Тамерлан. Потрясатель вселенной - Гарольд Лэмб

Бесспорное превосходство в орудиях стрельбы — и монгольское, и тимурово войска возили на вьючных животных портативные баллисты и катапульты — жесткая дисциплина и знание с детства боевой тактики в соединении с гениальностью их предводителей давали монголам и татарам такое превосходство над разношерстными и неумело возглавляемыми европейскими армиями тринадцатого-четырнадцатого веков, что перечень их сражений является перечнем почти постоянных поражений христиан. Боевой дух европейского тяжеловооруженного всадника был высоким, но он привык отправляться на войну, будто на турнир — беззаботно ехать к полю сражения, лениво разбивать лагерь и готовиться к рукопашному бою примерно часовой продолжительности. Такие действия, как обстрел лагеря, ночные атаки, преследования, наполняли его суеверным ужасом. Он погибал на поле боя или в тщетной попытке бегства, обычно не успев пустить в ход копье или меч. Его командиры ничего не смыслили в стратегии и подчас — как венгерский король Бела в тысяча двести сорок первом году или литовский князь Витовт в тысяча триста девяносто девятом, — видя, что битва проиграна, покидали своих воинов и пускались наутек.

Начиная с сокрушительного поражения, нанесенного русским в тысяча двести двадцать третьем году военачальниками Чингисхана, с разгрома, который потерпел Людовик Французский от мамлюков Египта, и до победы Баязеда под Никополем над европейскими рыцарями азиатские войска одерживали верх над христианами. Были исключения — незначительные успехи каталонцев, профессиональных воинов с опытными командирами под Константинополем в тысяча триста девятом году и поражение арабов в Испании.

Самым действенным оружием европейцев в эти века поражений был арбалет, к которому монголы и татары относились с почтением. Значительную роль он играл только при осадах да в руках венецианцев и генуэзцев. Длинным луком во времена первых крестовых походов не пользовались, наивысшую результативность он обнаружил в руках англичан в период сражений при Креси — Азинкуре, с тысяча трехсотого по тысяча четыреста пятидесятый год.

Автора однажды спросили, что представлял собой английский лучник того времени в сравнении с татарским конным стрелком из лука. Он сумел лишь ответить, что эти воины в перестрелку никогда не вступали, и чем бы окончилась она, можно только догадываться. Английский длинный лук был столь же дальнобойным, как и татарский — поражал цель на расстоянии двухсот-трехсот ярдов, — и английский йомен посылал одну стрелу за другой так же быстро. У воинов Тимура не было стальных доспехов, как у французских рыцарей, и можно добавить, что они наверняка не стали бы так глупо атаковать англичан с фронта, как французы.

Если не принимать в рассмотрение личной смелости и мастерского обращения с луком, англичане были не лучше подготовлены к встрече с татарами, чем тевтонские рыцари иди иоанниты. Против обстрела, атаки с флангов и с тыла Черный Принц оказался бы так же беспомощен, как его европейские собратья.

Что войско Тимура пользовалось различными видами огнеметов, сомнения не вызывает. Однако в хрониках тех времен не приводится описания самого оружия, а в переводах появляются только «зажигательные снаряды».

Нам известно, что китайцы за несколько столетий до Тимура применяли на войне порох. Но не все отдают себе отчет в том, что они были знакомы с взрывными свойствами пороха. Об этом есть несколько упоминаний. Китайский автор хроники пишет об осаде монголами Кайфына в тысяча двести тридцать втором году:

«Когда монголы выкопали углубления в земле и стали укрываться там от метательных снарядов, мы решили обложить железом машины, называемые чин-тен-лей (своего рода огнеметы), и опустили их в те места, где прятались монголы; они взорвались и разнесли на куски щиты и людей».

Монголы пользовались некоторыми китайскими изобретениями, Чингисхан в походе на запад в тысяча двести двадцатом году имел при себе китайских мастеров осадного дела и машины, именуемые хо пао — огнеметы. Татары Тимура были знакомы с ними. И со снарядами, в которые персы и арабы заливали лигроин.

В время Крестовых походов арабы стали применять разнообразные изобретения. Зажигательную гранату, головка которой представляла собой стеклянный шар, заполненный лигроином. Поджигался ведущий к ней запал, и гранату бросали в противника или разбивали о его панцирь, горящий лигроин стекал по телу. Их катапульты метали тяжелые глиняные шары, заполненные лигроином, или греческим огнем. Использовались они при осадах.

Известна мрачная история одной осады, когда крестоносцы возвели над стенами деревянные башни. Арабские катапульты метали в них множество снарядов, те разбивались, заливали все какой-то жидкостью, но не причиняли вреда. Христиане насмехались над усилиями осаждавших, которые продолжали обстреливать деревянные башни этими снарядами. Потом был брошен горящий факел, и башни с людьми охватило огнем. Той жидкостью был лигроин.

Дабы отдать справедливость памяти великого воина, нужно отметить, что европейские описания победы Тимура под Анкарой были в прошлом очень предвзятыми. Их заимствовали главным образом из сообщений турок-османов и греков, редко из документов, почти никогда из татарских документов. Типичная версия изложена у фон Хаммера, в работе, изданной профессором Кризи, автором «Пятнадцати решительных сражений в мировой истории». Суть ее сводится к следующему:

«Тимуровы секретные агенты были засланы в турецкий лагерь и внушали многочисленным служившим в османском войске татарам, что они не должны воевать против Тимура, так как он подлинный вождь всех татарских воинов… Баязет выступил примерно со стодвадцатитысячным войском против значительно превосходящих сил Тимура, расположенных возле Сиваса. Монгольский император маневрировал, добиваясь, чтобы битва произошла на удобном для конницы поле, где он мог бы в полной мере воспользоваться своим численным превосходством. Пройдя ускоренным маршем через Кайсырайа и Киршехр, он уклонился от Баязета и достиг стоящей на равнине Анкары. Как Тимур и рассчитывал, турецкий султан поспешил на выручку Анкаре… Несмотря на свое громадное численное преимущество, монгольский властелин соблюдал все военные меры предосторожности… Баязет… словно бы утратил все военное мастерство, которое всегда проявлял… Вначале он разбил лагерь к северу от позиций Тимура; затем, дабы выразить презрение к противнику, повел все войско в расположенные поблизости холмы и устроил там большую охоту. К сожалению, в районе, который он избрал для своей последней охоты, не было воды… Пять тысяч турецких воинов погибло от жажды и крайнего утомления. После этого царственного безрассудства Баязет пошел обратно навстречу противнику, но обнаружил, что оставленный им лагерь занят татарами, и единственный водный поток, до которого турецкая армия могла добраться, по приказу Тимура отведен в сторону и засыпан.

Таким образом, Баязет был вынужден искать сражения. По некоторым утверждениям в монгольской армии было более восьмисот тысяч человек, она намного превосходила армию Баязета, который смог выставить в поле только сто тысяч воинов; и не только в численности, но и в снаряжении, рвении, в мастерстве командования преимущество было на стороне монголов».