Дело было вечером… - Виктория Серебрянская

Чувствуя, что уже приближаются слезы, и еще немного, и я позорно разревусь, я изо всех сил дернула проклятый браслет. Порву, туда ему и дорога! Мастер Вирс мог бы и помочь. А то стоит столбом, как неродной.

Совершенно неожиданно в ответ на мой рывок по пальцам словно искра пробежала – не больно, но неприятно. А потом…

Браслет словно вспыхнул весь каким-то странным, зеленоватым огнем. Сияние окутало не только мое запястье, но и по руке распространилось дальше по телу. Открыв рот от изумления и вцепившись в замок проклятущего браслета, я наблюдала за этой картиной. До меня медленно начало доходить, что на этот раз я вляпалась гораздо глубже и гораздо крепче, чем могло показаться на первый взгляд.

Вскоре сияние почти погасло, еще кое-где вспыхивая отдельными искрами. И я с изумлением заметила, что браслет изменился. Он стал тоньше и как будто изящнее. Все те же сверкающие черепушечки, все те же синенькие глазки, но по внешнему виду браслета уже нельзя было сказать, что это артефакт колдуна. Скорее это было довольно эксцентричное женское украшение. Немного эпатажное. Но очень дорогое. Наверное, в таком можно было смело отправляться на бал в королевский дворец.

– Эт-то что? – Я ошеломленно потрясла поднятой вверх рукой с украшением. – Что произошло?

На некроманта словно ступор напал. Стоял, как памятник самому себе. Если бы его тяжелое дыхание не шевелило край шелкового капюшона, я бы заподозрила худшее. Но нет, декан был жив. Только отчего-то не торопился снимать с меня свою собственность.

В отчаянной попытке избавиться от чужого браслета, я рванула его так, что коже стало больно.

– Заберите его наконец! Мне чужого не нужн… Ай!

С воплем боли, в состоянии крайнего шока, я рванула свой указательный палец из пасти ближайшего к застежке браслета.

– Это что-о-о?

Я в ужасе уставилась на свой палец. На коже алели три длинных царапины. И, клянусь Святой Бригиттой, на них же таращился, едва не облизываясь тот самый покусавший меня череп. Вот как это возможно?! Это же просто украшение! Чувствуя, что еще немного, и я, как и полагается молодой и хорошо воспитанной девушке, просто-напросто шлепнусь в обморок, я нервно оглянулась на некроманта. И, о чудо!

Мастер Вирс отмер и подошел ко мне поближе, осторожно взял меня за пострадавшую руку и вздохнул:

– Успокойся, Мина. А то сама себя покалечишь.

Услышав бесцветный голос некроманта, я испуганно подняла голову. Треклятый капюшон, как всегда, все скрывал. Но голос был настолько не похож на обычные интонации декана некромантов, что я испуганно сглотнула:

– Снимите его с меня. Пожалуйста. Я его не брала. Правда-правда!

Капюшон качнулся в отрицательном жесте:

– Я тебе верю. Но снять не могу. Он больше не мой.

Кажется, я схожу потихоньку с ума. Как это браслет не его? А чей тогда? Неужели остатки сырного народа мстят мне за гибель товарищей, насылая на меня безумие?

– А чей он? Пусть хозяин его с меня снимет!

Некромант вздохнул и неожиданно погладил подушечкой большого пальца ближайший череп. Тот потянулся за лаской словно домашняя кошка. А у меня от ужаса волосы на теле встали по стойке смирно.

– Отныне и до самой смерти он принадлежит тебе… – я потрясенно разинула рот – как моей невесте и будущей супруге.

Свободной рукой мастер Вирс стянул с головы капюшон. И я обалдела окончательно. Да что тут такое творится?! Какая такая невеста? Кто это распорядился? А может, я просто сплю? А мне все это снится? Я ущипнула себя рядом с браслетом и ойкнула от боли. Не сплю, значит. Ну мастер Вирс!..

– Я не согласна! Я вам говорила, что замуж за вас не пойду!

Некромант хмыкнул и невесело усмехнулся:

– Я тебя слышал. Но теперь уже вряд ли что-то можно изменить. Так что лучше просто начинай привыкать к этой мысли. – Он отпустил мою руку и задумчиво посмотрел куда-то в окно. – Отец будет в бешенстве. Мало того, что сам некромант. Так еще и невеста ведьма.

Его губы сложились в какую-то горькую улыбку. А до меня неожиданно дошло: это не сон и не шутка. У меня на руке действительно надет брачный браслет некроманта. Я растерянно уставилась декану в лицо, отмечая, что он гораздо моложе, чем мы все предполагали. И ничего такого ужасного под капюшоном не прятал. Если, конечно, не считать преступлением глубокие, ярко-синие глаза и черные брови вразлет, высокие скулы и совершенно не по-мужски тонкий нос. С языка как-то само собою скатилось:

– А вы красивый…

Мастер Вирс хмыкнул. Я покраснела и поспешила исправиться:

– Ну, то есть, я думала, что все некроманты обязательно старые и с жуткими черными глазами, по ночам горящими как файербол.

Некромант фыркнул еще веселее. А я осознала, что опять ляпнула что-то не то.

– Ну, вы понимаете, все же знают, что некромантов с синими глазами не бывает. Такие глаза могут быть только у эльфа.

То, что я опять чем-то оскорбила мастера Вирса, понятно стало сразу, как только я закончила фразу. Его лицо словно окаменело. Синие глаза полыхнули яростью. На щеках заиграли желваки:

– Жаль тебя разочаровывать, дорогая невеста, но в моем роду никогда не было эльфов. И не будет!

С этими словами некромант развернулся на каблуках и вылетел из комнаты вон. Через пару секунд с грохотом захлопнулась входная дверь. Так что на меня побелка с потолка посыпалась. Я осталась в компании своих фамилиаров:

– Ребята, вы что-нибудь поняли?

«Ребята» сильнее вжались в стенку.

Я надеялась, что декан Вирс в скором времени успокоится и вернется, объяснит мне хоть что-то. А я попрошу у него прощения. Но время шло, а мастер Вирс все не возвращался. Умом я понимала, что сильно его чем-то обидела. Но никак не могла понять сама чем.

Приведя в порядок волосы с помощью бытового заклинания, а перед этим я воровато оглянулась по сторонам и проверила возможность применения бытовых заклятий на пыли, скопившейся на поверхности мебели. Уточнять разрешение все равно было не у кого, а пыль, если что, не жалко. Да, собственно, и мебель не особенно жалко. Не моя же.

Пыль спокойно себе растворилась в пространстве. Последствий моего своеволия не наступило. Удовлетворенно кивнув самой себе, я применила заклятие к волосам. И уже расчесанные пряди заплела в аккуратную косу.

Все это время я изучала украшение, болтающееся на моей руке. Как могло случится так, что обычный артефакт, надетый мне на руку, неожиданно оказался брачным браслетом? Разве такое возможно? Ладно, артефакт не обычный. Он довольно сильный, возможно, даже древний. Даже я, ведьма, ощущаю его фон. Но я никогда не слышала, чтобы артефакты превращались в брачную ловушку. Хотя, что я могу знать об артефакторике? Ведьм ведь и в общежитие селили отдельно от магинь других направленностей. Так что я даже сплетен не могла подцепить. А уж об изучении этого предмета в академии и речи быть не могло.