Поддельный Рай - Диана Соул

Прочь! Из моей! Головы!

Зажмурился и с силой потер пальцами виски, а когда поднял глаза, опять встретился взглядом с Лизабет.

Она сидела напротив и едва заметно морщилась, наверное, силясь вспомнить подробности прошлой встречи. Бесполезно. Препарат если и оставлял, то абсолютно отрывочные фрагменты и эмоции.

Девушка потянулась за блокнотом, который лежал на краю стола, быстро начиркала в нем что-то, вырвала лист и передала мне:

– “Зачем вы пришли?”

– За иллюзией, – ничуть не лукавя, ответил ей.

– “Но вы уже были у меня”, – новая записка перекочевала ко мне в руки.

– Был, – подтвердил. – Но той ночью, мы ограничились молчанием.

– “Почему я ничего не помню?”

– Это долго объяснять. Но ты и сама все увидишь, когда залезешь в мою голову.

Ее глаза сверкнули непониманием и очередной порцией ненависти ко мне. Удивительно, но она даже не старалась скрывать свои эмоции, хотя обычно иллюзорницы Квартала вели себя весьма и весьма сдержанно.

Лизабет долго писала что-то в блокноте, потом зачеркнула, вырвала лист и смяла, так и не отдав мне. Потом написала короткое слово и протянула записку: “Хорошо”.

Я прочел послание и отложил его в сторону. Легкое предвкушение иллюзии закололо на кончиках пальцев. Нервы натянулись подобно струнам, готовясь столкнутся с неизведанным. Моей первой иллюзией и, надеюсь, последней.

Те, кто бывает у суккубов слишком часто, рассказывают, что эти видения подобны наркотику. С каждым последующим разом будет хотеться больше и больше… вот только удовольствие одноразовое, а девушек не так много.

Лиза подошла ближе. В ее легких шагах не было никакого эротизма. Просто подошла, просто села, просто выжидательно посмотрела, будто спрашивая: “Приступим?”

– Прежде чем ты меня поцелуешь, должен предупредить, – глядя ей в глаза, произнес я. – Любые выводы, после увиденного, оставь при себе.

Девчонка кивнула и потянулась к моим губам.

Я же прикрыл глаза. Потому что вместо ее лица, видел сейчас другое.

Чертовой стервы Харрисон!

Ее голубые глаза, соблазнительные губы, изящное тело, к которому влекло и манило.

Слышал звонкий смех, будто мириады колокольчиков и чувствовал аромат неизвестных духов…

* * *

– Нет! Невозможно! – я все еще сидел на диване, обхватив голову руками, зарываясь в собственные волосы и не желая верить в увиденное.

За окном брезжил рассвет, первые лучи солнца уже проникали в комнату, но плевать мне сейчас хотелось на красоту момента.

Моя идеальная иллюзия стала моим кошмаром. Даже там была эта сука!

Почему? Какого черта?

Наши встречи можно было пересчитать по пальцам, но я мог воспроизвести каждую из них в памяти поминутно. Откуда эта одержимость?

Как я мог позволить ей пустить свои отравленные корни так глубоко? С чего вдруг вообще эта шлюха так плотно засела в мою голову?

Вырвать с корнем, растоптать, раздавить, вытравить. Чтобы и следа ее не осталось. Сжечь, как чумной рассадник и держаться подальше от пепла.

С усилием, но я нашел в себе волю поднять глаза и взглянуть на Лизабет. Она сидела в кресле, и, не мигая, смотрела на меня взглядом совершенно осоловелым, шокированным и недоумевающим.

Сейчас она была вторым человеком на земле после, пожалуй, Ричарда, кто знал большинство моих тайн. За подобное можно было бы убить, вот только не ее.

Поднялся с дивана, достал из внутреннего кармана пиджака белую пилюлю и положил на стол перед девушкой:

– Теперь ты знаешь, что это, и должна выпить препарат ради собственной безопасности! Тебе нужно забыть все, что видела.

Она покосилась на таблетку, после на меня и снова на таблетку, отодвинула ее обратно и покачала головой.

– Не заставляй меня запихивать ее в твое горло силой, – пригрозил я.

– Вы не сд-д-дел-л-лаете этого, – неожиданно произнесла она, и я замер, не веря собственному слуху.

Лизабет говорила, заикаясь, но говорила. Медленно, но вполне отчетливо, так чтобы я понял – никакая она не немая.

– Ты говоришь… – я неверяще смотрел на девчонку, которая несколько лет водила за нос весь Квартал и половину богачей столицы.

Но она продолжала свою мысль:

– В-в-вы не стан-н-нете заставлять меня эт-то пить. Я точно знаю. Вы, к-к-как и я, скрываете себя. Вы не злой, – и все же слова давались ей с трудом. То ли с непривычки, то ли действительно имел место дефект речи.

– Да как же ты не понимаешь! – оборвал ее попытки продолжить. – Сейчас идет грызня за власть, пока свои секреты храню только я – они в безопасности. Но если канцлером станет кто-то другой, куда он пойдет первым делом узнавать сведения? Вспомни контракт, который заставляют подписать всех суккубов. Раскрытие данных во благо государства. Тебя заставят рассказать все, если потребуется!

Она упрямо покачала головой.

– Я не буду п-п-пить таблетку. Но и секрет ваш пообещаю х-х-хранить, как свой собственный. Уж поверьте, хранить т-тайны я умею не хуже вас.

– Упрямая, глупая девчонка! – я подхватил пилюлю и засунул ее обратно в карман.

Наверное, стоило, как и пригрозил, запихнуть таблетку силой, но драться с хрупкой, похожей на статуэтку Лизабет, было превыше моих сил. С любой другой точно поступил бы иначе, но перед ее семьей у меня был свой, фамильный долг. А долги я привык возвращать, особенно, если это обязательство жизнью.

Заночевать пришлось в доме Сильвии. Из-за непрекращающегося ливня дорогу до столицы так сильно размыло, что обратно к своему дому в ночи я рисковала попросту не доехать и застрять в лесу в одной из луж.

Отца и матери семейства Тамми в особняке не было, они уехали в город еще утром, поэтому распоряжение расположить меня на ночь в одной из гостевых спален отдала Сильвия.

– Комната все равно пустует, так что ты никого не стеснишь. В соседней, правда, уже как пару месяцев живет двоюродная тетушка матери Дора, но она старая и глухая. Не обращай даже внимания, – пояснила девушка. – Будь, как дома.

“Я и есть дома”… – мелькнула грустная мысль, но вслух я, разумеется, промолчала.

Весь остаток вечера мы ходили с Сильвией по особняку, она показывала мне галерею семейных портретов, какие-то антикварные вазы, которые собирала ее мать, и коллекцию редких бабочек отца. Я очень надеялась на то, что в бессмысленных разговорах проскользнет хоть немного информации о моей семье, но, похоже, Сильвия действительно ничего кроме слухов не знала.

Уже потом в спальне я долго крутилась в непривычно тесной ночной рубашке, которую одолжила подруга, потому что своей у меня не было, и не могла уснуть. Лишь перед рассветом мне удалось забыться беспокойным сном. Поэтому утром я открыла глаза непривычно разбитой и усталой, а в зеркале в ванной увидела девушку с опухшими и красными от недосыпа глазами. Немного лучше мое состояние стало после умывания, но окончательно в себя я пришла, только выпив чашку кофе за завтраком.