Провокатор - Д. Н. Замполит

мы отправились по домам, уговорившись послезавтра посидеть вечером в кофейной на Страстной.

Но в назначенный день Болдырев примчался на стройку уже утром и, не обращая внимания на мои попытки показать наше хозяйство во всей силе и славе, утащил меня с собой. Был он заметно возбужден, и причина этого открылась уже в пролетке по дороге в трактир.

– Сообщение по кабелю от нашего военного агента в Пекине – дворцовый переворот, Цыси отстранила императора Гуансюя.

Так, теперь там точно полыхнет. Но, пожалуй, нужно расставить точки над ё.

– Лавр Максимович, давайте без обиняков, вы служите в военно-учетном комитете?

Болдырев закаменел лицом и, скосив на меня глаза, спросил немного напряженным голосом:

– Почему вы так решили?

– Ну как же, агент наверняка передал сообщение в Петербург. А вы в Москве, но уже в курсе дела. Значит, вам по должности положено это знать, а такую должность при вашем звании я могу предположить только в разведке.

– Черт, я совершенно упустил из виду ваши аналитические способности! – хлопнул себя по колену перчатками есаул.

– Бросьте, обычный здравый смысл. Думаю, что теперь там начнется восстание в полную силу. Гуансюй ведь проводил реформы, а боксеры были против? – Нам подали завтрак, и я на время переключился на еду.

– Да, вы правы. Цыси нужна будет поддержка, а получить ее от этих бандитов можно проще простого. Хотя с тамошними китайскими церемониями ничего точно сказать нельзя. Но в целом как вы видите развитие событий?

Я пожал плечами. Ну не помню я деталей, вроде там была осада европейского квартала в Пекине, потом державы высадили войска и взяли столицу и вроде русских солдат там было около половины.

– Полагаю, будет шумно и кроваво, наверняка начнется резня иностранцев, придется вводить войска, хотя бы для защиты строящихся железных дорог. А наши успехи будут сильно зависеть от двух вещей, от этих самых путей сообщения и широкой разведки. Там есть кто-нибудь, кроме агента в Пекине?

Болдырев, разумеется, не ответил напрямую, но по его тону я догадался, что с агентурой там негусто.

– Лавр Максимович, у нас впереди схватка с Японией. Сейчас отличный момент, пользуясь китайским восстанием, создать там осведомительную сеть. И пинать, пинать, пинать МПС, чтобы гнали дорогу как можно быстрей. И укреплять сколько можно тамошнее казачество, ну да вы сами понимаете.

– У нас часть офицеров готовится отбыть в Южную Африку, людей мало.

Ну вот что тут скажешь?

– Дорогой вы мой, ну зачем ваши люди в Африке? Там достаточно десятка толковых армейских офицеров. А вот на Дальнем Востоке, как я вижу, дыра, и не только в поступлении информации. Там же в наших городах полным-полно азиатов, и китайцев, и корейцев, и бог знает кого еще, среди которых японскому разведчику затесаться как нечего делать.

И я постарался нагнать страху на Болдырева, вывалив все, что я знал про синоби, они же ниндзя, про то, что самурай, которому приказали, будет работать хоть прачкой у мелкого военного начальника в Порт-Артуре или Владивостоке, так что к концу обеда он под валом сведений выглядел несколько ошеломленным, но все равно сумел задать главный вопрос.

– Как, по-вашему, когда начнется война с Японией?

– Точно не скажу, года три или четыре, но я бы смотрел в первую очередь на море. Воевать им придется на материке, значит, надо обеспечить безопасность перевозок, и они будут усиливать флот, причем так, чтобы мы не успели спохватиться. Наверняка будет короткий период, когда в строй войдут сразу несколько крупных кораблей – вот это, как мне кажется, и будет сигналом их готовности…

Доели мы в молчании, и озадаченный сверх возможного есаул укатил на извозчике в Хамовнические казармы.

А я вернулся на стройку, где меня ждало оборудование «образцовой квартиры» для демонстрации тем, кто еще не решился на вступление в кооперативы.

Осень 1899 года

На моем столе лежали два документа – полученная 9 октября последняя телеграмма от Савинкова и газета от 10 октября с сообщением о бурском ультиматуме, поверх которой я разложил детали револьвера. Веселуха началась через два дня после, первым делом буры перерезали линию на Кимберли и Мафекинг, и «алмазную группу» накрыл туман войны.

Теперь оставалось только ждать и уговаривать себя не нервничать, для чего я занимался привычной разборкой и чисткой пистолета, выстраивая перед собой патроны, как солдатиков. Дюжина маслят – это ребята, они хорошо подготовлены и экипированы, вот еще два – это руководители, они разумны и спокойны. Вот я выстроил их в цепочки – это оговоренные пункты от Кейптауна до Амстердама на пути отхода, куда время от времени шли от меня телеграммы до востребования, чтобы вынырнувшая группа сразу была в курсе событий за время ее отсутствия.

Барабан со щелчком встал на промасленную ось… да, собирать всегда труднее, чем разбирать. Да и реализовать добытое (если, конечно, будет что, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить) будет ничуть не легче. Матово поблескивающий курок лег на свое место… сбывать надо будет буквально по одному-два камушка, иначе нас мгновенно выследят. Теперь штифт… значит, надо искать выходы на таких ювелиров, которые будут об этом молчать. С листовой пружиной придется повозиться, это самая тяжелая операция… криминальные каналы годятся, но опасны, вот если бы найти ювелиров-социалистов, чтобы работали на идейной основе… Ффух, пружина наконец-то воткнулась на место… стоп, почему именно социалистов? Сионистов! Обработка алмазов в Амстердаме в руках евреев, вот и сговоримся к обоюдной пользе! Так, теперь ставим рукоятку… значит, в европы весной надо ехать через Вену, говорить с Герцлем, а пока написать ему письмо… Все, сборку закончил.

На газете осталась лишь матовая блестящая россыпь патронов – прямо как золотых самородков. Эх, вот будет у меня много денег… И что? Вот что я с ними сделаю?

Я смазывал пистолет и предавался детским мечтам, ну, типографии – раз, артели – два, рабочие курсы – три, это само собой. Но можно и курсы боевиков, и того же «Джона Графтона» с винтовками притащить сильно заранее, пока полиция не настороже, и провернуть эту операцию в одиночку, не привлекая к ней каждой партийной твари по паре и тем самым профукивая всю секретность. И «мадсенов» можно накупить – с деньгами-то отдадут даже каким-нибудь сомнительным «латиноамериканцам»… И выходит, что 1905 год можно встретить во всеоружии, а не с тем бардаком, который был в реале.

Специальной тряпочкой я протер «смит-вессон», навел на него блеск, отложил в сторону и сгреб патроны в кучу.

Хватит ли сил, чтобы выиграть, свалить самодержавие и получить в итоге