Обреченная на корону - Виктория Холт

Показался знакомый замок. Мое сердце заколотилось от волнения. Для меня он всегда будет родным домом. При виде его, конечно, всколыхнулись печальные воспоминания. Я ощутила тоску по матери и скорбь по отцу. Невольно припомнились те дни, когда он въезжал туда со своей свитой под возгласы: «Уорик!» и на ветру развевались знамена с эмблемой зазубренного жезла. Мы с Изабеллой, глядя с башни, испытывали гордость. Наш отец — король Севера, король всей страны, хоть не по названию, но по сути дела; он возвел на трон короля и решал, как ему править. Потом я подумала о его теле, лежащем на поле битвы под Барнетом... лишенном могущества... лишенном жизни. Коронаторе, но в смерти ничем не отличающемся от самого простого солдата.

Однако мысли эти были некстати. Я приехала домой вместе с мужем. Наконец-то мы поженились, и о прошлом требовалось забыть, потому что оно привело нас к настоящему.

Как мы радовались! Как смеялись и вспоминали: вот поле, где мальчики сражались на турнирах; вот здесь герой Азенкура обучал их боевым искусствам; вот скамья у колодца, где сидел уставший от упражнений Ричард, а рядом я, единственная, кому дозволялось видеть его в такие минуты, поскольку никто не должен был знать, что он слабее других, а на меня можно было положиться.

Скучать нам было некогда. Жившие по соседству дворяне приезжали посоветоваться с Ричардом, и в большом холле каждый вечер царило веселье. Затем Ричарду потребовалось объехать окрестности, я сопровождала его. И очень гордилась, видя, с каким почтением принимают люди моего мужа. Мне нравились их открытые манеры. Я тоже была северянкой, я родилась и выросла здесь. И все они были довольны, что лорд Севера женат на дочери Уорика.

Приятно было оказаться вдали от придворных интриг... от Кларенса с его планами... правда, очень хотелось видеться с Изабеллой и матерью.

Я спала рядом с Ричардом, и пекарня мне больше не снилась. С каждой неделей воспоминание о ней становилось все больше и больше похоже на смутный бред.

Мы жили вдали от Лондона, вдали от двора. И это само по себе было чудесно.

Я сказала Ричарду, что раз Георг оставил нам Миддлхем, то пусть забирает себе остальные владения Уорика.

Так шли те идиллические дни, а потом обнаружилось, что у меня будет ребенок.

Я никогда не думала, что такое счастье возможно. И сказала Ричарду, что печалит меня только одно.

Он с готовностью спросил, что именно.

— Участь матери. Говорят, она находится в убежище, но для нее это тюрьма. Как бы ей хотелось жить вместе со мной и особенно с внуком.

— Эдуард не очень твердо пообещал, что она получит свободу, — сказал Ричард. — Видимо, Георг убеждает его, что ей лучше оставаться в Болье. Я поговорю с Эдуардом, когда увижу его.

— Для этого тебе придется уехать, — ответила я, — а мне этого меньше всего хочется.

Он с грустью посмотрел на меня. Я поняла, что наше безмятежное счастье не может длиться вечно. Когда-нибудь Ричарда потребуют ко двору, и ему придется уехать.

Я гнала от себя эту мысль. Мне хотелось только радости жить здесь вместе с Ричардом и ждать появления нашего ребенка.

Изабелла прислала письмо. Она была очень счастлива.

«У меня будет ребенок, — писала она. — Анна, ты не представляешь, как я об этом мечтала! Помнишь плавание в Кале? Что мне пришлось перенести! Страх... качка... и на судне я... в мучениях. И все понапрасну! Анна, помнишь?»

Я помнила. Такое не забывается. Могла воскресить в памяти так ярко, словно это произошло вчера... торжественные молитвы и тельце, исчезающее в бурном море.

«Нахожусь я в замке Фарли, неподалеку от Бата. Пробуду здесь до родов. Слегка побаиваюсь, но теперь все будет не так, как в прошлый раз. Была бы здесь мать! В такое время матери следовало б находиться рядом со мной, однако Георг говорит, что ей лучше оставаться в Болье».

— Георг! — сказала я себе. — Опять он пытается вершить наши судьбы. Почему не дает волю моей матери? И почему король считает возможным умиротворять его ценой наших страданий?

«Георг уверен, что родится мальчик. Я тоже на это надеюсь, однако наверняка полюбила бы и девочку. Анна, как хотелось бы повидаться с тобой! Север очень далеко. Ричард непременно когда-нибудь поедет на юг. Поезжай с ним, покажу тебе ребенка.

Помнишь Анкаретту Твинихо? Она вернулась к королеве. Королева прислала мне в высшей степени любезное письмо, пишет, что лишилась одной из служанок, та вот уже год путешествует с мужем, а Анкаретта хорошо умеет обращаться с детьми. Не одолжу ли я ей Анкаретту? О моей беременности королева, разумеется, не знает.

Итак, Анкаретта вернулась к прежней госпоже. Думаю, она этим довольна. Где можно еще услышать столько сплетен? Так что буду обходиться без нее. В такое время!

Тем не менее я окружена добрыми подругами и думаю о том, что Анкаретта порасскажет мне, когда вернется!»

Я ответила ей с большим удовольствием, сообщила, что тоже собираюсь стать матерью.

Думать об Изабелле было немного грустно. Она играла большую роль в моей жизни. Мы, бывало, ссорились, как все сестры, но очень любили одна другую. Как не хотелось мне, чтобы она выходила за Георга. Однако наш отец, казалось, был склонен видеть свою дочь в браке с братом короля, которого возвел на трон, только вот к браку их привела попытка свергнуть его с трона. Изабелле и мне приходилось жить по отцовской воле, а он планировал наши судьбы с расчетом увеличить свое могущество, которое пошло прахом в бою при Барнете.

Я подумала о браке, который отец уготовил мне, и вспомнила королеву Маргариту. До меня доходили слухи, что она покинула Тауэр и живет в каком-то особняке под присмотром хозяев — то есть остается узницей. Мне стало любопытно, отпустят ли ее когда-нибудь домой, к родным. Я знала, что она будет печальной, одинокой, поскольку никогда не оправится от утраты любимого сына.

Жизнь сурова. Жестока. Надо радоваться, когда приходит счастье, даже если интуиция подсказывает, что оно быстролетно.

Потом наступил день, когда у меня родился ребенок — красивый мальчик, преисполнивший наши сердца радостью и гордостью. Это явилось вершиной счастья.

Ричард захотел, чтобы мы назвали сына Эдуардом, в честь того, кем он восхищался больше всех; я не противилась.

Пришло письмо от Изабеллы. Я очень обрадовалась тому, что роды у сестры прошли благополучно. Судьба не благословила ее долгожданным мальчиком, но она очень радовалась дочурке, которую назвали Маргаритой.

Жизнью тогда я была довольна. И если б еще мать получила свободу, то была бы полностью счастлива.

Ричард тоже был доволен нашей жизнью в Миддлхеме, но его кое-что тревожило. Шотландцы со дня на день могли устроить беспорядки на границе, к тому же он не совсем доверял кое-кому из дворян. Лордами Севера раньше были Невиллы и Перси, а поскольку могуществу Невиллов со смертью моего отца пришел конец, Перси получили большое влияние. Ричард, как брат короля, разумеется, повелевал всеми, однако Перси это не нравилось. Конфликта с их могущественным семейством следовало избегать, и это постоянно беспокоило Ричарда. Чтобы хранить мир на Севере, Ричарду нужно было иметь в Перси сторонников, а не противников, и ему приходилось постоянно быть настороже.