Сын чародея с гитарой - Алан Дин Фостер

Он снисходительно улыбнулся.

– Мне кажется, твои так называемые друзья стесняются. До сих пор у ворот и на прилегающей территории не замечены никакие посетители, не считая какого-то назойливого коробейника, которого мой персонал окатил помоями. Скажи, у твоих столь долго ожидаемых приятелей все в порядке с мозгами? Если они не дураки, то наверняка смирились с потерей и заливают горе вином в городских кабаках. Или, что мне кажется более вероятным, выпивают на радостях.

Ниина наклонила лампу над грудой раскрытых и пропитанных маслом книг. Не для того, чтобы поджечь. Хотелось посмотреть, как барон съежится.

– Может, и правда развести костерок? Чей-то тут прохладно становится.

Красвин поспешил вскинуть лапы над головой.

– Не делай этого. Все мои тома уникальны, каждый – единственный в своем роде.

Ниина постучала по книге, лежащей на коленях.

– Спору нет, чувак. Противно думать, че на свете может быть еще хоть одна такая книжонка.

– Оскорбляй сколько угодно меня, но при чем тут книги? Знания – бесценное сокровище.

– Распинаешься, будто ученый червь. По мне, так все книжонки выеденного яйца не стоят. И кореша мои так считают.

Тут она, к своему ужасу, не сдержала зевок.

Красвин заметил это и заухмылялся.

– Обещаю, я придумаю способ гарантировать тебе беспрепятственный уход.

– Значица, решил отпустить?

Она снова зевнула.

– Для меня сохранность библиотеки гораздо важнее любовных побед.

– Врешь.

Пока Ниина неуверенно глядела на Красвина, из ее расслабленных пальцев выскальзывала книга. Вздрогнув, выдра снова ухватилась за переплет.

Красвин встал.

– Мы с советниками подумаем, как все организовать. Признаюсь, твой характер восхищает меня не меньше, чем хвост. Но чему быть, – добавил он с театральным жестом разочарования, – того не миновать.

С этими словами барон вслед за Байельретом вышел в атриум.

– Ваша светлость, она устала, – сказал мандрил. – И в таком напряжении, конечно же, выдержит недолго.

– Я эту стерву еще не так напрягу, когда вытащу из библиотеки.

Пойду в свои покои, вздремну. Позаботься, чтобы охранники регулярно сменялись и не уставали. Не знаю, где эта выдра научилась драться, но не хочу дарить ей шанс. Тем более что вынужден полагаться на толпу имбецилов.

– Вы правы, ваша светлость. Не беспокойтесь, она непременно уснет до вашего пробуждения.

– Да. А потом я допишу несколько страничек в своей личной книге.

Он прошел в свои покои, держа лапы за спиной. Пальцы извивались, сплетались – предвкушали скорую расправу. Мандрил не разделял странных вкусов господина, и мысли о судьбе окопавшейся в библиотеке дамы вызывали у него дрожь.

Таверна располагалась неподалеку и от центрального рынка, и от гавани. Снаружи она была элегантна, внутри просторна – из тех злачных местечек, где городская знать может достойно тусоваться с менее авторитетными обывателями и путешественниками. Как раз то, что надо для получения информации и помощи.

– Как бы это безумное предприятие не влетело нам в копеечку, – размышлял вслух осторожный Граджелут. – Конечно, из этого не следует, что я не намерен сделать все от меня зависящее для спасения вашей сестры, – поспешно добавил он. – И все же не могу удержаться от констатации факта, что наши ресурсы основательно истощены.

Банкан заглянул через окно в таверну. Там яблоку негде было упасть.

На заднем плане виднелось деревянное пианино, заеденный блохами волк отрабатывал на нем свой гонорар. Официантов набрали из разных племен, однако грубостью и задиристостью все они соперничали с теми, кого обслуживали. Банкан и Сквилл вслед за купцом вошли внутрь.

В кабинетах и зале кутили десятки представителей разных зоологических видов, многие сидели на высоких табуретах у нескольких стоек. Музыка оглушала, не отставали от нее и голоса. Всем питухам, похоже, очень нравилось времяпрепровождение.

– Может, попытаем счастья в другом месте? – предложил Банкан. Ему пришлось кричать во весь голос, чтобы расслышали.

– Я навел справки, – сказал, направляясь к стойке, ленивец. – В приличном заведении мы не найдем желаемую помощь. Если уж на то пошло, мы рискуем встретить там друзей барона. – Он деликатно улыбнулся, и впервые Банкан задумался, что же кроется за этой улыбкой. – В заведениях же менее респектабельных, чем эта таверна, можно нанять только отбросы общества, готовые обратиться в бегство при первом намеке на опасность. Да и вообще, очень сомневаюсь, что нам удастся найти безрассудных авантюристов, готовых рисковать жизнью за ничтожную компенсацию, каковую мы можем предложить…

Банкан понимающе кивнул, поддаваясь, как он надеялся, царившей в зале космополитичной беззаботности, опьяняющей, кружащей голову атмосфере.

Граджелут осел в баре, а Банкан со Сквиллом шагали между столиками, пока взгляд юного человека не упал на рослого черногривого льва. Если бы этот мощный отпрыск семейства кошачьих встал в полный рост, он бы, наверное, возвысился над Банканом, как каланча. Из доспехов радужной змеиной кожи с бахромой выпирали массивные, мускулистые плечи. Доспехи прикрывали только верх гиганта, плоский живот не был защищен.

Довершали наряд шорты, тоже с бахромой, и сандалии на шнуровке. В ножнах, прислоненных к круглому столу, покоился двуручный меч длиной со Сквилла. Лев небрежно держал в лапе окованную медью деревянную кружку величиной с человеческую голову.

– Вот кто нам нужен.

Банкан резко развернулся. Сквилл неуверенно плелся следом, держась за рубашку друга.

– Слышь, чувак, можа, пустим вперед купезу, а? Как-никак, у него коммерческий опыт.

Но Банкан не отклонялся от нового курса.

– Я хочу только поговорить. Успокойся, все будет в порядке.

Вблизи лев и вовсе выглядел исполином. Сквилл оробело примолк.

Компаньоны льва, лис и каракал, тоже не были слабаками. Уши каракала повернулись к Банкану за миг до того, как юноша заговорил:

– Прошу прощения.

Львиная грива была расчесана и стянута на затылке в толстый конский хвост. Она зашуршала, когда ее хозяин повернул голову и поднял огромные глазищи на самонадеянного человечка.

– Нет, – ответил он без промедления.

Голос был гулок, аж вибрировал, словно исходил со дна старого каменного колодца.

– То есть?

Банкан растерялся.

Из глотки льва вырвался густой рык:

– Я говорю, что отказываю в просьбе о прощении.

Поднялась и накренилась кружка, пиво потекло в страшную пасть.