Уйти, чтобы не вернуться - Игорь Чужин

Дружинник, к которому обращался воевода, ловко соскочил с коня и, похлопывая себя по озябшим плечам, направился к саням, в которых лежала дорогая шуба. В это время подручные Садко вынули из своих саней завернутую в тулуп Машку и повели следом. Малюта сбросил с Марии потертую овчину и широким жестом накинул на нее кунью шубу.

– Эх и повезло же тебе, девка! Наш боярич в тебе души не чает, будешь есть-пить на золоте да на лебяжьих перинах нежиться, – завистливо произнес воин и стал разматывать с головы Машки платок, в который она была закутана по самые брови.

– Давай рассчитаемся, воевода, за товар! Я привез гишпанку, а теперь нам в дорогу пора. Путь у нас неблизкий, можем до места засветло не добраться, – сказал Садко, глядя снизу вверх на сидящего на лошади воеводу.

Воевода утвердительно кивнул и стал отвязывать висевший на поясе тяжелый кошель, однако он никак не мог справиться с заиндевевшими завязками, поэтому расплата задержалась. В этот момент раздался крик Малюты, который за это время успел размотать платок на голове Марии:

– Постой, воевода! Глянь-ка сюда, что-то мне не верится, будто наш боярич на такую замухрышку мог позариться! Кажись, обмануть скоморохи нас хотят, не гишпанка это! Я ее, конечно, не видел, а ты был с бояричем в трактире, поэтому сам погляди на товар!

– А ну погоди! – отпихнул ногой протянутую руку Садко воевода и подъехал к Машке.

Увы, но, к несчастью для скоморохов, в очередной раз сработала поговорка «Жадность фраера сгубила». Садко не обманул новгородского боярича и привез ему обещанную гишпанку, но не учел того факта, что девушка утром перед побегом смыла с лица весь макияж и предстала перед воеводой в первозданном виде.

Подобные «чудеса» в двадцать первом веке происходят довольно часто, а пятнадцатый век в этом вопросе вообще непаханое поле. Даже опытные ловеласы нашего времени порой попадаются на женские хитрости, правда, это зависит от количества принятого на грудь спиртного. Хотя встречаются такие искусницы, что с помощью боевой раскраски кому хочешь мозги запудрят. Бывало, познакомишься с потрясающей красавицей в полумраке ночного клуба, а утром увидишь эту красоту несказанную в натуральном виде и начинаешь креститься как на черта. Вот и здесь произошла такая же неувязка.

– Это что же ты, сучонок, творишь? Хотел меня на мякине провести и дураком перед всем Новгородом выставить? Руби скоморохов в песи[23], ребята! – заревел воевода, вытаскивая из ножен саблю.

Садко умер, так и не поняв, за что его убивают, только свистнула вострая сабля, и покатилась голова скомороха по земле. Братья-акробаты пережили своего вожака всего на пару минут. Как ни ловки были скоморохи, но невозможно убежать в зимнем поле пешему от конного. Дольше всех прожил Шпынь, нырнувший в придорожные кусты и бросившийся бежать к лесу, виляя словно заяц. Но боярские дружинники тоже недаром едят свой хлеб, и беглеца догнала каленая стрела, выпущенная меткой рукой. Шпыню было не впервой играть в прятки со смертью, но на этот раз он не сумел перехитрить даму с косой. Старый скоморох пару минут скреб пальцами мерзлую землю, пытаясь доползти до спасительного леса, но захлебнулся собственной кровью, хлынувшей из пробитого легкого.

Обозленные обманом боярские дружинники долго насиловали Машку на трофейном тулупе, пока девчонка не потеряла сознание, изойдя на крик.

– Может, добить ее? – спросил Малюта воеводу, завязывая штаны.

