Декамерон по-русски - Анатолий Ромов

— Моня мог спокойно прилететь в Москву вчера утренним рейсом, встретиться с Буруном, убить его и улететь назад вечерним.

— В принципе мог.

— Может, попросите Катышева по свежим следам еще раз все проверить?

— Хорошо, сегодня же я это сделаю.

Из-за столика у входа в реабилитационное отделение поднялась дежурная сестра. Оглядев всех пятерых, покачала головой:

— Простите, сюда нельзя.

— У нас есть разрешение лечащего врача. — Молчанов протянул бумагу.

Изучив разрешение, сестра вздохнула:

— Ладно, что с вами делать, идите. Только, пожалуйста, ненадолго. Он очень слаб. Не больше десяти минут, ладно?

— Договорились, — сказал Молчанов. — Где он?

— Идемте.

Пройдя по коридору, открыла дверь в палату.

Слава лежал на кровати, закрыв глаза. Рядом стояла капельница.

Открыл он глаза, лишь когда Инна и Оля, обе с букетами цветов, остановились у изголовья.

Помотав головой, пробормотал еле слышно:

— Инна… ты… Ты здесь?

— Здесь. — Нагнувшись, Инна поцеловала его в щеку. — Как ты?

Некоторое время Слава лежал, закрыв глаза. Наконец, поморгав, сказал:

— Все нормально. Ты-то как?

— Как видишь. Жива-здорова.

— Ты… С тобой… с тобой ничего не случилось?

— Будем считать, ничего.

Слава закрыл глаза. Когда он их открыл, Оля спросила:

— У тебя что-то болит?

— Ничего не болит, просто слабость дикая. Как там мой Берег?

— С Берегом все в порядке, — сказал Костомаров. — Мы только что звонили в питомник, он здоров.

— В питомник?

— Да. Мы устроили его в Таганский питомник служебного собаководства. Я сам лично его туда устраивал. Можешь быть уверен, там его не обидят.

Слава лежал, будто пытаясь что-то вспомнить. Наконец выдавил:

— Можно договориться, чтобы привести Берега сюда? Хоть ненадолго?

Молчанов и Радич переглянулись.

— В принципе можно, — сказал Радич. — Но, Слава, ты ведь понимаешь — привести сюда Берега без тебя будет проблемой. И еще большей проблемой будет увести его отсюда.

— Черт… — Слава снова закрыл глаза. — Все правильно. — Немного погодя сказал: — По-идиотски все получилось. Просто по-идиотски.

Подождав, пока Слава откроет глаза, Молчанов спросил:

— Как все получилось-то?

— Да ну… Говорить не хочется… Я расслабился… Там, в магазине… Народу было мало… Я стоял рядом с Инной… Потом меня сзади что-то укололо… Я обернулся — стоит тетка с огромным кактусом. Приличная дама, в очках, все при ней. Осторожней, говорит, молодой человек, вы чуть не поломали мой кактус. Ну я и купился. Потом почувствовал второй укол. И вырубился.

Молчанов кивнул:

— Понятно.

Слава скосил глаза:

— Что это была за тетка, выяснили?

— Мы выяснили только, что эта тетка работала на Буруна.

— Значит, опять Бурун…

— Опять. Но уже в последний раз.

Сестра, заглянув в палату, показала на часы: пора уходить.

— В последний раз? — шепотом спросил Слава. — Почему?

— Потому что Бурун убит.

— Убит?

— Да. Мы с Петровичем можем это удостоверить. Стояли над его трупом. Слава, все. Мы пойдем. Давай, до встречи. Ребята будут к тебе заходить. Мы с Инной завтра улетаем в Америку. — Молчанов сжал Славино плечо. — Все, малыш, пока. Ты выдержишь.

— Постараюсь.

— Счастливо. — сказал Радич. — Давай выздоравливай.

— Ладно… Спасибо, что зашли. Извините, но слабость в самом деле дикая.

Молчанов встал, уступая место Инне и Оле. Пригнувшись, Инна поцеловала Славу в щеку, пригладила ему волосы. Выпрямившись, улыбнулась:

— Как там мой складной нож?

— Складной нож?..

— Да. Еще не потерял?

— А… — Слава попытался улыбнуться в ответ. — Наверное, нет. Счастливо тебе.

— Тебе тоже.

Когда они вышли из палаты, Молчанов спросил у сестры:

— Как он вообще? Выздоравливает?

— Вы ведь слышали, он заговорил? Это первый раз за все время. Значит, все будет в порядке.

«Боинг-747» авиакомпании «Дельта-Эйрлайнс», выполняющий рейс Санкт-Петербург — Нью-Йорк, оторвался от взлетной полосы аэропорта Пулково и стал набирать высоту.

Вздохнув, Инна посмотрела на Молчанова. Сказала шепотом:

— Павел, я все равно еще боюсь.

— Чего вы боитесь?

— Да всего. Я боялась, когда мы с вами брали билеты. Боялась, когда ехали в Петербург. Потом боялась, пока ехали в Пулково. Боялась, когда мы ждали посадки. Боюсь сейчас.

— Сейчас-то чего вы боитесь?

— Боюсь, что здесь, в этом салоне, могут сидеть люди Буруна.

— Исключено. Зачем им здесь сидеть?

— Чтобы меня убить. Или захватить в заложницы.

— Исключено. Людей Буруна в этом салоне не может быть ни в коем случае.

— Почему вы в этом уверены?

— Потому что их пахан убит.

— Ну и что? У них наверняка уже новый пахан.

— Нового пахана они пока еще не выбрали. Сегодня воскресенье, Буруна убили в четверг. Фактически в их распоряжении было только два дня — пятница и суббота. За два дня такие вещи не решаются. Это я гарантирую.

— Уф-ф… — Откинулась в кресле. — Немного легче. У вас ведь есть с собой оружие?

— Инна, сейчас у меня оружия нет. Я не взял его, чтобы не было сложностей при посадке. Но как только мы окажемся в Нью-Йорке, я тут же куплю пистолет. — Улыбнулся. — Инна, не волнуйтесь. В самолете на меня и на вас никто не нападет.

Табло наверху известило, что можно отстегнуть ремни. Отстегнув ремень, Инна улыбнулась:

— Знаете, Павел… Правда, хоть я и боялась… но рядом с вами я всегда знаю — вы меня защитите. Даже если у вас нет при себе оружия.

— Спасибо.

— Слушайте, как вам вообще удалось меня найти? Там, в этой квартире? Расскажите, а?

— Знаете, Инна… когда все это случилось… когда Слава оказался в Склифосовского, а вас увезли из цветочного магазина, я от отчаяния решил встретиться с Буруном.

— Встретиться с Буруном?

— Да…