрамовича – самый богатый человек России, миллиарды долларов на нефти заработал.

– Не перебивай, пожалуйста, когда старшие говорят, – остановил ее Илья. – Я еще не сказал ничего, а ты уже выводы делаешь.

– Извини, я слушаю.

– Ну вот, от завода дед отказался, исходя из каких-то своих умозаключений, но… – сделал интригующую паузу Илья. – Но зато он не отказался от одной небольшой вышки, качающей нефть.

– От вышки? Не хило! – восхитилась Валерия. – Маленькая нефтяная вышечка мне бы тоже сейчас не помешала, – засмеялась она. – Молодец, Илья Викторович, умный человек! Целый завод – это ж какая головная боль, а всего одна вышка… Денежки текут, и никаких тебе лишних проблем.

– Это с какой стороны посмотреть, ты дальше послушай. Когда денежки текут, это хорошо, конечно, но лучше бы он этого не делал, наверняка сейчас был бы здоров. Да и сыновья его, может, призадумались бы, как дальше жить. Работать бы начали, семьи-то нужно содержать. А там, глядишь, нормальными людьми стали бы – чем черт не шутит?

– А что случилось?

– В девяносто третьем дед узнал, что под него копают слишком серьезные люди, и начал действовать в авральном режиме. Не знаю, каким образом, но ему удалось переделать все документы задним числом, и в результате все, чем он владел, стало принадлежать его сыновьям. Некоторые ценные бумаги он успел переправить за границу, но это было каплей в море по сравнению с тем, что он мог потерять. Когда к нему пришли, чтобы арестовать, юридически уже не к чему было придраться, и тогда менты пошли путем наименьшего сопротивления: сфабриковали дело, связанное со взятками. Ну, это слишком запутанная, странная и грустная история, чтобы о ней вспоминать. Я не хочу об этом рассказывать, слишком неприятно. Короче говоря, деда осудили, дали три года.

– Так он сидел в тюрьме?

– Да, от звонка до звонка.

– Теперь я понимаю, почему он не хочет, чтобы охранники приходили в ваш дом в форме. Я его недавно спросила об этом, а Илья Викторович ответил, что их форма похожа на ту, в которой ходят надзиратели в тюрьме. Я еще тогда подумала: «Он что, сидел?»

– Да, именно по этой причине он запретил охранникам надевать форму, – согласился Илья. – Дед никогда не рассказывал, как ему там жилось, но, думаю, несладко, судя по результатам. После отбытия тюремного срока дед вернулся инвалидом: ему перебили позвоночник, после чего у него отказали ноги. Сначала вроде бы все было нормально, жизнь текла в спокойном русле. Дед, как только вернулся, сразу же проверил финансовое состояние компании. Он не очень удивился тому, что фактически от нее осталась ровно половина, скандалить не стал – к этому он был готов. Он просто позвонил своему приятелю и поручил найти для него надежного человека, который взял бы руководство в свои руки на правах исполнителя, естественно, за хорошие деньги. После того как в компанию пришел такой человек, дела сразу же пошли в гору, и дед успокоился. А в прошлом году мои дядьки вдруг вспомнили, что существует документ, по которому все движимое и недвижимое имущество переходит ко мне – как только мне исполняется тридцать лет. Тогда, в девяносто третьем, они были согласны подписать любые бумаги, лишь бы дед не передумал все переписать на них. Да и время было неспокойное, никто не знал, что может произойти через четырнадцать лет. Когда дед заявил, что перепишет бумаги на них лишь при одном условии, они тут же согласились. Без всяких вопросов подписали документ, что принимают на себя полномочия только на четырнадцать лет. Возражений и претензий нет и не будет. Я был шестнадцатилетним подростком в то время, и, естественно, у деда не было другого выхода, как записать все на своих сыновей. Мама тогда уже шесть лет как умерла после неизлечимой болезни. Если бы она была жива, сейчас бы не было таких проблем, я в этом уверен, да и дед тоже.

– А что за проблемы? – не понимала Лера.

– Николай с Германом вспомнили о существовании документа и поняли, что времени у них осталось очень мало. Что делать в такой ситуации? Расставаться с деньгами кому же охота? Вот они и решили объявить деда недееспособным, то есть сумасшедшим, а документ просто уничтожить, и все. Думаю, что с такими деньгами купить душеприказчика, у которого находится копия этого документа, не составило бы для них особого труда. В наше время деньги решают практически все… к сожалению. Сыночки, чтобы не лишиться капитала, решили пойти на кардинальные меры: упрятать своего отца в психушку. Хорошо, что я вовремя вмешался, а то неизвестно, чем бы все могло закончиться. Мне позвонила Рита, и я в срочном порядке приехал сюда. Потом мне пришлось снова уехать, у меня же контракт, но Рита вновь позвонила и рассказала, что дед почему-то уверен, что теперь его собираются отравить. Вот и пришлось этот контракт совсем прервать, чтобы ничего не случилось. Я бы потом век себе не простил, если бы… Ладно, я теперь здесь, надеюсь, все будет в полном порядке. Я, конечно, не думаю, что мои дядьки действительно хотели его отравить, но когда на кону стоят такие большие деньги… кто их знает.