Краткая история русского флота - Феодосий Веселаго

В исходе 1 часа, при тихом западном ветре, когда наша эскадра лежала на правом галсе, шведы возобновили сражение, с особенным упорством атакуя кордебаталию. Встреченный метким, дружным огнем, после часовой живой перестрелки, неприятель начал отступать и к 3 часам удалился на такое расстояние, что снаряды его уже не наносили вреда. При повороте нашей эскадры на левый галс и при изменившемся от северо–запада ветре, шведы направились вновь на нашу авангардию и потом, спустясь в бакштаг и следуя за своим передовым кораблем, прошли контрагалсом с сильной пальбой почти до середины нашей линии и направились к стороне Биорко. Эскадра Круза, уменьшившаяся одним кораблем, ушедшим для исправления повреждений в Кронштадт, в продолжение ночи держалась в линии, несколько западнее меридиана Стирсудена. Шведский флот находился от нее в 5 милях к западу; оба противника спешили исправлять повреждения и готовились к новой битве, которая не заставила себя ждать.

24 мая при легком юго–западном ветре шведы спустились на нашу линию, лежавшую на правом галсе, и к 5 часам сильный бой загорелся по всей линии. От перебитого рангоута и такелажа некоторые из кораблей нашей авангардии свалились в кучу и разорвали линию. Пользуясь этим, шесть шведских кораблей и фрегатов начали обходить северный конец нашей линии, но были отражены подошедшими фрегатами Денисона. Около 6 часов начали отступать шведская авангардия и кордебаталия, а спустя немного времени, после горячего боя, происходившего в ариергардии, пальба затихла по всей линии, и неприятель удалился к западу.

В двухдневном Стирсуденском сражении, которое у нас, не совсем справедливо, называется сражением у Красной горки, шведы имели преимущества над русскими не только в числе судов, но и также в силе артиллерии и количестве и качестве своих экипажей. На неприятельских судах был полный комплект опытной команды, а у нас недостаточное число наскоро набранных людей, из которых многие в первый раз видели море и были посажены на суда перед самым выходом на рейд. Одной из отрицательных сторон этого сражения были разрывы на наших кораблях 25 пушек, при которых убито и ранено 34 человека. Общее числе выбывших из строя, в оба дня, у нас было до 400 человек.

Победа, одержанная Крузом, успокоила жителей Петербурга, которым слышна была канонада сражающихся. На случай неблагоприятного исхода сражения в Кронштадте также готовились встретить неприятеля: для усиления обороны фарватера у Кроншлота поставлены были корабль и фрегат; а все оставшиеся при порте суда расположены поперек северного фарватера от Систербека до Котлина. До получения известий об отражении неприятеля на всех укреплениях люди не отходили от пушек, к которым расписаны были рекруты, адмиралтейские мастеровые, купцы, мещане и другие рабочие люди, даже старшие воспитанники находившегося тогда в Кронштадте Морского корпуса. Недостаток матросов был до того велик, что вице–президент Адмиралтейств–коллегий граф Чернышев прислал в Кронштадт своих гребцов.

Блокада шведского флота в Выборгском заливе

При противном ветре, преследуя лавировкой отступающего неприятеля, утром 26 мая Круз соединился с эскадрой Чичагова, стоявшей на якоре между островами Пени и Сескаром.

После сражения 2 мая Чичагов оставался в Ревеле и вышел оттуда только 23 числа, получив приказ о немедленном следовании к Кронштадту. На другой день он был уже у Сескара и, увидя неприятельский флот, лег в дрейф, а потом, в ожидании нападения неприятеля, стал в боевом порядке на якорь. В оправдание того, что он сам не атаковал уходивших от Круза шведов, Чичагов ссылался на «случившийся туман», мешавший ему видеть неприятеля. Опровергая эту причину, Круз в донесении Екатерине II писал: «принужден признаться, что уход неприятеля не только весьма чувствителен для меня, но и для всех моих храбрых подчиненных, так как, по дошедшим до меня известиям, шведы находились в чрезмерном унынии и опасались несказанно этого дву–огненного положения, от которого, надо думать, один только туман мог избавить неприятеля, без успеха со мной сражавшегося».

Справедливость слов Круза подтвердили действия шведов. Сильно потерпевший во время двухдневного боя неприятельский флот, попав между двумя нашими эскадрами, не решился прорываться мимо Чичагова к Свеаборгу, а принужден был укрыться в Выборгской бухте, куда и направился в полном беспорядке. Несмотря на то, что здесь под предводительством самого короля собралось до 100 парусных и до 200 судов гребного флота, находившегося в Биорко—Зунде, положение шведов, по всей вероятности, угрожало полною гибелью. Со стороны берега находилась наша армия; на севере в Транзунде стояли 52 судна гребной флотилии под начальством Козлянинова, и со стороны моря все выходы охранялись сильными отрядами нашего корабельного флота.

27 мая шведы высадили десант в Биорко—Зунде у кирки Койвиста, и с этого времени происходили у нас частые стычки с неприятелем. Попытка шведов овладеть берегом Транзунда и уничтожить отряд Козлянинова была отражена с большим уроном для неприятеля нашими сухопутными войсками. Атаке же входа в Транзунд со стороны моря помешал противный ветер. Разделение власти наших Главнокомандующих, действовавших независимо друг от друга, было очень благоприятно для шведов. Чичагов, не объясняя причин, медлил приступать к какому–нибудь решительному действию; а Салтыков, имея недостаточные силы, не мог ничего предпринять с одними сухопутными войсками и по поводу продолжающегося бездействия флота выражал опасения даже за сохранение Выборга. Как вредно отзывалось на ход дел это двойственное начальство, показывают пререкания Салтыкова с Чичаговым относительно постановки береговой батареи на мысе Крюсерорде. Опытнейшие из наших морских офицеров: Нассау—Зиген, Салтыков признавали необходимость батареи, но Чичагов был противного мнения, и его настойчивость оказалась благодетельной для шведов.

Гребной флот, готовящийся в Кронштадте, в соединении с отрядом Слизова, в числе 89 судов, вечером 21 июня подошел к Биорко—Зунду, и Нассау—Зиген, атаковав шведов, в продолжение пятичасового упорного боя оттеснил их из пролива за остров Пейсар. Во время сражения у нас взорвало одну шхуну, а у неприятеля два судна были взорваны и два взяты в плен. В эту же ночь 20 шведских канонерских лодок, выйдя от острова Торсара, атаковали ближайший к острову отряд Лежнева и заставили Чичагова отправить к нему на помощь два корабля.

Утром 22 июня суда наши расположены были следующим образом: у Питкопаса капитан Кроун с отрядом из 8 фрегатов и катеров. Он в этот день имел сражение с 50–ю шведскими гребными судами и принудил их к отступлению, с потерей 6 судов. Восточнее Кроуна, между мысом Кайнеми и банкой Пассалода – отряд контрадмирала Ханыкова из 3 фрегатов. Восточнее Ханыкова, но западнее мыса Крюсерорд, между ним и банкой Репье, поперек фарватера стояли 5 кораблей и 1 бомбардирское судно отряда контр–адмирала Повалишина. Южнее Репье до острова Рондо – главные силы Чичагова, левым крылом которых начальствовал Мусин—Пушкин, а правым Круз. На юго–восток от Рондо к острову Кольтхольму находился контр–адмирал Лежнев с 5 кораблями и 1 бомбардирским судном. Биорко—Зундом овладел Нассау; а в Транзунде стоял готовый к выходу отряд Козлянинова.

Прорыв шведского флота и преследование его