Ночные тени - Александр Валерьевич Горский

фура будет идти с такой же скоростью. Сто и сто, в сумме двести. Это будет быстро, очень быстро, а главное совершенно не больно. Нет, главное то, что водитель грузовика совершенно не пострадает. Что ему будет за рулем такого монстра, который сам весит тонн десять, да еще столько же на себе тащит, а то и больше? Важно, чтобы ее машину не отбросило потом еще на кого-нибудь, кто вдруг окажется рядом. А вдруг действительно кто-то окажется?

Потом были еще какие-то мысли, затем еще, затем в голове стало тесно и появилось желание открыть дверь и выпихать их все за порог, чтобы иметь возможность отдохнуть в тишине и покое. Отдохнуть… Вот только где ей теперь можно отдохнуть? Домой идти точно не хочется. А куда? К знакомым, которые тут же начнут задавать вопросы и не отстанут, пока не вытрясут из тебя все нужные им ответы. Нет, тоже не вариант. В гостиницу? Почему бы и нет. Только надо выбрать какой-нибудь вариант, чтобы не очень дорого и все же поближе к центру, с хорошим видом из окна. Чтобы можно было сидеть, пить вино и любоваться вечерним городом. В ресторан она точно не пойдет, а вот расслабиться в номере будет в самый раз. К вину можно будет купить немного дор блю или рокфора, смотря что удастся найти поблизости…

Гостиница действительно оказалась не такой уж и дорогой, а из единственного окна в номере открывался отличный вид на расположенный на противоположном берегу реки комплекс Москва-Сити. Так гораздо лучше, чем остановиться в каком-нибудь из небоскребов, решила Крылова. Там люди платят гораздо больше за то, что будут смотреть в мою сторону, хотя из моего окна вид гораздо интереснее. Парадокс.

Единственная неувязка вышла с дор блю, вернее, с сыром как таковым. Нет, сыр был, расплавившиеся квадратики, плотно зажатые между хлебной булкой и котлетой из говядины. Вспомнив, казалось, оставшиеся в прошлом гастрономические пристрастия, Крылова набрала целый пакет в Макдоналдсе и успешно расправилась со всем купленным фастфудным изобилием, запивая его приобретённым в ближайшем супермаркете грузинским каберне. Придя к выводу, что для первой за всю ее пусть и не очень долгую семейную жизнь ночи, проведённой вне дома, одной бутылки может оказаться маловато, Вика купила сразу две, о чем успела пожалеть еще ночью, когда ее желудок, перегруженный сухим вином, булочками, котлетами, пластинками плавленого сыра и кусочками маринованных огурчиков, пожелал избавиться от большей части своего содержимого, а затем, минут двадцать спустя, выплеснул из себя и все остальное.

Возможно, именно этот не самый комфортно проведенный отрезок времени позволил Крыловой проснуться с относительно легкой головой и столь же легким чувством голода. Ситуацию окончательно исправили сладкая рисовая каша, яйцо, сваренное вкрутую, два бутерброда с сыром и ветчиной и такое же количество чашек черного кофе.

Вернувшись в номер, она, не снимая одежды, забралась под одеяло и щелкнула пультом от телевизора.

***

Понедельник, 24мая

В целом вторая ночь, проведенная в гостинице, Вике понравилась не меньше первой. Несколько портило ей настроение лишь количество пропущенных звонков от Мясоедова и отправленных им сообщений. Рассудив, что выяснение отношений с мужем стоит отложить на более позднее время, она вновь перевела телефон в беззвучный режим, оплатила проживание в отеле и забрав с охраняемой стоянки купленную накануне Ладу Ларгус цвета «Снежная королева», отправилась на работу.

На парковке следственного управления ей благополучно удалось избежать встреч с кем-либо из знакомых, а заодно и вопросов по поводу новоприобретенного транспортного средства. Побывав на приеме у Карнаухова и доложив о ходе расследования, Вика едва успела сделать себе кофе, как в кабинете появился не предупреждавший о своем визите Панин, причем не один, а с тем самым любителем собак и поздних вечерних прогулок, утверждавшим, что видел Барковца выходящим из подъезда в тот самый вечер, когда был убит Апраксин.

Свидетель оказался не очень разговорчивым мужчиной сорока восьми лет, который на все вопросы Крыловой старался отвечать максимально коротко. И все же в точности его показаний сомневаться не приходилось.

– Я его знаю. Не знаком, но знаю, – кивнул мужчина, едва взглянув на фотографию Барковца.

– Знаете откуда? – уточнила Крылова.

– Мы гуляем, он ходит, – мужчина замолчал, очевидно, полагая, что сказанного и так более чем достаточно.

– Вы гуляете, а он ходит, – повторила Вика. – А в чем разница?

– Мы гуляем во дворе. С Джеки, – мужчина вздохнул, явно разочарованный непонятливостью следователя, – а он ходит. Идет. Не знаю, откуда, но полагаю, к себе домой. Три вечера подряд ходит, потом три нет. Должно быть, посменно работает.

– Вы необыкновенно наблюдательны, – восхитилась Крылова. – А ходит он обычно в какое время?

– В районе полуночи, – коротко отозвался свидетель.

– То есть вы встречаете этого человека довольно часто.

Мужчина кивнул.

– Как тогда вы можете быть уверены, что видели его именно тринадцатого мая.

– Четверг, – отозвался мужчина.

– Да, это был четверг, – согласилась Крылова. – Или что, четверг для вас какой-то особенный день?

– Я работаю в кинотеатре, – мужчина едва заметно улыбнулся, должно быть, его работа ему доставляла удовольствие.

– И что? Как это связано с пробегавшим мимо молодым человеком? – Вика недоуменно взглянула на свидетеля.

Мужчина вновь тяжело вздохнул, затем для чего-то ущипнул себя за подбородок и произнес самую длинную за все время допроса фразу.

– По четвергам в кинотеатре стартуют новые фильмы, так что этот день ни с чем не перепутаешь. И потом, он шел не в свое время.

– Не в свое время? Что это значит?

Мужчина обреченно закатил глаза. Разговор явно уже начал утомлять его.

– Я же сказал, возвращается обычно он ближе к полуночи. Когда уходит, не знаю, ни разу не видел. А в тот вечер он из подъезда выскочил, еще одиннадцати не было. Где-то без четверти.

– Вы, я так понимаю, в тот вечер тоже пораньше вышли?

– Почему раньше? – мужчина недовольно нахмурился. – Мы с Джеки всегда подолгу гуляем, часа по два. В любую погоду.

– И никогда этот человек в это время из дома не выходил?

– Если бы он вышел, – мужчина прищурился, словно пытаясь вновь увидеть события, со времени которых прошло уже изрядное количество времени, – он выскочил и тут же бегом рванул, только ноги и замелькали.

– Но лицо все же вы его рассмотреть успели?

– Успел. Злое оно было.

– Злое? Вы так уверены?

– Может, не злое. Может, озабоченное.

– Ясно, – Вика задумчиво провела пальцем по краю клавиатуры. – А как этот человек обратно возвращался, вы в тот вечер не видели?

– Нет, – покачал головой мужчина, а затем, после небольшой паузы, добавил. – Подвел он