Картежник - Святослав Логинов

— Ах! — воскликнули обе дамы.

Но ключик уже утонул в желто-зеленых космах сфагнумного ковра. Женщины опустились на колени и, не сговариваясь, принялись его искать.

— Что это? — спросила вдруг Ида, указывая на бледно-розовый шарик, от которого в мох уходила тонкая бескровная нитка.

— Клюква, — ответила Офирель, зондируя тонкими пальцами мох. — Тут ее много. Вот приходите через месяц… Теперь еще кислятина, а как созреет — пальчики оближете.

— Лизать пальцы? — удивилась Ида Клэр. — Зачем?

— Ах, оставьте! — отмахнулась Офирель. — Придет время, попробуете и сами поймете. Главное, в меру добавить сахарной пудры.

— И вкусно?

— Прелесть! А вот и он! — с этими словами Лира вытащила из-под ковра ключ. — Дайте-ка руку, не пойму, как снимается эта железяка.

Некоторое время Лира возилась с замком, потом Ида Клэр сказала недовольно:

— Пустите, я сама. Вы не умеете.

Теперь уже Ида склонилась над браслетом Лиры, пытаясь расстегнуть его. В конце концов ключ, не выдержав, переломился, а наручники закрылись еще на один щелчок.

— Ах! — дружно сказали пленницы.

— Это вы виноваты! — заявила Офирель, спеша отвести подозрение, что ключ треснул еще у нее в руках.

— Не будем выяснять степень виновности, — сказала пиратесса, выдавая своей лексикой богатый опыт по части судопроизводства. — Лучше подумаем, что нам делать? Мы с вами, голубушка, связаны одной цепочкой, и ссориться нам не следует. Милочка, давай дружить?

— Давай! — подхватила Лира, и новоявленные подруги направились к выходу.

— С тобой мне будет спокойнее, — говорила Ида, — да и тебе тоже. Этот Модест, он ужасный человек… Кстати, — добавила она громко, — Модест, займитесь пленными и добычей.

Чмокнул входной клапан, гофрированная глотка коридора поглотила женщин.

— Позвольте представиться, — выступил золотопогонник, — Модест фон Брюгель! — он покосился на генеральский эполет и честно добавил: — Подпоручик.

— Что вам от нас надо? — устало спросил Крыжовский.

— Не изображайте наивных детишек! — оскорбился фон Брюгель. — Что может понадобиться пиратам? Добыча — корабль и пленники. И все, что есть на корабле. Например, из этой колючей дубины, — он указал рукой на Ангама Жиа-хп, — должны получиться неплохие комод и вешалка для шляп. Я поставлю ее в своей каюте.

— Протестую! — сказал Ангам Жиа-хп. Дикторский голос зазвенел гневными нотками.

— Так ты не полено?! — вскипел барон. — Значит, ты меня нарочно изодрал? Ладно же! Быть тебе комодом! А пока ты у меня посидишь в клетке!

Однако никаких шагов к осуществлению угрозы подпоручик не успел предпринять, и все из-за того, что женщины никогда не закрывают дверей производственных помещений. Настоящий момент не был исключением, пленка входного клапана оказалась откинутой, и в приоткрытую дверь влетело около десятка ремонтников-цементаторов, неловко выпущенных Стойко Бручем и потому уцелевших во время катастрофы.

— Осы! — взвизгнул Модест. — Только не это, у меня аллергия!

— Осы! — испуганным эхом откликнулся Педро, и в этот момент один из ремонтников всадил жало-зонд ему в губу.

— Ой! — вскрикнул замурованный негодяй, и сразу же ремонтники-цементаторы бросились на него, облепив нос и щеки.

— О-о-у-у!.. — выл несчастный.

В конце концов он не выдержал и замахал руками, отгоняя от своей физиономии крошек, добросовестно исследующих странную заплату. Неожиданно освобожденный Крыжовский перелетел через рубку и с разгону врезался в многострадальный экран кругового обзора. Зазвенело стекло, шумно хлынула вода. Вдалеке послышался топот бегущего оптика.

— О-о-о!.. — стонал Педро, прикрывая руками изувеченную распухшую рожу.

— Закрой рот, воздух выходит! — сердито приказал мокрый Крыжовский.

Педро умолк, и ремонтники, убедившись, что заплата, несмотря на свою необычность, герметична, улетели. Крыжовский, боевой дух которого угас, залитый холодным душем, нерешительно взялся за стенку бокса.

— Хватит драться, — сказал вдруг Модест. Он тоже был мокр, с козырька фуражки свисали водоросли. — В конце концов, это не дело, просыхать не успеваем. Так и простудиться недолго, инфлюэнцу схватить. К тому же ваше положение безнадежно, вы тут один, а нас пять с половиной. Предлагаю почетный плен.

Крыжовский в знак согласия подошел к гузгулаторию и поставил на место стенку, скрыв от нескромных глаз полощущиеся желтые носки.

— И чего вы добились? — спросил он. — Кораблем управлять вы не умеете…

— Сумеем, — пообещал многоопытный подпоручик конно-артиллерийского полка.

Экран засветился, но тускло, поскольку разрядников не хватало. Запасы тины, икры и улиток тоже подходили к концу. Но изображение все же прояснилось, и Крыжовский увидел, что на шхуне готовят сеть. Пираты всегда были неплохими рыбаками, к тому же присутствие молчаливого конкурента с удочкой подбадривало их. Бесконечные мили пеньковых канатов мелькали в мозолистых руках, на палубе чинили ячеи, навешивали ряды поплавков из пустых кокосовых орехов. Но вот сеть готова, и несколько молодцов, перекрестившись и закатав штанины выше колен, спустились с корабля и принялись обводить бреднем «Конан Дойла». Переплетения веревок, рассекшие созвездия, казались прутьями решетки.

На шхуне подняли якорь, межзвездный пассат надул паруса, и корабли, плененный и пленивший, тронулись в путь. Скорость превысила восемьсот квадрильонов узлов, созвездия поворачивались, меняя очертания, и исчезали за кормой. А впереди мрачно и безобразно вырастало опасное, непроницаемо серое пятно.

— Стойте! — закричал Крыжовский. — Мы там погибнем! Это же Гекуба!

— Мы не погибнем, — ответил Модест фон Брюгель, указав рукой вперед, где на корме летящей на всех парусах шхуны бронзовело название: «Заря Гекубы».

Дин Крыжовский обреченно опустился в кресло. Пираты, сидя кружком на полу, жевали незрелую клюкву.

Гигантское скопление астеровируса было обнаружено прошлыми экспедициями в области повышенной активности биоплазмы с эмоциональным фоном 400 килоэм. Это наконец объясняло непонятные выбросы живого вещества в самый густонаселенный сектор Галактики. Когорта Пауля Вреггильса, буравившая квазислоистую платформу квазара У-003, была спешно снята и брошена навстречу опасности. Старенькие звездоходы тридцать седьмого поколения, выстроенные из допотопных жидких биогелей, едва выдерживали крутые виражи пространства с радиусом 50–60 физиологических ступеней, то есть в половину возможного для этой части Вселенной.

Положение складывалось критическое, и потому можно понять чувство облегчения, которое испытал суперкапитан Недовасси, когда узнал, что в его распоряжение поступают два новейших тральщика, а в скором времени, возможно, появится и третий.