Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская

И ануннаки, старшие боги, заставили младших, игигов[123], трудиться. И рыли игиги канавы, и носили на плечах тяжелые корзины с землею, и орошенные поля засевали. И не было конца их труду. И возроптали они, и побросали в огонь свои мотыги, и двинулись к Энки[124] искать справедливости.

Заволновались ануннаки: без работников не стало в мире пищи. Собрались они все вместе и запричитали, сетуя, что спит Энки в глубине Энгури, куда никто проникнуть не смеет. И, услышав стоны и жалобы богов, праматерь Намму отправилась к Энки.

— Проснись, сын мои! Покинь свое мягкое ложе в глубине тихоструйной Энгуры. Сон прогони! Избавь богов от терзаний!

— Я сделал все, что было в силах моих, — ответил Энки, не поднимая головы. — Я от трудов утомился. У братьев моих и сестер на уме лишь пиры да веселье.

— Нет! Не все ты сделал, — возразила мудрая Намму. — Помощников ты не сделал, которые взяли бы на свои плечи наши заботы[125].

— Каких еще помощников! — удивился Энки.

— Людей! — ответила Намму. — Пусть они будут по виду на братьев твоих похожи, но бессмертья не знают.

— Из чего же я их сделаю? — спросил Энки, спуская ноги с ложа.

— Из плоти Апсу [126], — ответила Намму. — Из мягкой его сердцевины, которую называют глиной. На воде ты ее замешаешь. А лепить тебе Нинмах [127] поможет. И еще семь богинь прекрасных вокруг вас в этот миг да встанут.

Разговор этот слышали боги, и собрались они отовсюду и сказали владычице Намму:

— Наконец мы, бессмертные боги, будем жить, забот не зная, как лежебоки. Пригласи же, Намму, на пир нас. Не скупись на ячменное пиво, какое имеешь в запасе.

Так все боги на пир собрались. В сосудах из плоти Апсу светлое пенилось пиво. Боги, честь ему отдавая, хвалу возглашали хозяйке и тем, кто своею работой небожителям даст пропитанье. Энки и Нинмах рядышком сидели, словно жених и невеста, вместе пили и вместе хмелели.

— Я сделаю то, что ты просишь, — обратилась Нинмах к Энки. — Но как бы узнать, хорошо или плохо творенье, и судьбу ему как назначить?

— Ты лепи, что душе угодно. Лишь бы люди были на нас, бессмертных, похожи. А судьба их — моя забота.

Нинмах руки в воде смочила, глины кусок отщипнула. И задвигались быстрые пальцы, создавая богов подобья. Голова же богини кружилась, и земля под нею шаталась, словно хмельная. И фигурки, что появлялись на ее ладони, совершенством не обладали. Вот возникает первый. Руки его слабы, ни согнуться, ни взять ничего не могут; а вот и второй, подслеповатый, и третий, с ногою слабою и кривою, на червя похожей.

Видит Нинмах, что получились у нее уродцы, и хотела их расплющить, но Энки уже дал сотворенным вкусить хлеба жизни.

— Пусть остаются! — сказал он веско. — Да будет первый стражем дворцовым, второй же певцом пусть станет в гареме, мастером дел серебряных третий.

Затем вылепила Нинмах еще одну пару людей, а вслед за ней и третью. И вновь получились уроды. Дал и им Энки вкусить хлеба и определил им судьбы. А потом он молвил:

— Давай поменяемся местами. Я буду лепить, а ты подыщешь применение.

И принялся Энки за работу. Со второй попытки ему удалось слепить существо с двумя руками и двумя ногами. Но были его ноги тонки, как тростинки, живот вздут, спина сгорблена. Был это старец, о которых говорят: «Его день позади».

Обрадовавшись удаче, Энки обратился к Нинмах:

— Назначь этому человеку судьбу, чтобы он мог пропитаться.