– Не бери грех на душу. Потешились, и ладно. Скоморохи, скорее всего, какую-нибудь нищенку выкрали, чтобы нас провести, а девка и знать-то ничего не знает. Молод ты, Малюта, и глуп, да, видать, крови людской еще не напился. Если не срубят тебе буйну голову за твои выкрутасы, то со временем поймешь, что безвинная кровь может против тебя повернуться. Поди подбери голову главаря скоморохов, заверни во что-нибудь, чтобы не кровила, да поехали на правеж к бояричу. Представим башку этого урода в доказательство, что мы наказали татя. Эх, достанется нам теперь на орехи от боярича за то, что не привезли мы его любезную, однако куда теперь деваться?

Вскоре отряд боярских дружинников, захватив с собой сани скоморохов, направился в сторону Новгорода, а растерзанная Машка тихо рыдала на заляпанном кровью тулупе, проклиная свою пропащую судьбу.

Минут через двадцать после того, как сани скрылись за поворотом, Мария с трудом встала на ноги и, шатаясь словно пьяная, подошла к обезглавленному трупу Садко. Присев на корточки, девушка трясущимися руками развязала веревку на поясе скомороха, которая заменяла тому кушак. Мария ненадолго задержалась возле покойника, окропив мертвое тело своими слезами, а затем, широко расставляя ноги, медленно побрела к растущей у дороги одинокой березе.

Негнущимися пальцами она сделала петлю и, с трудом взобравшись на пенек, привязала веревку к нижней ветке дерева. В этот момент сквозь марево утреннего тумана пробились лучи весеннего солнца и заиграли разноцветными искрами на снегу. Слезящимися от яркого солнца глазами Мария огляделась по сторонам, просунула голову в петлю и шагнула в небытие.

По возвращении на постоялый двор я собрал общее совещание, на котором подвел итоги наших провальных гастролей и обсудил с гвардейцами планы на будущее. Первым делом я приказал подчиненным не трепать языком о наших бедах, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В принципе то, что мы причастны к выступлению Марии Испанской, широко не афишировалось, а все дела и финансовые расчеты с хозяином трактира вел Садко, поэтому привязать нас напрямую к делишкам скоморохов было сложно. Конечно, мы засветились в гостиной избе, но если у особо любопытных появятся вопросы, то можно откреститься от сбежавшей Машки и сказать, что скоморохи наняли нас в качестве охраны, а потом кинули на бабки и смылись. Хозяин гостиной избы был в курсе бегства скоморохов, которые не заплатили ему за постой, а перевели стрелки на нас, так что за беглецов пришлось заплатить мне.

Тема совещания была малоприятной, поэтому, уделив несколько минут самокритике, я закончил разбор полетов и сразу перешел к планам на завтрашний день. В надежде на легкий заработок мы подзапустили дела в колесной мастерской, и требовалось срочно наверстывать упущенное время.

Два следующих дня были полностью загружены неотложными делами и заботами. Всю накопившуюся злобу на скоморохов и собственную дурость я направил в созидательное русло, чтобы не трепать нервы самокопанием. Как ни странно, но вынужденный трудовой «энтузазизм» дал неплохие результаты, и за эти два дня мне удалось решить наиболее сложные проблемы с заказом комплектующих к новому оборудованию и приобретением заготовок для производства колес.

12 апреля на Волхове начался запоздавший почти на две недели ледоход, и пришла настоящая весна. Видимо, черная полоса в нашей жизни наконец закончилась, и, пока мы занимались шоу-бизнесом, неподалеку от мастерской заработала простаивавшая из-за распутицы корабельная верфь, на которой мне удалось договориться о покупке древесных отходов и коротья. Владел верфью корабельный мастер Василий Плотник, почему-то не ужившийся со своими коллегами на новгородских верфях, расположенных на реке Оскуя. Заказов у корабелов практически не было, и любая копейка ценилась, как рубль. Лес корабелы использовали отменный, но обрезки досок и бруса продавали за бесценок на дрова, а так как зима была на исходе, то и этот приработок закончился.