Кровь и нефть. Безжалостное стремление Мохаммеда бин Салмана к глобальной власти - Bradley Hope

были спасены, хотя Катар оспаривает, кто в итоге получил деньги. По мнению врагов Катара в Персидском заливе, любые выплаты поддерживаемым Ираном боевикам или Солеймани означают финансирование террористических актов на долгие годы вперед и подрыв хрупкого правительства Ирака.

Холодная война в Персидском заливе приобрела и забавные аспекты. В то время как саудовцы и эмиратцы разорвали все связи с Катаром, многие из их состоятельных граждан, отдыхающих в Лондоне, не могли отказаться от покупок в Harrods. В результате возникла неофициальная договоренность: По утрам они могли пользоваться всем универмагом, а катарцы работали в дневную смену.

 

Глава 11. Запечатанный поцелуй

Июнь 2017 г.

Телефонный звонок в 10 часов вечера сначала не показался зловещим. Это было 20 июня 2017 года, почти конец Рамадана, и наследный принц Мухаммед бин Найеф только что прервал пост.

Как и другие высокопоставленные принцы, он на время священного месяца переехал в свой дворец в Мекке. В жаркие дни он постился, отдыхал и молился. Только вечером, после традиционного ифтара, состоящего из фиников, супа, йогурта, мяса и риса, который он делил с друзьями и гостями, начинались государственные дела. Для Мухаммеда бен Найефа это означало, что он с полуночи до рассвета сидит, а иногда и дремлет, на бархатном кресле или парчовом диване во время бесконечных, казалось бы, совещаний, слушаний и презентаций бюрократов, сменяющихся маленькими чашечками желтоватого кофе со вкусом кардамона.

В тот вечер его вызвали на одно из таких рутинных совещаний - обсуждение с генералами и полицейскими вопросов обеспечения безопасности в связи с предстоящим праздником Ид. Будучи министром внутренних дел, принц, которого ЦРУ и Госдепартамент называли MBN, отвечал за внутреннюю безопасность Саудовской Аравии. А поскольку такие праздничные мероприятия, как Ид, являются потенциальными целями террористов, он должен был присутствовать на них. В общем, поводов для беспокойства было немного. После напряженных отношений с его номинальным заместителем Мухаммедом бин Салманом, которые продолжались около года, казалось, наступила разрядка. В течение всей весны по Саудовской Аравии и Вашингтону ходили слухи о том, что Мохаммед сместит своего старшего кузена. МБН даже нанял лоббистов, чтобы те отстаивали его интересы в Вашингтоне. Затем наступил Рамадан, и все, казалось, расслабились. Мухаммед бин Салман разрешил некоторым из любимых охранников MBN снова начать работать при королевском дворе, спустя несколько месяцев после того, как их отстранили от работы.

И вот МБН, которому было уже за пятьдесят, но он страдал от диабета и травм, собрал свою свиту и на небольшом кортеже отправился в центр Мекки к черно-белому дворцу Ас-Сафа, возвышающемуся над Каабой. Через двенадцать часов он появился в свете прожекторов и ламп как пленник, лишенный государственных обязанностей и богатства, отстраненный от престолонаследия и помещенный под домашний арест. Это стало последним шагом на пути Мухаммеда бен Сальмана к статусу наследника саудовского престола.

 

Для американцев Мохаммед бин Найеф всегда представлял собой некоторую загадку. Его отцом был известный своей суровостью принц Найеф, родной брат короля Салмана, который более 35 лет возглавлял службу безопасности и разведки Саудовской Аравии в качестве министра внутренних дел. Принц Найеф приобщил сына к семейному бизнесу.

Найеф был упрям, замкнут и не склонен к переменам - "твердый авторитарный человек в душе", - так назвал его бывший посол США Джеймс Смит в утечке информации в 2009 г. Сенатор США Чак Шумер попросил правительство Саудовской Аравии уволить его после терактов 11 сентября, будучи убежденным, что он неэффективно борется с терроризмом внутри и за пределами королевства. Брюс Ридель, бывший сотрудник американской разведки, занимавший при нескольких президентах должности, связанные с обеспечением безопасности на Ближнем Востоке, в своей статье 2016 г. высказался более резко. Найеф, которого Ридель хорошо знал, "был, по сути, антиамериканцем", - писал он.

Но его сын Мохаммед бин Найеф не вызывал подобных опасений. Будучи относительно новым главой службы безопасности во время терактов 11 сентября, МБН помог восстановить отношения с США в период глубокой подозрительности. Он установил личные связи в правительстве США. В отличие от других сотрудников внешней разведки, которые концентрировались на связях с ЦРУ, МБН налаживал контакты в Государственном департаменте. Он познакомился с Джоном Керри, а также с сотрудниками Джо Байдена. Он беседовал с генералом Дэвидом Петреусом, который стал директором ЦРУ при Бараке Обаме, и другими специалистами о создании саудовских институтов, отношения которых с Соединенными Штатами не будут зависеть от смены руководства в обеих странах.

В последующие годы "Аль-Каида" совершила ряд терактов в Саудовской Аравии, и МБН возглавил ответные действия правительства. По словам Риделя, его войска проводили целенаправленные операции, в результате которых ячейки "Аль-Каиды" были уничтожены с минимальным побочным ущербом.

В общении с американцами МБН был весел и мягок. Когда американцы говорили, что им нужно что-то от Саудовской Аравии, он обычно это доставлял. А когда не мог, честно объяснял, почему. Его приоритеты, похоже, совпадали с американскими, и, в отличие от других собеседников, он обладал властью, позволяющей добиваться результатов в королевстве.

По словам Джона Файнера, руководителя аппарата Керри в бытность того госсекретарем, MBN свободно говорил на английском языке, который он оттачивал в колледже Льюиса и Кларка в штате Орегон в 1970-х годах, а также во время стажировки в ФБР, он был "квинтэссенцией саудовского тайного полицейского". Финер участвовал во встречах с MBN в Эр-Рияде и Вашингтоне, и его, как и других американских чиновников, поразило легкое поведение принца и его постоянная способность предоставлять полезные разведданные о террористической деятельности в королевстве и за его пределами.

"Они не раз спасали мою задницу", - вспоминает один из сотрудников Госдепартамента, находящийся в Саудовской Аравии, который получал информацию о конкретных угрозах от сотрудников МБН. Он и другие сотрудники Белого дома, Пентагона и Лэнгли были воодушевлены, когда вскоре после смерти своего отца МБН стал министром внутренних дел. А его назначение кронпринцем через несколько месяцев после смерти короля Абдаллы в 2015 г. стало для американцев сигналом того, что следующим саудовским королем станет человек, который жил в США и поддерживал с американскими чиновниками отношения, похожие на настоящую дружбу. В 2016 г. Ридель написал в статье для Брукингского института, что "МБН, возможно, самый проамериканский принц из всех, кто когда-либо был в очереди на престол".

Он не упомянул о других вещах, которые Соединенные Штаты слышали о Мохаммеде бин Найефе и которые вызывали у вашингтонских чиновников опасения, что их любимый принц может так и не занять трон.

В течение многих лет американские чиновники беспокоились о здоровье и личной жизни МБН. Несмотря на