Скрытые пружины - Уолтер Кенни

Уповая на милосердие Господа нашего, я отплываю из Саутгемптона с тем, чтобы никогда больше не возвращаться в Англию. Ваши письма ко мне, составляющие для меня самую большую ценность в жизни, сегодня утром я сжёг дотла в гостиничном камине.

Да благословит Вас Господь.

Ричард Ф.»

Маргарет читала письмо намного дольше, чем я ожидала, а я смотрела на такое родное и милое моему сердцу лицо кузины, сострадая ей и не зная, как помочь.

– Как же так, Бетти?! – ошеломлённо спросила она, не отрывая взгляда от письма и растерянно возвращая его мне. – Разве Ричард Фергюсон не увёз мою мать из Хиддэн-мэнор? Она что, сбежала сначала от моего отца, а потом и от Ричарда?

– Не знаю, милая, – ответила я участливо, – теперь нам об этом уже не узнать, так ведь? Но это странно, очень странно.

– А как это письмо попало к тебе? – Маргарет пытливо посмотрела на меня и в её глазах я увидела тень разгорающегося гнева. – Ты вообще собиралась когда-нибудь отдать его мне?! Или что, ты хотела спрятать его в шкатулку и ни слова не сказать мне?

Я знала, что всё будет именно так. Знала, но не смогла ничего с собой поделать – душевный покой моей любимой Маргарет был для меня важнее её гнева и даже важнее истины. Поэтому я скрыла от неё письмо, из которого становилось ясно одно – мать Маргарет сбежала не с Ричардом Фергюсоном, он ничего не знал о её побеге и полагал, что та осталась с мужем и дочерью. Я не хотела, чтобы кузина заново переживала боль потери, которую моя тётка причинила ей.

Именно это я и попыталась объяснить, прибегнув ко всей силе своего красноречия и взывая к её здравомыслию. Я молила о прощении, но Маргарет продолжала стоять, как истукан, и смотреть на меня тяжёлым обвиняющим взглядом. Губы её превратились в тонкую напряжённую нить, а голос стал холоден и сух, будто она разговаривала с посторонним и неприятным ей человеком:

– Каким образом письмо оказалось у тебя, Элизабет?

– Миссис Донахью отдала его мне, когда я ходила в деревню. Я была одна, тебе нездоровилось. В лавке никого не было, кроме нас, и миссис Донахью объяснила, что письмо хранится у неё уже многие годы. Она опасалась отдать его тебе или мистеру Вордсворту, чтобы не быть вынужденной упоминать старый семейный скандал, а уничтожить послание у неё рука не поднялась.

Я приблизилась к Маргарет ещё на шаг, но она лишь ожгла меня гневным взглядом:

– Элизабет Пристли, ты собиралась отдать письмо мне? Или ты хотела скрыть его от меня?

Голос кузины звучал до того бесстрастно, будто она спрашивала о ничего не значащей безделице, но я чувствовала, что от моего ответа зависит очень многое.

– Так собиралась или нет?! – гнев прорвал оборону Маргарет, на её глазах показались слёзы.

– Нет, не собиралась, – тихо ответила я, – я хотела уберечь тебя от всего, что могло бы тебе навредить. Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты снова страдала. И я жалею, что показала тебе это глупое письмо, жалею, что теперь мы ругаемся из-за него!

– Ты жалеешь только об этом? – спросила Маргарет, и в её голосе я уловила презрительные нотки.

После она произнесла фразу, оставшуюся для меня непонятной:

– Знаешь, Элизабет, думаю, что обрадую тебя – ты очень похожа на тётушку Мод.

Истеричные выкрики Чейза звенят в моей голове, пока я торопливо шагаю по дороге, ведущей к поместью Хиддэн-мэнор. Крюгеру придётся подождать моего ежедневного отчёта, но что-то подсказывает мне, что он вряд ли его обрадует.

Позади меня раздаётся знакомое стрекотание. Обернувшись, я вижу крупную сороку – она сидит, погрузив крючковатые лапы в дорожную пыль и, наклонив голову вбок, смотрит на меня. Никогда раньше не замечала, какие это всё-таки неприятные птицы.

Уже подходя к поместью я увидела, как почти вся прибывшая сегодня техника вместе с рабочими удаляется прочь, в сторону Окгемптона. Чертыхнувшись, вызываю Чейза:

– Абрахам, я не поняла, почему ты отпустил рабочих?! Мы должны предоставить Крюгеру предварительную смету максимум к четвергу! Проблема же в колодце, правильно я понимаю? Остальные работы могут продолжаться…

– Подождите, миссис Уайт, – голос Чейза звучит устало и напряжённо, – тут представители местной полиции. Вы где находитесь? Я сейчас встречу вас и мы поговорим.

У ворот поместья стоят пустая полицейская машина, крытый брезентом серый фургон и пикап с логотипом местной фирмы. Рабочие, освобождающие подъездную аллею от веток и прочего мусора, смотрят на меня вопросительно, пока я пробираюсь через завалы. Некоторые из них собирают инструменты и грузят их в пикап. От них отделяется высокий мужчина в очках, который решительно направляется ко мне.

– Вы что, сворачиваете работы? – опережаю я его. – Это нарушение контракта, вы в курсе?! В этом случае мы имеем полное право отказаться от оплаты доставки оборудования.

Мужчина слегка опешил от моего напора, прежняя решимость сходит с его лица:

– А что нам ещё остаётся? – разводит он руками. – Полиция потребовала приостановить все работы, мистер Чейз отпускает нас на неопределённый срок.

– Такие решения принимает не мистер Чейз, и не полиция. Генеральным куратором проекта являюсь я, Джозефина Уайт, и подобные вопросы обсуждаются прежде всего со мной. Вы не можете свернуть работы, не поставив меня в известность.

В моём голосе чересчур много гнева, но меня привело в ярость самоуправство Чейза. Остальные работники молча наблюдают за нашей перепалкой, хмуро переглядываясь.

– Даже не вздумайте отгонять технику, – серьёзно предупреждаю я их бригадира и двигаюсь дальше.

Навстречу мне спешит Абрахам, торопливо перебирая тонкими ногами в слишком узких джинсах. На лице у него застыла гримаса растерянности, сейчас он выглядит намного младше своих лет.

– Чейз, что происходит? – спрашиваю я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать. – Какого хрена ты отпустил всех? Куда пропало оборудование? Где техники? Ты понимаешь, что мы работаем с ними по контракту?! Мы же разоримся на неустойках! У нас, твою мать, сжатые сроки! Ты хоть представляешь, что мне скажет Крюгер?

Чейз, видимо, и правда страдает неврозом. Уголок его рта чуть заметно подёргивается, правой рукой он беспомощно машет куда-то себе за спину.

– Миссис Уайт, это ведь не я придумал, да?..– мямлит он. – Полиция в жёсткой форме потребовала удалить с территории всё оборудование и большегрузную технику. А рабочих-то какой смысл в этом случае держать? Полицейские оцепили место, где нашли… останки. Я же не мог с ними спорить, правда ведь?

– Если ты не можешь, – значит, я попробую, – бормочу я по дороге к месту, где стоят двое полицейских. За ними виднеется жёлтая лента, которой окружены колодец и несколько куч земли, вынутой из него. Эксперты, молодые парни с непроницаемыми лицами, упаковывают в большой непрозрачный пакет какие-то ошмётки, совершенно непохожие на кости, как их обычно показывают в фильмах.