Игры судьбы или случайности не случайны - Анна Литвинова

Как бы то ни было, но в этот момент я озверел окончательно.

— Ты? Ты еще что-то требуешь? — издевательски и очень громко расхохотался, — что-то я не припомню твоих объяснений, когда ты трахалась с барменом в той подсобке! Или это не в счет? Или это твоя муза таким образом черпала вдохновение, ложась под каждого встречного?

Лена побледнела, на этот раз вполне натурально. Ребята, все еще стоявшие рядом, делали вид, что они внезапно оглохни и ослепли, не спеша расходиться. Видимо боялись, что в пылу гнева не сдержусь и что-нибудь сделаю, о чем буду потом сильно жалеть. А мне было все равно. За ту боль в глазах любимой девушки, я готов был сейчас разорвать эту двуличную суку.

— Чип! Это было один-единственный раз, клянусь! Я так боялась тебе рассказать, боялась, что ты не простишь…это минутная слабость, это же ничего не значит… — Лена быстро говорила, заискивающе глядя мне в глаза.

— Я же тебя так люблю, — она сделала шаг ко мне, становясь почти вплотную и обхватывая ладонями мое лицо, — и обещаю, что сделаю все, чтобы ты меня простил…наша любовь сильнее этих недоразумений…

Я не дослушал, просто не смог. Меня уже вполне натурально тошнило и от вида Лены, и от ее голоса, и от всей этой грязи. Я был виноват только в одном — надо было сразу тогда во всем разобраться. На следующий же день сказать, то все знаю, и послать ее далеко и надолго. А еще лучше сразу, в той самой подсобке…

А теперь приходится разгребать последствия своей же дурости.

Грубо оторвал ее руки от своего лица и схватил за шею, с силой впечатывая в каменную колонну. В глазах девушки появился страх и запоздалое осознание того, что я совершенно не рад ее видеть. Ярик дернулся в мою сторону, но я коротко и зло махнул головой, останавливая его. Остатки контроля были еще при мне, хотя руки дрожали от сдерживаемого напряжения, стремясь сжаться сильнее.

— Нет никаких нас. Нет никакой нашей любви, и никогда не было. Был один дурак и одна шалава, которая играла в отношения. Единственная девушка, которую я люблю и буду любить до конца жизни, сейчас ушла из-за твоей идиотской выходки. И если ты еще раз подойдешь ко мне или к ней, я тебя убью. Ты меня поняла?

Я говорил медленно, тщательно произнося каждое слово, чтобы весь объем информации дошел до мозга Лены, и не пришлось повторять дважды. Глаза девушки с каждым словом округлялись и наполнялись слезами, но на ее счастье она молчала, не пытаясь возражать. На мой вопрос она быстро кивнула, а я тут же разжал руки, демонстративно вытерев их об штаны. На светлой коже тут же проступили красные пятна, грозясь оформиться завтра яркой синевой, а я ощутил мимолетное удовлетворение, сквозь терзавшие меня эмоции. Ненавижу!

Лены через пару секунд рядом уже не было, остался лишь едкий запах сладких духов, к счастью тоже ненадолго.

— Жестоко ты с ней, — первым разрушил гнетущую тишину Яр, не двигаясь с места.

— Зато честно… и доходчиво… — ответил я, испытывая мучительное желание закурить, — теперь только осталось понять, что дальше делать…

— Поговори с Мурой, я уверена, что она все поймет, — под моим взглядом Аня стушевалась и последние слова уже прошептала, прижавшись крепче к Яру в поисках поддержки. Друг нахмурился, а я сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться и мыслить трезво. Получалось откровенно не очень.

— Ты бы видела ее взгляд. Она не станет меня слушать, — я сплюнул под ноги, нервно перетаптываясь с ноги на ногу. А затем не выдержал и с силой саданул кулаком о ледяной мрамор, рассекая кожу. Легче не стало.

— Дай ей время, — хлопнул меня по плечу Лось, — все образуется.

Снова тяжело вздохнул, не веря в это. Ждать тут точно не поможет, я это чувствовал. Надо было крепко подумать.

На этой относительно оптимистичной ноте мы и попрощались. К родителям я не поехал, вкратце описав им ситуацию по телефону. Очень кратко. В двух словах — «не приедем». Пытать меня никто не стал, за что я был безмерно благодарен. К копанию в душе сейчас был точно не готов.

Закономерно, что на звонки и сообщения девушка не отвечала. Хорошо, хоть в черный список пока не внесла. Я поехал к дому Муры и стоял там до глубокой ночи, надеясь, что поймаю девушку на входе. Но она не появилась. Занятий в студии сегодня у нее не было, и где ее искать, я не представлял. Позвонил Ане, но она клятвенно меня заверила, что Муры у нее нет. В итоге, приехав домой в начале второго ночи и ополовинив бутылку виски, я уснул в гостиной на диване, крепко сжимая телефон в руке.

Мура

Я прибежала домой с невероятной скоростью, впервые забыв о конспирации и осторожности. Телефон непрерывно трезвонил от звонков и сообщений, поэтому я включила беззвучный режим и засунула его на самое дно сумки. В груди клокотало от невыразимых и горьких эмоций, которые я не знала, куда и как выплеснуть.

Увидев Ара, выглянувшего из кухни на шум, в очередной раз убедилась, что этот день победил в номинации «самый дерьмовый день года». Мгновенно взять себя в руки не получилось. Принять равнодушно-обычный вид — тоже. Глаза брата моментально потемнели, а сам он бросился ко мне.

— Мура! Что произошло? — а на меня накатила вторая волна злости на Чипа. Теперь из-за него еще и Ара успокаивать придется, пока в отдельно взятом городе не наступил локальный конец света, и не стало на одного представителя хищных хвостатых меньше.

— Ар, не волнуйся. Все в порядке, — произнесла я первое, что пришло в голову. Голос дрожал, срываясь на хрип, и мне пришлось откашляться.

— Ты меня за идиота не держи, на тебе лица нет! — нет, ну а на что я надеялась?

— Просто немного перенервничала из-за зачета сегодня. Да еще и сессия на носу первая, — отмазка пришла в голову не самая оригинальная, но другой не было. Слезы опять были на подходе, поэтому наклонилась, чтобы снять обувь и отдышаться. Замок на ботинках заел, и я выдернула его с корнем. Хреново…

— Мура, — Ар дождался, пока я встану и заглянул мне в глаза, аккуратно сжав плечи, — если не хочешь рассказывать, то не рассказывай, но врать мне не надо. Я нянчил тебя с пеленок и знаю лучше самого себя.

Он криво улыбнулся, прижимая меня к себе, а я уткнулась в родную грудь и не выдержала. Плотина тщательно сдерживаемых эмоций рухнула, как карточный домик, и я громко и совсем не изящно разревелась. Ар гладил меня по волосам, пережидая этот водопад, и шептал мне в макушку что-то ласковое и успокаивающее. Но смысла я не улавливала, погрузившись в свою горечь с головой, выгоняя со слезами обиду и разочарование в любимом человеке. В том, с кем хотела быть до конца. С кем впервые хотела быть откровенной и открыть абсолютно все тайны, не скрываясь.

Минут через пятнадцать, когда слезы кончились, и я только судорожно всхлипывала в родных надежных объятиях, Ар нарушил молчание.

— Расскажешь?

— Если пообещаешь, что не будешь вмешиваться и не вывезешь его в лес в разных сумках, — попыталась неловко пошутить я, продолжая всхлипывать.