Голоса лета - Розамунда Пилчер

Лора глянула на часы. Почти девять. И утро чудесное. Грешно так долго разлеживаться. Правда, Ева запретила ей появляться внизу до тех пор, пока она не позавтракает в постели. А завтрак Ева сама приносила ей на подносе. Лора уже полностью оправилась после операции и была бы рада завтракать со всеми вместе на кухне, да и Еве не пришлось бы лишний раз бегать по лестнице, но той нравилось опекать ее, и со стороны Лоры было бы бестактно не принимать ее заботу с благодарностью.

Через некоторое время она встала, почистила зубы, причесалась и задумалась об Алеке. Как он там в Нью-Йорке? Она послала ему авиапочтой письмо с извинениями, где пыталась объяснить причину своего отказа, но в письме было трудно выразить все, что она хотела сказать мужу, и, отправив его, она не испытала облегчения. Скорей бы уж Алек приехал за ней в Тременхир. Она будет с ним более откровенна. Перестанет деликатничать по поводу Дафны Боулдерстоун. Возможно, выяснится, что Алек к Дафне относится так же, как Лора, просто он никогда не облекал эти чувства в слова. И тогда они вместе посмеются и все будет хорошо.

Лора присела на корточки у корзины Люси, погладила ее по головке, тыльной стороной ладони потрогала ее нос — горячий, сухой. Из коридора со стороны черной лестницы донеслись шаги Евы. Раздался стук в дверь.

— Ева, я встала.

Ева вошла в комнату, держа в руках плетеный поднос с завтраком для Лоры. Она все еще была в стеганом халате, и вид у нее был радостный. Такой оживленной Лора не видела ее уже несколько дней.

Ева поставила поднос на кровать и спросила:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Лора выпрямилась.

— Да. А что?

— Очень хорошо? А то у нас для тебя сюрприз. Приятный.

Приятный сюрприз. Неужели Алек приехал? Однако не Алек, а незнакомая девушка вошла вслед за Евой в комнату и остановилась. Не поймешь, улыбалась она или нет, и вообще вид у нее был загадочный и немного настороженный. Она была очень молода, с короткими выгоревшими на солнце волосами и огромными серыми глазами, которые не мигая смотрели на Лору.

Никто ничего не говорил, и Еве пришлось нарушить молчание.

— Лора, это Габриэла. Дочка Алека.

— Так ты откуда приехала?

— С Сент-Томаса. Это Виргинские острова.

Ева оставила их, и они сидели вместе на большой кровати. Габриэла — подогнув под себя ноги, прислонившись к внушительной железной спинке.

— Отца видела?

— Нет. Он уже улетел в Нью-Йорк.

Габриэла объяснила, как все было. Лора пришла в ужас, узнав, что та добиралась домой с несколькими пересадками, но Габриэла не роптала. Она приехала в Излингтон, где ее встретила миссис Эбни, рассказывала девушка, провела день в Лондоне и затем отправилась в Тременхир.

А в Тременхир она приехала, как выяснилось, чтобы увидеться с Лорой, а не с Алеком. Значит, это Габриэла, она вернулась домой. Живой человек, девушка, дочь. Сидит на кровати Лоры. Живая Габриэла, а не имя, которое старались не упоминать. Не фотография, не рисунок, не пустая комната на чердаке с детскими вещами. Она здесь. Рядом. Габриэла.

— Нужно сообщить Алеку о твоем приезде.

— Нет, не надо, — возразила Габриэла. — Он только переполошится, а повода для беспокойства нет. Ева сказала, что он приедет за тобой, так что давай устроим ему сюрприз. Он ведь будет здесь через несколько дней. Незачем говорить ему раньше времени.

— Разве тебе не нужно возвращаться в Америку?

— Нет, не нужно.

— Но… Какие у тебя планы?

— В принципе, хочу остаться в Англии.

— Вот здорово. Лучше не бывает. И Алек… Ты не представляешь, как он по тебе скучал, Габриэла. Я знаю, что ему тебя очень не хватало.

— Да. — Габриэла слезла с кровати и встала спиной к Лоре, глядя в окно. — Райский уголок. Пальмы растут. Будто я снова в Вест-Индии. — Она повернула голову, увидела Люси в корзине. — Это твоя собачка? — Она опустилась на корточки рядом с Люси.

— Да. Только приболела она что-то. Ночью ее тошнило. К счастью, она меня разбудила, и я успела ее вовремя вынести в сад. Наверно, что-то съела. Зовут Люси.

Наблюдая за Габриэлой, Лора наконец-то поняла, что ее подсознательно смущало.

— Габриэла, как ты меня нашла? Как узнала, что я здесь, в Тременхире?

— О! — Девушка наклонилась, чтобы погладить Люси. — От миссис Эбни. Это она мне сообщила.

— Алек, наверно, сказал ей перед отъездом в Нью-Йорк.

— Да, наверно, — согласилась Габриэла. Она выпрямилась. — Пойду вниз. Ева обещала сделать мне кофе. А ты спокойно завтракай. Ешь яйца, а то окаменеют.

— Давай поговорим еще, когда я спущусь, — предложила Лора. — Мне так о многом хочется у тебя спросить.

— Конечно. Сядем в саду и поболтаем.

Габриэла закрыла за собой дверь и направилась к парадной лестнице. Там она остановилась в нерешительности, сунула руку в карман джинсов, достала измятый коричневый конверт. Твоя жена в Тременхире завела интрижку с Ивэном Эшби.

По-юношески категоричная, обладающая жизнестойкостью и широтой взглядов, присущих ее поколению, Габриэла была шокирована письмом — шокирована его злонамеренностью, а не обвинением. В течение двух часов по прибытии в Тременхир она успела пообщаться и с Ивэном, и с Лорой. Ивэн — пугающе привлекательный мужчина, возможно, способен на что угодно, решила Габриэла. Но Лора выглядела и вела себя, как воплощенная невинность, от души радовалась приезду Габриэлы. При первой встрече с незнакомой ей падчерицей она должна бы, учитывая сложившиеся обстоятельства, держаться настороженно, с подозрением и даже демонстрировать признаки ревности, но ни одно из этих чувств не примешивалось к ее нескрываемому восторгу. Было видно, что она прозрачна как стекло в своей неподдельной искренности.

Впервые у Габриэлы зародились сомнения. Впервые ей пришло в голову, что, возможно, в письме нет ни слова правды. Тогда кто же столь сильно ненавидит Лору с Ивэном, что сочинил эту злобную клевету?

Габриэла спустилась вниз. В холле с полированным полом она увидела, что дверь на кухню открыта. Оттуда вышел Джеральд с газетой в руках. Не заметив Габриэлы, он направился в коридор.

— Джеральд.

Он обернулся. Она подошла к нему.

— Не могли бы вы уделить мне минуту? Мне нужно с вами поговорить.

Он привел ее в свой кабинет, симпатичную комнату, где пахло сигарами, книгами и древесной золой.

— Вы сюда приходите читать газету?

— Да. (Приятный мужчина, отметила про себя Габриэла.) Чтоб не путаться под ногами. Присаживайся, Габриэла.

Она села, но не в кресло, на которое он указал, а на стул, так что они оказались строго друг против друга за столом.