Брем - Николай Непомнящий

Брем наблюдал за поведением животных и в окружении дикой природы, и в неволе. Эти наблюдения были самыми важными источниками информации для готовящейся «Жизни животных». Подобно тому, как он старался избежать одностороннего описания анатомического строения, области распространения и внешнего вида животных, он старался быть подальше и от досужих анекдотов, и от охотничьих баек. Его заботило научное наблюдение «о жизни целого животного», как он писал, «его тела и души». При этом зоолог старался собрать материал о пользе его для человека. Основное внимание уделял млекопитающим и птицам. Вообще орнитология для Брема была любимой наукой. Однако в систематике он не признавал последних научных данных, считая, что ученые спешат с выводами о видовой принадлежности того или иного животного. На практике ему нужны были быстрое выявление и определение названия птицы. Так он выбрал для пернатых такие формальные категории, как бегуны, пловцы, ловцы, разведчики…

Для представления животных, которые не были близки к его области исследований, он привлекал известных экспертов. Так, его бывший йенский учитель Оскар Шмидт описывал беспозвоночных, а Эрнст Ташенберг — насекомых и паукообразных.

В общих и специальных статьях Брем в основном описывал млекопитающих. Они, его по мнению, «обладают памятью, разумом и душой и зачастую имеют индивидуальный, решительный характер. Умное животное рассчитывает, прежде чем действует, способно оценить обстановку, чтобы удовлетворить свой внутренний порыв. У животного высокие понятие об общих интересах других зверей, и оно жертвует собой ради блага других и всех. Оно поддерживает больного, слабого, делится едой с голодным. Преодолевает желания и страсти, учится контролировать себя, демонстрируя также порой и силу воли. Оно помнит о прошлом и думает о будущем. Запасает и экономит пищу, заглядывая как бы вперед». Брем приписывает зверям такие черты, как смелость и робость, вороватость и честность, открытость и скрытность, злорадство, гордость и смиренность, доверчивость и подозрительность, послушание и упрямство, ну и, конечно, дружбу и вражду.

Книга «Жизнь животных» имела огромный резонанс. Последовали новые издания и допечатки тиража. Но успех не давал повода для успокоения. Уже после выхода в свет первых томов стало ясно, что нужно не только переиздавать и слегка исправлять текст, но и пересматривать все содержание. На протяжении многих лет он работал над этой задачей.

Второе издание было опубликовано в 1876 году. Оно увеличилось до десяти томов, то есть по объему было удвоено. Брем писал: «Жизнь животных предстает здесь в совершенно иной форме — исправленной, улучшенной, обогащенной и завершенной во всех направлениях в новой книге под новым названием».

После кончины Брема появились еще два полных издания. Третье, куда также вошли карты и цветные вкладки, вышло в 1890 году под редакцией зоолога Эдварда Пехуэля-Леше (1840–1913). Тот поставил перед собой задачу быть верным первоначальным целям автора и при редактировании сохранять особенности бремовского стиля. Необходимые добавления и корректура были внесены, лишь «чтобы сохранить легкий характер книги, оставив ее в духе автора». Вмешательство было осуществлено только в одном направлении: «Я удалил спорные моменты, которые не были так уж важны читателю. Зоолог-Брем остался полностью.

Брем-спорщик, скрещивающий клинки с противниками, — удален», — писал Э. Пехуэль-Леше.

Полностью пересмотренное четвертое издание было осуществлено Отто фон Штрассеном в 1912 году. Редактор взял на себя трудную задачу доведения всего текста до нового научного уровня. Основная проблема состояла в том, что повествование везде шло от первого лица и оказывалось неприемлемым на нынешнем уровне развития зоологии. Это был уже не тот Альфред Брем, который когда-то собирал сотни и тысячи читателей своими рассказами от первого лица и представлял прототип классической книги о животных. Но это был и не классический научный труд, в котором надо было соблюдать определенные авторские права. По постановлению суда в 1925 году были учтены интересы наследников Брема независимо от степени воздействия на текст редакторов.

Следующие сокращенные выпуски четвертого издания «Жизни животных», как правило, выходили по старому, второму изданию 1876 года. Примечательно, что изданная в 1941 году зоологом Вальтером Раммнером в Лейпциге книга не продавалась в период фашизма в самой Германии, а шла только на зарубежные рынки. Интересно, что же не устраивало в бремовских рассказах нацистов?

Четыре тома отредактированного издания вышли уже в ГДР, в 1952 году в Библиографическом институте Лейпцига. Издание 1959 года ограничилось одним томом о зверях, с которыми он встречался лишь в путешествиях или зоопарках.

«Жизнь животных» Брема была намного большим, чем просто «зоологический ликбез». В то время когда наука объявила себя замкнутым цехом, он попытался сделать ее доступной и популярной. Ее выход совпал по времени с распространением теории эволюции Дарвина. Труд Ч. Дарвина «О происхождении видов» на немецком языке вышел сразу после английского издания, в 1859 году, и стал поворотным пунктом в истории биологии, имел далеко идущие последствия не только для естественных наук. Идея эволюции была уже высказана до Дарвина, и теория изменчивости видов также была знакома общественности. Дарвин же выявил механизм, который вызывает данное развитие событий, он нашел веские аргументы, чтобы ответить на нерешенный вопрос о силах, которые приводят к таким изменениям.

Альфред Брем был сторонником эволюционной мысли и тоже выступал за победу нового мышления. В предисловии к своей «Иллюстрированной жизни животных» он написал в 1864 году: «Естественные науки не должны опасливо оглядываться, когда дело доходит до провозглашения истины, и дорогого стоит развенчать заблуждения тысячелетий, царившие в мире».

Защитникам библейского мифа о сотворении мира он отвечал: «Человек рассматривается настоящим завершением природы, на самом деле он не больше и не меньше, чем млекопитающее… И мы, натуралисты, считающие так, вовсе не принижаем его этим». Поскольку такое утверждение было довольно легковесно, позднее, в 1876 году, он в эссе о человекообразных обезьянах выразился более четко: «Еще два десятилетия назад было легко писать об обезьянах, а сейчас весьма трудно. Можно обидеть и верующих, и горячих поклонников Дарвина, которые пошли дальше, чем их учитель. Они готовы увидеть в шимпанзе своих прадедов». Брем относил себя к поклонникам дарвинизма, и поэтому нет ничего необычного в том, что он подвергался нападкам и нередко получал анонимные письма, в которых его называли «нетерпимым, как шимпанзе».

Однако на самом деле он не был убежденным материалистом. Конечно, определенные взгляды заставили его дистанцироваться от ортодоксальных церковных догм и привели к умеренным материалистическим взглядам на мир. В одном выступлении он так и представился — как «застенчивый материалист», и выдвинул некий компромисс: «Меня называют материалистом, однажды обругали атеистом и даже злейшим врагом священников. Честно говоря, я воздаю должное здоровому материализму, заступаюсь за него, борюсь за него. Правда такова, что я смотрю на божество как на некую форму в моем понимании, исходя из своих знаний и усмотрения. Правда, что я даже бросил перчатку тем, кто называет себя священниками. Никогда, однако, я не делаю из них карикатуру, никогда не свожу все к одному знаменателю, не причесываю под одну гребенку».