Управление общим. Эволюция институций коллективного действия - Элинор Остром

расходы на решение малой доли большой проблемы второго или третьего порядка могут быть достаточно высокими и распределяться так, что некоторые участники добровольно будут предоставлять начальные коллективные выгоды второго порядка, тогда как не захотят самостоятельно принимать решения первого порядка. Решение некоторых начальных проблем второго и третьего порядка может помочь участникам перейти к решению проблем первого порядка, а также более сложных проблем второго и третьего порядка.

С помощью этих концептуальных изменений можно перейти к развитию единой теории институциональных изменений вместо отдельной теории о происхождении и отдельной — о реформировании. Процессы как конституционного выбора, так и коллективного, продуцируют правила, влияющие на поведение субъектов в связанных ситуациях (см. рис. 2.2). Оба процесса сами по себе являются структурированными правилами. В ситуации конституционного выбора люди решают, стоит ли менять набор «статус-кво»-правил, которые определяют, кто и как в будущем получит право коллективного принятия решений. Аналогично, в ситуации коллективного выбора лица решают, следует ли изменять набор «статус-кво»-правил, которые определяют, кто и как имеет право делать будущие оперативные выборы.

Результат коллективного выбора часто осмысливается как «политическое пространство», оставляя неопределенным, что именно имеется в виду под политическим пространством. Когда нужно определить бюджет в плоскости коллективного выбора, политическое пространство может рассматриваться как свод правил о том, кто и сколько обязан, кому запрещено или разрешено истратить, на что именно и в какие сроки. Когда требуется определить регулирование, политическое пространство может рассматриваться как свод правил о том, кто обязан, кому запрещено или разрешено совершать определенные действия или влиять на результаты, связанные с конкретной сферой деятельности.

В обоих процессах отдельные лица сравнивают ожидаемые выгоды и затраты на установку набора «статус-кво»-правил по сравнению с измененным набором правил. Итак, чтобы объяснить институциональные изменения, необходимо изучить, как участники тех видов деятельности, в которых предлагаются изменения в правилах, будут рассматривать перспективы чистой прибыли при сохранении «статус-кво»-правил по сравнению с каким-либо типом изменений. В разделе 6 я разовью эти идеи дальше и представлю рудименты теории институциональных изменений, которые можно применить к изменению правил, структурирующих ситуации коллективного или оперативного выбора. Однако прежде чем это сделать, важно изучить случаи неудач, которые обсуждаются в главе 5, чтобы и эти предположения могли опираться на информацию о ситуациях, в которых участники не преуспели в изменении своих институций.

5. АНАЛИЗ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ НЕУДАЧ И СЛАБОСТЕЙ

Вышеприведенные эмпирические случаи были историями успеха. Представить примеры успеха очень важно, учитывая презумпцию неудачи, характерную для политической литературы. Теперь пришло время рассмотреть несколько случаев прямой неудачи и случаев, в которых институции, созданные присваивателями, находятся в нестабильном состоянии.

Наряду с Аланией в Турции, где рыбаки смогли создать свой собственный свод правил для регулирования прибрежного рыболовства, есть два других района промысла, рыбакам которых не удалось создать эффективные системы правил, — Бодрум и Измирский залив. Оба района страдают от серьезных проблем перенаселенности и распыления ренты. В Сан-Бернардино, штат Калифорния, подземные откачиватели по-прежнему сталкиваются с условиями овердрафта даже после начала судебного разбирательства и создания специального округа. Описанные в разделе 4 институциональные механизмы, примененные к региону, а не к бассейну, не сработали настолько эффективно, хотя и помогли решить проблемы ОР прилегающих бассейнов.

В другой части света рыбаки Шри-Ланки, которые разработали оригинальную ротационную систему доступа к прибрежным рыболовным угодьям, не смогли обеспечить соблюдение дополнительных правил для предотвращения проникновения новых присваивателей. В условиях неопределенности система ротации и дальше рискованна для всех участников. Из-за чрезмерного количества присваивателей прибыль, получаемая местными рыбаками, постепенно снизилась, а ренты распылились[157].

Во внутренних районах Шри-Ланки центральные органы власти и страны-доноры вложили крупные суммы в реконструкцию основных ирригационных систем. Чтобы успешно функционировать, эти системы требуют активного сотрудничества со стороны фермеров для планирования использования водных ресурсов, дабы свести к минимуму потери. Национальная власть меняла административные структуры этих систем несколько раз, но сотрудничества с фермерами в реализации правил распределения воды для сведения к минимуму чрезмерного использования так и не получилось. Опыт Шри-Ланки (нежелание сельхозпроизводителей инвестировать время и усилия для повышения производительности системы централизованного управления) повторяется в самых разных формах во всей Южной и Юго-Восточной Азии. Централизованные усилия по реформированию структуры системы в некоторых случаях привели к углублению проблем. Впрочем, экспериментальный проект по организации фермеров «с нуля», без организационного плана, решил проблему в пределах одной большой ирригационной системы Шри-Ланки.

Последний случай, который мы рассмотрим, пока не является неудачей. Это пример локально разработанных правил, регулирующих доступ и использование прибрежных рыболовных угодий, но они не признаются национальными органами власти как законные и эффективные. В провинциях Новая Шотландия и Ньюфаундленд многие местные деревни разработали свои собственные правила для определения, кто может использовать местные рыболовные угодья и как следует добывать улов. Недавно канадское национальное правительство стало активнее участвовать в регулировании рыболовства вдоль восточного побережья Канады. Оно пытается выработать единую политику для всего побережья. Однако на этом берегу есть два очень отличающихся вида рыболовства:

1) глубоководный промысел, являющийся ОР с открытым доступом;

2) прибрежное рыболовство, для которого местные рыбаки установили неформальные правила, контролируя доступ и использование.

Потребность в крупномасштабных правительственных учреждениях, которые могут ограничить доступ к глубоководному рыбному промыслу, действительно есть. Но нежелание национальных властей развивать вложенные, «матрешечные» системы правил, опираясь на опыт многих поколений рыбаков, которые прекрасно знают собственные рыболовные угодья, может уничтожить набор эффективных институций ОР, не предложив разработки эффективных альтернатив.

Два примера турецких рыболовных угодий с продолжающимися проблемами ОР

Бодрум расположен примерно в 400 км к западу от Алании на берегу Эгейского моря. Рыбаков-присваивателей от рыболовства Бодрума гораздо больше, чем в Алании. В 1983 году в рыболовных угодьях Бодрума было 100 небольших лодок со стационарными моторами, 11 траулеров, 2 сейнера-«кошелька» и 9 донных сейнеров, на которых работало около 400 рыбаков (Berkes, 1986b, p. 68). До 1970-х годов Бодрум был местом успешного прибрежного рыболовства. Фикрет Беркес сообщает, что в 1970-е годы правительство Турции призвало некоторых рыболовов Бодрума построить больше траулеров и «редко применяло правило трехмильной зоны, что приводило к большому неудовольствию мелких рыбаков» (Berkes, 1986b, p. 79)[158].

Быстрый финансовый успех траулеров приманивал других заниматься местным рыбным промыслом, пока доходы от флота в целом не стали меньше, чем расходы на промысел. Как указывал Беркес, Бо-друм является «хрестоматийным примером распыления ренты в рыбном промысле» (Berkes, 1986b, p. 79). Хотя общий годовой вылов рыбы оставался примерно таким же, количество рыбы на единицу лова резко сократилось. Большие суда с Бодрума уже не могли там заработать себе на жизнь