Десятый демон - Лариса Куницына

Мои друзья из местного отделения «Звёздного щита» не появлялись. Лия и Альмер знали, что я пригласила Кратегуса пожить у себя в подвале, и не рисковали сунуться сюда. А я не звонила им, видимо, из-за нехорошей привычки откладывать неприятные разговоры. Неприятным этот разговор будет потому, что мне придётся рассказывать о своём квартиранте, а мне вообще не хотелось о нём говорить.

Следовало ожидать, что рано или поздно мои друзья не выдержат и явятся, чтоб убедиться в том, что я не стала жертвой своей доверчивости и коварства моего гостя.

Как-то в полдень, когда над миром сияло солнце и птицы радостно распевали в зелёной листве, в дверь моего дома позвонили. Отложив книгу в сторону, я поднялась с дивана и пошла открывать. На пороге кухни я увидела Кратегуса. Он вопросительно смотрел на меня.

— Может, тебе пойти к себе? — спросила я.

— Я что, плохо выгляжу? — поинтересовался он. — Мой костюм не гармонирует с твоей гостиной?

На нём были чёрные брюки из тонкого бархата и шёлковый чёрный свитер с вышитой эмблемой Дома моды Де Лорма на груди.

— Гармонирует, — вздохнула я и отперла дверь.

Как и следовало ожидать, это были Лия, Альмер и Эльвер. Лия залетела первой, тараторя что-то про то, что: слава богу, что со мной всё в порядке, что мне следовало позвонить, потому что они так волновались, а от меня ни слуху, ни духу. Потом она резко смолкла, заметив за моей спиной Кратегуса. Её глаза округлились, и она стала похожа на Иеремию, готового к прыжку. Масунты, увидев его, тоже зарычали и уже готовы были перевоплотиться, когда я резко подняла руку.

— Хватит. Мне итак стоит немалых усилий, чтоб соблюдать в доме хрупкое равновесие. Прошу вас соблюдать условия перемирия.

— С этим чудовищем? — взвизгнула Лия. — С этим кровожадным животным, исчадьем Тьмы!

Она с отвращением выплёвывала слова в его сторону, но Кратегус только усмехнулся.

— Все самые страшные определения, которые только может найти твой скудный умишко, ничто перед правдой, — надменно произнёс он. — Глупая бездарная девчонка, вообразившая себя ведьмой.

— Я всё равно уничтожу тебя, — хрипло пообещала Лия под аккомпанемент рычания взъерошенных масунтов. — Можешь говорить, что угодно, но я найду способ посчитаться с тобой за отца.

— Ах, ты о том старом колдуне с ревматизмом? — улыбнулся Кратегус. — О том упрямом старом осле, который был настолько глуп, чтоб возражать мне? Я и забыл о нём. Он ещё жив? — он взглянул на меня.

— Я думаю, он выздоровеет, — заявила я.

Он прищурился, глядя мне в глаза. Потом кивнул.

— Конечно. Не пройдёт и суток, как болезнь покинет его.

— Он хочет убить папу? — в ужасе закричала Лия.

— Нет, я отзову чахотку, и он поправится, — уточнил Кратегус, глядя на неё. — Без подвохов. Сутки — и он здоров. Я не делаю это раньше лишь потому, что стремительное выздоровление не безопасно при всей этой уйме аппаратуры, которую к нему подключили. Нужно чтоб эти рыцари стетоскопа и скальпеля успели сообразить, что он поправляется, и освободили его тело от трубок и проводов. В порядке компенсации морального вреда, я заодно избавлю его от ревматизма. Довольна? — он вопросительно взглянул на меня.

— А те шестеро с чёрной оспой?

Он вздохнул.

— Слишком поздно. Я понадеялся, что если возбудитель чёрной оспы уничтожен века назад, то и навыки её лечения утрачены. Я ошибся. Они идут на поправку и не нуждаются в моём вмешательстве. Кажется, на их лицах даже не останется шрамов.

— Какая досада, — с сарказмом посочувствовала я.

— Я сделал что-то не так?

— Он сказал правду? — Лия напряжённо смотрела на меня. — Папа поправится?

— Не знаю, — не отрывая взгляда от непроницаемого лица демона, проговорила я. — Поезжайте в лазарет госпитальеров и держите меня в курсе.

Лия бросилась к двери. Альмер устремился за ней. Растерянный Эльвер нерешительно взглянул на меня, потом на Кратегуса и снова на меня.

— Вы уверены, что у вас всё в порядке?

— Нет, но вы можете ехать. Позвоните мне.

Он кивнул и ушёл. Я посмотрела на закрывшуюся за ним дверь, потом нехотя обернулась. К сожалению, Кратегус не исчез. Он стоял возле двери в небрежной позе и честно смотрел мне в глаза.

— Я не солгал.

— Хорошо, — кивнула я и, вернувшись в гостиную, снова села в кресло и взялась за книгу.

Строчки плыли у меня перед глазами, и я чувствовала на себе пристальный взгляд Кратегуса. Через час позвонила Лия и радостным голосом сообщила, что в состоянии Ларса наступил резкий и положительный сдвиг. Я всё ещё не верила. Кратегус присел в стороне на диван и задумчиво рассматривал свои руки. Ещё через час Лия со слезами радости в голосе сообщила, что её отец начал дышать самостоятельно и пришёл в себя.

— Он поправится, — проговорил Кратегус, когда я положила трубку телефона. — Что бы ни случилось, завтра он будет здоров. Что ещё я должен сделать?

Его голос странно дрогнул, глаза стали усталыми и печальными.

— Если б я сама знала, — пробормотала я и увидела, как он медленно растаял в воздухе, не отрывая от меня взгляда.

На следующее утро я проснулась в отличном настроении. Может быть, причиной тому был пьянящий, густой как мёд, аромат роз, заполнивший мою спальню. Открыв глаза, я сразу увидела на прикроватной тумбочке огромный букет винно-красных роз с большими, бархатными цветами в великолепной золотой вазе. Обернувшись, я увидела такой же на другой тумбочке. Большая корзина из золотистой соломки, наполненная такими же цветами, стояла на комоде.

С трудом переведя дыхание и слегка отойдя от немого восторга, я начала лихорадочно вспоминать, не день рождения ли у меня сегодня. Иначе с чего бы это моему старому другу делать мне такой роскошный подарок?

И только вслед за этим я поняла, что у него не было причин дарить мне в этот день цветы. Я не успела понять, какие чувства у меня это вызывает, потому что в дверь негромко постучали.

— Войдите! — крикнула я и только потом сообразила, что Фарги не стучится, а Лия больше не приходит по утрам.

В ответ на два незаданных вопроса воздух перед дверью заколебался, словно от нестерпимого жара, и в центре этого марева возник Кратегус. Я открыла, было, рот, чтоб попросить его удалиться, да так и застыла, с изумлением глядя на него. Он был не в чёрном. На нём были синие джинсы и белая рубашка.

— Доброе утро! — проговорил он как ни в чём не бывало и, подойдя к постели, небрежно присел на её край. — Как спалось?

— Нормально, — кивнула я и невольно бросила взгляд на розы.

Он пристально смотрел на меня.

— Мне кажется, ты любишь такие.