ПИРАТЫ ЧЕРНОГО МОРЯ. Залив сокровищ - Владлен Авинда

Сердце замирает от сладостного предчувствия, вотвот оно должно случиться, не знаю, что предстояло, но блаженство уже охватило меня. Приятное идеальное состояние, конечно, встреча, но с кем?

И вдруг старинный чёлн подплывает, а там курчавый молодой маг сидит. Старый грек-гребец подаёт руку Пушкину, и он ловко сходит на берег. Всё как в тайне предполагал, я должен его увидеть и вот получилось на острове.

– Здравствуйте, Александр Сергеевич!

– Добрый день, страж скал.

– Зачем пожаловали, Великий Поэт?

– Вы прямолинейны, но мне нужно побывать на клочке суши, омываемом морем, ведь в сказах моих есть остров Буяна.

– Могу вам показать «голову Петра», так по легенде называется этот остров?

– Мне нужно одиночество на чудном острове.

И маг ушёл по каменным ступенькам, растворился в серебряном тулове горы, и вскоре жемчужный его силуэт появился на вершине обрывистого острова. А среди грёз ночи вдруг ожил город с белыми стенами, с золотыми куполами, где лебедь-птица по морю плывёт. Плеск волн, как прекрасные стихи поэта, летел и кружился над островом. Как в друг вспыхнула звезда и покатилась по небу, чиркнула и озарила ночное пространство. И по сверкающей дороге к Богу удалялся от нас жемчужный Ангел, осветивший райским благозвучием поэзии Крымские горы, Чёрное море и острова Адаллары.

( Правдивая быль из состоявшегося мужественного плавания одиночки-инвалида)

Капитан каяка с пышным именем «Потомок Митридата Понтийского» Юрий Лишаёв, по кличке «Фантик», двигался вдоль Керченского полуострова, где в далёкие времена блистало своим богатством Боспорское царство. В плавание он отправился по зову легендарного царя Митридата, явившемуся ему во сне и приказавшему, как потомку рода, восславить его имя среди нынешних современников. И мастер спорта по скалолазанию в прошлом, а сейчас калека, когда Юра разбился, упав с летающего параплана, и повредил позвоночник, ноги его теперь безжизненно лежали в отсеке каяка. Хотя Фантик недавно сумел выиграть чемпионат мира по скалолазанию среди инвалидов.

А внешностью Фантик явно походил на своего далёкого предка, волевое и мужественное лицо, с непобедимым огнём в глазах и яростью горения неукротимой энергии, наделён был ярким умом, способный моментально выбирать точные и правильные решения, и всегда готовый биться за свою идею до последнего конца.

Маршрут начал с бухты Нового света и прошёл уже достаточно опасных приключений и испытаний в суровом осеннем плавание на легком одноместном судёнышке, попутно открывая много разных див и чудес. Море зловеще бурлило в грозных штормах. Особенно мощный шквал накрыл его, когда он вошёл на каяке в Керченский пролив. Волны поднимались ударной силой, небеса сверкали фосфорическими молниями, а гром падал с высот чудовищным звуком разверзнутой сокрушительной силы. Море вскипало и вспыхивало.

Бывалый скалолаз, а теперь уже «морской волк» напряг все свои мускулы, чтобы быстрее выгрести к спасительному берегу, лежавшему где-то рядом. Но шторм слепил глаза и гнал каяк в непроглядную тьму, вздымающуюся гигантскими водяными башнями. Юрий был накрепко привязан к своей ладье, будто ставшей уже частицей его мускулистого в руках и мертвого в ногах тела. Перевороты на ней он крутил умело, без паники и страха, даже лихо, но при тихой и штилевой погоде. А сейчас, в чертовской гудящей болтанки, вряд ли он мог бы вывернуться из накрывшего тяжёлого и губительного пласта воды.

Каяк вставал узким носом навстречу волнам во мраке, где голодный, уставший, в горячем поту страдал и дерзал капитан. Из последних сил неистово грёб, но угрюмо и грозно впереди и вокруг вставали водяные вершины. И понял моряк, что скоро умрёт, погибнет в могучих валах, бьющих в лоб и пенно мимо летящих. И будет он долго утопленником носиться в бушующем море волнами отпетый.

Он вздрогнул, очнулся от тяжких дум и снова впал в забытьё, но не выпустил весло, а грёб и грёб, теперь уже точно зная, что смерти ему не минуть, и станет Юрий очередной жертвой беснующегося моря, подношение его жадным глубинам. Если не погиб на головокружительных скалах, то от гневного моря не уйдёшь!

А ветер гудел и выл, как живая душа металась и страдала, будто поведать хотела о чём-то важном и сокровенном, о давнем расцвете Боспорского царства. Ветер стонал, словно искал облегчение в терзавших его давних муках, волнениях, восхищениях и радостях, рассказывая отчаянному одиночке-мореплавателю, о славном времени скифов и греков, протекавшем на окрестных берегах пролива с античными городами: Киммерик, Китей, Тиритака, Акра, Фанагория, Горгиппия, Нимфей, Пантикапей, Мирмекий и других. Сейчас развалившихся от старости и теперь забытых людьми, замытых песком, залитых водой и сдавленных прессом тяжёлой глубиной времени.

И вдруг оттуда прояснился силуэт богини Афродиты, рождённой из морской пены и ставшей покровительницей моря (Понтия) и мореплавателей. Храмы и статуи её в Боспорском царстве устанавливались около самой пристани, где были стоянки кораблей.

Из летящего мрака ненастья в непроглядной выси сверкнул над терпящим бедствие в едином целом – человеком и каяком божественный лик Афродиты, как одинокая серебряная звезда, светившая и горевшая из тьмы бездны.

– Я явилась пред тобой, моряк, чтобы оказать тебе спасительную помощь!

– А разве есть надежда?

– Да, в память о твоём могучем прадеде – царе Митридате, в честь него ты совершаешь своё героическое плавание, я должна помочь тебе и противостоять злым силам.

– Ещё очень хочется погулять, потанцевать и посмеяться в морском мраке!

– Превратим борьбу против природного бедствия в буйный и бодрый праздник.

– Но силы мои на исходе?

– Крылья птиц помогут нам.

И увидел моряк на голове богини высокий и сложный убор, ведь почитали Богиню со стихиями Земли и Неба (дочь Урана), но и с таинством подземного мира. А ещё поклонялись Афродите и её фиасу за покровительство любви, свадьбам, браку, деторождению. Плодотворно влияла она на плодородие полей, садов и стад.

Лицо богини с классическими чертами канонов красоты, причёска с волосами, разделёнными на прямой пробор, а вьющиеся пряди подобраны кверху. В ушах круглые серьги в виде розеток.

Диадема из трёх розеток украшала головной расширяющийся калаф с прикреплёнными крыльями большой птицы подобно гусиным или лебединым. Но возможно это были крылья большой морской чайки, ведь птица ассоциируется с небом и морем, а здесь являлась атрибутом или символом божества.

Духом святым Афродита почиталась в разных стихиях: Неба (Урания), Земли (эпиклессы, связанные с плодородием) и Воды (море и мореплавание). Любили и славили Афродиту в Боспорском царстве. Молились её образу. Чеканили на монетах, одетой в длинный хитон и гиматий, а головным убором её был калаф с наброшенным на него покрывалом. Приносили дары из раковин морского гребешка, устриц, мидий. Священным символом Афродиты стал дельфин: их не ловили, не убивали, не ели. Ведь дельфины стали амулетами и симпатизировали нежной и неистовой любви. В коропластике Эрот изображён верхом на дельфине.