Танк "Иосиф Сталин". Иду на прорыв! - Георгий Савицкий

В Минском котле на востоке от города оказалась окруженной 105-тысячная вражеская группировка. Полностью разгромлены семнадцать гитлеровских дивизий и три бригады, а пятьдесят дивизий потеряли более половины личного состава. Общие потери немецких войск составили 500 тыс. убитыми.

* * *

Красное знамя реяло на легком ветру. Под ним стоял строй в черных танковых комбинезонах. Позади людей стояла боевая техника – новые танки прорыва ИС-2 образца 1944 года со «спрямленной» лобовой бронедеталью. Толщину лобовой брони удалось снизить со 120 до 90 миллиметров, но сама катаная, а не литая, сталь стала лучше и более надежно защищала экипаж «Иосифа Сталина-2». Но каким бы совершенным ни было оружие – воюют все-таки люди.

Комбат, гвардии капитан Стеценко оглядел строй своих бойцов. Здесь были и умудренные нелегким фронтовым опытом ветераны, многие – с обожженными, в шрамах, лицами. В их глазах отражались сполохи выстрелов и яростное пламя, плавящее самую прочную броню.

В одном строю с ними стояли и совсем еще «зеленые» юнцы, с завистью глядящие на опытных танкистов. Они еще не знали, как достигается тяжелая армейская премудрость побеждать. Молодые танкисты еще не были гвардейцами – это звание еще нужно было заслужить в бою.

Но тем не менее учили их крепко, кадрами гвардейского танкового подразделения прорыва разбрасываться никто не собирался.

Впереди были новые бои – гитлеровцы огрызались отчаянно.

– Товарищи танкисты! Правило у меня одно: воюют все! Никто не сдается. Кто струсил – того пристрелю лично, приказ товарища Сталина за номером 227 еще никто не отменял. Впереди – граница нашей Родины! А дальше – логово проклятого врага, и значит, мы должны уничтожить гитлеровцев в их логове, чтобы черная тень паучьей свастики никогда больше не поднялась над миром! Ура!

– Ур-р-ра!!!

Обычно парад принимают победители. Но тут – другое дело.

Гитлеровцы рвались к Москве в самую тяжелую зиму, в ноябре – декабре 1941 года. Но все ж выстояла столица нашей Родины, не дрогнули бойцы Красной армии, пошли прямо с Парада 7 ноября 1941 года, видя на трибуне чеканный профиль Народного Комиссара Обороны – тот тоже не дрогнул и не эвакуировался из уже прифронтового города.

Перелом в войне ознаменовался нелегкими, но яркими победами Красной армии: Сталинград, Кубань, Курская дуга, мощнейшие удары по отборным дивизиям вермахта и Ваффен-СС на территории Советской Украины и Советской Белоруссии. Стальной красный вал катился с востока на запад, сокрушая коричневую чуму гитлеровского фашизма.

Победы советского оружия были настолько яркими, что многие зарубежные представители встречали сообщения «Совинформбюро» с изрядной долей скепсиса.

И вот 17 июля 1944 года москвичи из радиоприемников услышали сообщение от начальника столичной милиции: «Сегодня через Москву будут проконвоированы немецкие военнопленные рядового и офицерского состава из числа захваченных незадолго до этого войсками 1, 2 и 3-го Белорусского фронтов». Такая же информация появилась на первой полосе свежего номера «Правды».

Советское командование не стало спорить со скептиками, а просто продемонстрировало успехи армии, тыла, промышленную мощь СССР самым наглядным образом!

И вот за час до полудня на Ленинградском шоссе показались колонны пленных гитлеровцев. По бокам от них гарцевали с шашками наголо всадники, шли с примкнутыми штыками конвоиры.

Четыре года назад холеные и беспечные солдаты самой мощной армии Европы принесли на нашу землю смерть, горе и разруху. Они рвались в Москву, и теперь 57 600 немецких военнопленных, захваченных под Минском, «удостоились чести» пройти по улицам столицы нашей Родины!

В первой колонне, насчитывавшей 42 000 пленных, было 1227 офицеров, в том числе шесть полковников и подполковников и 19 генералов. Все они шли в оставленной им форме и с немецкими орденами и знаками различия. Победители были великодушны: перед маршем по улицам столицы пленных вымыли и досыта накормили. И это при том, что в самой Москве продовольствие выдавалось по карточкам.

Среди высших командиров вермахта в Белоруссии только командир 134-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Филипп поступил как настоящий солдат – он застрелился.

Пленные прошли по Ленинградскому шоссе и улице Горького к площади Маяковского и далее по Садовому кольцу до Курского вокзала. Им в лицо летели проклятия советских людей. «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой»![21]И нет такой семьи, в которую гитлеровские изверги не принесли на окровавленных штыках боль, горечь утрат и слезы матерей, сестер и жен.

Во второй колонне шло еще 15 000 пленных, маршрут их движения пролег от площади Маяковского до станции Канатчиково Окружной железной дороги – тогдашней окраины Москвы[22].

Но это была лишь примерно треть от общего количества пленных, захваченных в Советской Белоруссии. А всего их было около 150 000 душ, если есть души у тех, кто зверствовал четыре года на нашей земле!

Интересно, что думали они, идя по городу в окружении клинков и штыков хладной стали? По тому самому городу, на который были устремлены стрелы танковых ударов Гота и Гудериана. Вот она, цель «блицкрига»… Проклятия в спину.

Руководил «Парадом побежденных», который продолжался почти три часа, командующий войсками МВО генерал-полковник Павел Артемьевич Артемьев. Унылый марш гитлеровских недобитков закончился к семи часам вечера, когда все пленные разместились по вагонам и были отправлены в лагеря. Теперь им предстояло восстанавливать своими руками то, что они разрушили.

За колоннами пленных гитлеровцев ехали поливальные машины, смывая нечисть за представителями «высшей расы». Кстати, в этом был не только символический, но и вполне практический смысл: пленные могли распространять тех же тифозных вшей. Так что с гитлеровской нечистью боролись и солдаты, и врачи-эпидемиологи.

Теперь уже никто не мог поставить под сомнение мощь Красной армии и могучую промышленность Советского Союза. Величественная страна, привольно раскинувшаяся на одной шестой части суши, будет воевать до победного конца, пока не придушит гитлеровский фашизм в его темном логове.

Вперед – на Берлин!