Грегор и подземный лабиринт - Сьюзен Коллинз

— Грегор! — окликнул его знакомый голос.

Он сунул платьице в сумку, что взял с собой, и поспешно вытер глаза. Перед ним стоял Викус.

— Привет, Викус, — сказал он. — Что новенького?

— Только что проходило заседание Совета — первое из предстоящих нам многочисленных заседаний, посвященных «Пророчеству Погибели». Я пытался доказать им, что интерпретация пророчества Нериссой — единственно верная, но воспринимались мои слова очень трудно. Это слишком новая мысль — а все новое дается с трудом. Пока в Совете думают и решают, слово Нериссы — закон. Но если они придут к другому выводу — твое пребывание здесь станет смертельно опасным, а потому, думаю, для тебя будет лучше как можно скорее отправиться домой.

— Для меня — да, — ответил Грегор. — Но что будет с остальными?

— Уверен, для Говарда и Андромеды никакой опасности не существует — твои доказательства их невиновности были весьма убедительными, — улыбнулся Викус.

— А Арес? — спросил Грегор.

Викус вздохнул.

— Да, вот с ним все непросто. Большой риск. Но если вдруг его признают виновным — обещаю, я устрою ему побег. Тогда он по крайней мере избежит казни.

Грегор кивнул. Это было больше того, на что он смел надеяться.

— Это все, что ты хотел бы взять с собой? — спросил Викус и обвел рукой полки музея. — Можешь захватить все, что захочешь.

— Мне ничего не нужно — только наши вещи, — ответил Грегор.

— Ну, может, не для тебя, для родителей, — настаивал Викус. — Кстати, как твой отец? Он снова начал преподавать?

— Нет. Он очень болен, — сказал Грегор.

— Чем? — нахмурился Викус.

Грегор с трудом заставил себя рассказать о симптомах болезни отца — это была тема, которую он не любил обсуждать. Викус пытался уточнить кое-какие детали, но безуспешно.

— Знаете, я, пожалуй, возьму эти часы, — сказал Грегор, показывая на часы с кукушкой, которые приметил, когда искал запасные батарейки.

Он сказал это просто для того, чтобы сменить тему, и в то же время он знал кое-кого наверху, кому часы придутся по вкусу.

— Я могу упаковать их для тебя, — произнес Викус.

— Здорово. Значит, тогда я сейчас отправлюсь к Аресу и попрошу унести меня отсюда, — сказал Грегор.

Он сгреб в кучу свою и Босоножкину одежду и вышел из музея.

Викусу следовало бы кое-чему поучиться у Нериссы. Иногда люди просто не хотят разговаривать.

Грегор шел по извилистым коридорам обратно к покоям Говарда. Путь был ему плохо знаком, к тому же по его щекам не останавливаясь струились слезы — с того самого момента, как он вышел из музея. Пожалуй, в каком-то смысле ему было бы легче, если бы его казнили. Легче, чем смотреть в глаза родителям.

Он повернул направо, потом налево — и встал как вкопанный.

Где он? И где его сестра? Она должна быть здесь! Вот и ее одежда. Ему показалось, что он почувствовал тепло ее ручки в своей руке…

Босоножка! Он бросился вперед и уткнулся лицом в каменную стену, содрогаясь в рыданиях. В голове проносились картинки: вот Босоножка на горке… вот она показывает ему, как умеет прыгать на одной ножке… хитрые глазки, которые искоса смотрят на него… а вот они бодаются лбами…

Он как будто слышал ее звонкий голосок — как она напевает смешную песенку, которой научил ее Говард, когда пытался отвлечь и развлечь.

Она путала слова — они были слишком сложными для нее. И когда путалась, она начинала хихикать. Вот как сейчас.

Грегор оглянулся. Нет, этого не может быть.

Но ему вновь послышалось хихиканье! И на этот раз оно было не воображаемым — Грегор отчетливо слышал смех Босоножки и ее голосок.

И тогда он побежал. Он летел по коридорам, спотыкаясь, врезаясь в стены. Он снес по пути парочку стражей, тщетно пытавшихся его остановить.

Он не мог остановиться!

Наконец Грегор ворвался в комнату почти в самом дальнем углу дворца.

Она сидела на полу в окружении шести больших тараканов.

Грегор кинулся к ней через комнату, схватил в охапку и прижал к себе как можно крепче, а радостный голосок прочирикал ему прямо в ухо:

— Ге-го! Пивет!

— Привет, Босоножка, — произнес Грегор то, что уже не надеялся когда-либо произнести. — Привет, сестренка! Где же ты была? Где?

— Я пьявая. И катаясь. И исё летала на бабоське, — ответила Босоножка.

— Ладно-ладно, — засмеялся Грегор, — все это здорово звучит! Просто классно!

Он решил, что потом спросит у других, что произошло на самом деле.

— Привет, Темп! — обернулся он к тараканам.

И вдруг понял, что что-то не так: среди них все были с целыми усиками, и у каждого было по шесть ног. Видимо, он наконец научился различать тараканов между собой, потому что в эту минуту он точно знал, что среди тараканов не было Темпа.

— А где Темп? — спросил он, и шесть пар усиков печально опустились.

— Мы не знать, не знать мы, — ответил один из тараканов. — Я быть Пенд, я быть.

Грегор на всякий случай еще раз огляделся по сторонам, чтобы убедиться: эта комната расположена рядом с платформой, на которой люди спускались вниз, на землю. И Темпа здесь не было. Люксы с Авророй — тоже.

Грегор еще крепче прижал к себе Босоножку.

Тут в комнату ворвался Викус в сопровождении нескольких стражей. Лицо его сияло.

— Они вернулись! Вернулись! — закричал он Грегору.

— Только Босоножка, Викус. Прости, — сказал Грегор, глядя, как кровь отливает от лица старика.

Викус повернулся к тараканам.

— Добро пожаловать, Пенд. Огромное спасибо за то, что вы спасли принцессу. Расскажите нам о судьбе остальных, расскажите нам.

Пенд попытался выполнить его просьбу, но оказалось, что тараканы ничего не знали. Только то, что Босоножка прилетела в их земли на мотыльке. Судя по всему, мотылек обнаружил их в Мертвых землях, где они с Темпом прятались в скалах, и Темп попросил мотылька отнести малышку к его собратьям. И хотя тараканы с мотыльками не очень дружили, этот мотылек согласился. Тараканы отправили экспедицию за Темпом, но не смогли его найти.

— А что-нибудь известно о моей внучке, королеве Люксе? — дрогнувшим голосом спросил Викус.

— Бежать, сказала королева Люкса, бежать, — произнес Пенд. — Много крыс, они вокруг. Это все.

Викус протянул руку и погладил Босоножку по голове.

— Темп пать, — сказала малышка. — Пать. А я летая на бабоське. — Потом оглянулась и спросила: — А де Темп?

— Он все еще спит, Босоножка, — произнес Грегор.