Первые ростки - Мэрион Харт

— Даже мне Валентин показался еще более жутким вот сейчас, когда он рядом и спокоен. По-моему, у этого парня не все дома, — заметила Алиса, подходя чуть ближе, — Такой взгляд может быть только у последнего отморозка.

— Медленно же до тебя доходит, — улыбнулся Джейк, поднимаясь со своего места, — Ладно, думаю, на сегодня впечатлений уже достаточно. Завтра в десять мы с Алисой придем к тебе и вместе отправимся на бой с Валентином.

— Подожди, — остановила дядю Эмма, — Почему он зовет тебя псом? О чем ты мне еще не рассказал? О том, где ты был столько лет? Верно?

— Верно, — кивнул Джейк, подходя к окну, — Давай я расскажу тебе об этом завтра, когда все закончится. А пока иди, поспи. Ты довольно быстро уснешь, если учесть, сколько энергии вчера потратила. До завтра, племянница, — после этих слов Джейк тут же выпрыгнул в окно.

— Не беспокойся, — сказала Алиса, проходя мимо Эммы, — Он, дурак, не хочет накануне битвы беспокоить тебя. Не расстраивай его. Поспи. А завтра не дай ему умереть. Я могу не суметь этого сделать.

— Я не дам дяде вновь исчезнуть, — ответила Эмма, продолжая сидеть на месте, слишком уж много сил она потратила, — Если он вновь пропадет, то моя жизнь превратится в ад. Моя тетушка отдаст меня замуж и приберет к рукам все мои деньги. Ты думаешь, я позволю ему умереть?

— Твой эгоизм — единственная причина тебя уважать, — широко улыбнулась Алиса, садясь на подоконник, — Он либо сделает тебя самым добрейшим человеком, либо опустит в бездну.

— Алиса! — позвал ее со двора Джейк. Он уже совсем не скрывался и говорил довольно громко на территории особняка. А какой смысл теперь прятаться?

Алиса выпрыгнула из окна и встала рядом со своим другом. Джейк быстро подсадил ее на стену и перелез сам. Уже темнело, поэтому можно было и домой отправиться.

— Сэр Обманщик, — позвала Джейка Алиса, когда они уже почти подошли к их импровизированному домику, — Завтра мне же не придется тебя хоронить?

— Нет, — ответил Джейк, — Я же обещал тебе. А, значит, не умру. Не беспокойся, мы будем жить вместе долго и счастливо, как в сказке.

— Тогда чур я буду принцессой, — улыбнулась Алиса, подходя к ветхому строеньицу и открывая дверь, — Мне всегда этого хотелось с самого детства.

— Хех, ты итак принцесса. По крайней мере, такая же симпатичная, — пошутил Джейк, входя в постройку и пристраиваясь на своем обычном месте, — Ну, а если серьезно, то можем подыскать тебе реального принца. Какого-нибудь сто седьмого из династии Лун Хао.

Алиса на такое предложение только промолчала.

Эта ночь оказалась слишком тяжелой для Эммы. Стоило только горничной покинуть ее комнату, как все нехорошие мысли снова начали лезть в голову. Эмма лежала одна в кромешной тьме и невидящим взглядом смотрела в потолок. Завтрашний день должен был расставить все точки в истории двух семей. От них осталось только по два потомка с каждой стороны, которые должны были схлестнуться в смертельной битве. Груз ответственности, или же банальный страх давил на Эмму? Она понимала, что проигрыш будет означать ее смерть. Тогда зачем вообще нужно это сражение? Эмма не хотела ни за кого мстить. Ей хотелось просто жить, как самая обычная девушка высокого происхождения, конечно, но тем не менее. Эмма была лишена возможности быть тем, кем она являлась из-за тетушки, которая упорно держала племянницу в тени, но теперь с появлением дяди все должно было стать лучше. Не стало. Ситуация усугубилась и покатилась по наклонной, увлекая Эмму за собой. Она пыталась уцепиться хоть за мимолетный шанс обрести ту жизнь, о которой мечтала, но это ей все никак не удавалось.

