Безжалостный принц - Софи Ларк

— Вот так, — бормочу я Каллуму после ухода Джады. — Если он не выйдет на связь после того, как мы разнесем его казино, то мы возьмем его во вторник.

— Да, — соглашается Каллум. — Еще рано — напиши своим братьям и узнай, нужны ли мы им в казино.

Я уже собираюсь это сделать, когда Джада приносит нам еще одну порцию напитков.

— За мой счет, — говорит она, более дружелюбная теперь, когда я перестала ее расспрашивать. — В следующий раз не пропадай так надолго.

Она протягивает мне свежую клюквенную водку.

Я не очень хотела вторую, но если она бесплатная…

— Спасибо, — говорю я, поднимая ее в знак благодарности.

— Рокси Роттен следующая, — говорит Джада. — Ты должна остаться ради этого.

Когда я подношу соломинку к губам, я вижу странный блеск на поверхности моего напитка. Я снова поставила его на стол, глядя на коктейль. Может быть, это просто красный свет на моем красном напитке. Но поверхность выглядит немного маслянистой. Как будто стакан был недостаточно хорошо вымыт.

— Что? — говорит Каллум.

Я не уверена, что мне стоит это пить.

Я готовлюсь сказать Каллуму, чтобы он проверил свой собственный напиток, но он уже выпил его одним глотком.

Свет снова гаснет, и диджей представляет Рокси Роттен. Рокси исполняет свой стриптиз в гриме зомби, под черным светом, который создает иллюзию, что она лишается нескольких конечностей в течение своей программы. Затем, наконец, ее голова, кажется, отваливается. Свет снова загорается, и Рокси стоит в центре сцены, чудесным образом снова целая и демонстрирующая толпе свою прекрасную фигуру, нарисованную зеленым лаком.

— Может, пойдем? — спрашиваю я Каллума.

— Твои братья ответили?

Проверяю телефон.

— Пока нет.

— Тогда давай будем на поводке. То есть уйдем от сюда, — он качает головой. — Ты собираешься допивать? — он указывает на мой второй бокал.

— Э-э… нет, — я наливаю половину нового напитка в свой старый стакан, чтобы Джада не обиделась. — Пойдем.

Я встаю первой, перекидывая сумку через плечо. Когда Каллум встает, он слегка спотыкается.

— Ты в порядке? — спрашиваю я его.

— Да, — ворчит он. — Просто голова болит.

Вижу, как он неустойчиво стоит на ногах. Дело не в виски — он выпил всего две рюмки, а я по опыту знаю, что Каллум может выпить гораздо больше, не пьянея.

Я вижу Джаду, которая стоит рядом с баром, скрестив руки. Она похожа на злобную горгулью со своими кожаными лисьими ушами и губами, накрашенными темно-фиолетовым цветом.

— Давай убираться отсюда, — бормочу я Каллуму, закидывая его руку себе на плечо.

Я с ужасом вспоминаю день нашего знакомства, когда мне пришлось вот так же тащить Себастьяна по пирсу. Каллум такой же тяжелый, с каждым шагом он все больше и больше сутулится. Он пытается что-то сказать, но его глаза закатились, а голос невнятный и бессмысленный.

Если мне удастся усадить его в машину, то смогу отвезти нас в безопасное место и позвонить братьям.

Но, как и на пирсе, дверь кажется на расстоянии миллиона миль. Я пробираюсь сквозь песок и никогда не доберусь до нее.

Когда я, наконец, добираюсь до выхода, меня окружают вышибалы.

— Какие-то проблемы, мисс?

Я уже собираюсь сказать им, что мне нужен кто-то, кто поможет донести Каллума до машины. Но потом я понимаю, что они пришли не для того, чтобы помочь нам. Они загораживают дверь.

Я оглядываю полукруг грузных, громадных мужчин.

Нет времени звонить моим братьям.

Я делаю единственное, что приходит мне в голову.

Падаю так, будто теряю сознание, надеясь, что будет не очень больно, если я упаду на пол.

Я очнулся со связанными над головой руками, подвешенный на крюке для мяса. Это не самое лучшее положение для меня. Я большой парень, и вся эта тяжесть, висящая на моих руках бог знает сколько времени, создает ощущение, что их вот-вот выдернут из суставов.

К тому же, голова чертовски раскалывается.

Последнее, что я помню, как какой-то чувак, который на самом деле не был чуваком, танцевал танго на сцене.

Теперь я на каком-то складе, где воняет ржавчиной и грязью. А еще под этим — холодный, влажный, гниющий запах.

И здесь действительно чертовски холодно. Даже в пиджаке я дрожу.

Может, это последствия наркотиков. Мои мышцы затекли.

Зрение все время меняется от нечеткого к четкому, как в бинокле, который то приближается, то удаляется от фокуса.

Наркотики. Кто-то подмешал наркотики в мой напиток. Когда я сидел с…

АИДА!

Я поворачиваю голову, в поисках ее.

К счастью, она не подвешена на крюке рядом со мной. Но я не вижу ее нигде в пустынном помещении. Все, что я замечаю, стол, покрытый испачканной белой скатертью. Что, в общем-то, не является хорошим знаком.

Я хочу позвать Аиду. Но в то же время не хочу заострять внимание на том, что ее нет. Я не знаю, как я сюда попал, и не знаю, была ли она со мной или нет.

Мои плечи болят. Ноги почти, но не совсем, могут коснуться земли.

Я пытаюсь выкрутить запястья, поворачивая их против грубой веревки, чтобы проверить, есть ли шанс вырваться на свободу. От этого движения меня слегка поворачивает, как птицу на вертеле. Но узел, похоже, не ослабляется.

Хорошо только то, что ждать осталось недолго.

Мясник входит в склад, сопровождаемый двумя своими солдатами. Один — стройный, с белокурыми волосами и татуировками на обеих руках. Другой выглядит знакомым — возможно, он был одним из вышибал в Полюсе. О, черт. Вероятно, так оно и было.

Но мое внимание привлекает Мясник. Он буравит меня яростным взглядом, одна бровь постоянно вздернута чуть выше другой. Под резким светом его нос кажется еще более клювообразным, а щеки — еще более впалыми. Шрамы вдоль лица выглядят слишком глубокими, чтобы быть следствием акне — возможно, это осколочные раны от какого-то взрыва.

Зейджак останавливается передо мной, практически под светом одинокой лампы. Он поднимает один палец и касается моей груди. Толкает, заставляя меня беспомощно раскачиваться взад-вперед.

Я не могу не рыкнуть от усилившегося давления на руки. Мясник слегка улыбается. Его забавляет мой дискомфорт.

Он снова отступает назад, кивая вышибале из клуба. Вышибала снимает с Зейджака пальто.

Без него Зейджак выглядит меньше. Но когда он закатывает рукава своей полосатой рубашки, видно, что у него толстые предплечья с такими мышцами, которые вырабатываются путем реальных дел.