— Вот ведь черти лысые! — выругалась Эмма, с силой сжимая край одеяла и утыкаясь лицом в подушку. Ей хотелось взреветь рыком дикого зверя и начать крушить все вокруг. Негодование юной представительницы семьи Найтфилд нельзя было выразить словами, только неприличными жестами. Она резко села на кровати и тихо добавила, — И этот Валентин, и его глупый брат, и мой никчемный дядя, все они еще поплатятся за то, что я не могу нормально спать, — Эмма с силой ткнула кулаком в подушку и заскрипела зубами. Ее длинные взлохмаченные волосы падали на глаза, и она быстро сдула их, — Ненавижу. Ненавижу!

Эмма немного успокоилась, выпустив пар. Она плюхнулась обратно на кровать, широко раскинув руки. Сердце не успокоить так просто, конечно, но поспать все же стоило хоть немного. Эмма обняла свое одеяло и свернулась калачиком. Вот бы сон побыстрее пришел. Как бы хотелось просто уснуть, погрузиться в свои грезы и никогда не просыпаться, чтобы не видеть этих треклятых рож. Со временем злость начала утихать, ей на смену приходила усталость и апатия. Если бы только можно было хоть немного отдохнуть от всей этой кутерьмы. Веки потихоньку начали становиться тяжелыми, массой в целую вселенную. Эмма закрыла глаза и погрузилась в блаженное небытие. Ей снилось что-то очень и очень хорошее, ресницы слегка подрагивали, а уголки губ смущенно поднимались вверх. Беспокойство — это жуткая вещь, не дающая телу расслабиться ни на секунду, но во сне оно уходит вдаль, отскакивает на задний план, освобождая место истинным желаниям.

Утро приветствовало Эмму назойливым воплем гувернантки. Это было неожиданно, словно горн, призывающий к свершениям.

— Вставайте мисс! — вопила гувернантка из-за двери, — Ваша тетушка изволила вас видеть!

— Почему вы не прислали Роззи? — устало пробормотала Эмма, тяжело садясь в постели и «крайне вульгарно и неприлично» зевая, — Зачем идти сюда самостоятельно и орать у меня под дверью?

— Мисс, я просто хотела вас немного поторопить, — сказала гувернантка, слегка постукивая по двери, — Хозяйка ярко подчеркнула слово «срочно», когда изъявила желание вас увидеть. Поэтому, юная мисс Найтфилд, поторопитесь, иначе я буду негодовать, а вы знаете, чем это чревато.

Эмма показала язык закрытой двери, зевнула, потянулась и свесила ноги с кровати. В ту же минуту в комнату влетела растрепанная горничная. Ее лицо все раскраснелось от быстрого бега, а дыхание сильно сбилось. Эмма безгранично удивилась такой спешке и спросила:

— Что случилось, Роззи? Почему ты так торопишься?

— Мисс, ваша тетушка в ярости, — пробормотала Роззи, помогая Эмме снять ночную рубашку, всю покрытую оборками, — Она хочет о чем-то с вами серьезно поговорить.

Эмма слегка удивилась такой решимости тетушки. С чего вдруг ей в голову стукнуло именно сегодня ее донимать? Как же не вовремя. Колени Эммы итак тряслись от страха перед семьей Вестов, а теперь еще и родная тетушка страх нагоняет. Что могло произойти? Может, снова явился треклятый старикашка-женишок? Пора бы ему вновь показаться, больно давно он не заявлял о себе.

Роззи быстро помогла Эмме одеться, руки у нее слегка подрагивали во время процесса, отчего завязки корсета никак не хотели потуже затягиваться. Обычно горничная всегда была весьма холоднокровна. Она мило и добро улыбалась, но при этом всегда держала дистанцию. Одним словом, идеальная горничная. Сегодня же на лице девушки была написана крайняя степень беспокойства. Эмма поняла, что она начинает паниковать вместе со своей служанкой.