Искусство возможности. Как сыграть свою лучшую партию в карьере и жизни - Бенджамин Зандер

Обнаружилось гораздо больше «правды», чем кто-либо мог вообразить; истина постепенно выходила на свет на протяжении всей деятельности TRC. По мере того как различные истории всплывали одна за другой, дуалистические определения жертвы и преступника отходили в сторону. Им на смену приходили новые образы, исполненные более глубокого понимания и, возможно, того основного чувства причастности, которое мы наблюдали своими глазами в ЮАР. Вероятно, люди привыкли к ситуациям, когда правонарушители заливаются слезами, описывая свои действия тем семьям, по отношению к которым он совершили преступления.

Одна молодая женщина, выслушавшая рассказ полицейского о том, как тот убил ее мать, пришла к следующему выводу: «TRC никогда не рассматривалась как организация, занимающаяся справедливостью. Она имеет дело только с правдой»[14]. Правдой обо всех-всех нас. Созданная для того, чтобы отодвинуть в сторону стремление к мести и желания считать врагами людей, остающихся частью НАС, Комиссия правды и примирения была именно структурой возможности, преобразующей общество.

По словам самого Манделы, Комиссия правды и примирения «помогала нам уйти прочь из прошлого, чтобы сконцентрироваться на настоящем и будущем»[15]. Она предоставила обществу свободу в выборе следующего шага.

В то время как лозунги сменяют друг друга, МЫ остается, вмещая в себе наши сердцебиения, давая импульс длинной мелодической линии человеческой возможности. Превращение из Я в МЫ – это заключительное упражнение и в то же время длинная мелодическая линия этой книги: намеренное, постоянное устранение разделяющих нас барьеров, чтобы мы могли расслышать свой уникальный голос в непрерывно развивающемся хоре под названием МЫ. Каждый из нас сумеет применить это упражнение, независимо от своей должности и роли, ежедневно, где угодно. «МЫ-подход» присутствует и во всех других упражнениях. Стоит лишь внимательно прислушаться, чтобы обнаружить голос МЫ, звучащий в каждом из них.

Бен. Молодежный филармонический оркестр консерватории Новой Англии выступал с концертами в Чили. Однажды нам предстояли запись в полдень и выступление вечером. Я подумал, что будет лучше, если мы не проведем утром полноценную репетицию. Беспокоило меня и то, что к вечеру юные музыканты могут растратить все свои силы. Поэтому я собрал оркестр, состоящий из 88 человек, в просторном холле верхнего этажа Carrera Hotel города Сантьяго. Я попросил их принести с собой ноты, чтобы мы пробежались по индивидуальным партиям ребят. Вместо того чтобы исполнять отведенную мне роль инструктора, я пригласил юных музыкантов прокомментировать наши выступления во время тура. Они охотно откликнулись на мое предложение, словно с нетерпением этого ждали. Ребята не нуждались в том, чтобы я направлял их, они взяли власть в свои руки, и так получилось, что на собрании, длившемся около трех часов, высказалась почти половина из них. Они не ограничивались обсуждением только собственных партий: трубач делился своим видением скрипичного пассажа, а музыкант из секции деревянных духовых инструментов говорил о партии трубы так, словно сам собирался ее исполнить.

Пару дней спустя нам предстояло узнать обо всех прелестях 12-часовой автобусной поездки через Аргентину. Однако при стечении различных неудачных обстоятельств это удовольствие растянулось на целых 17 часов. За день до этого мы выступали во всемирно известном Teatro Communale в Сантьяго, а теперь по приглашению великолепного Teatro Colon держали путь в Буэнос-Айрес, чтобы дать концерты в паре небольших городов, лежащих на нашем пути. Хотя во время нашего затяжного автобусного рейда никто из ребят ни разу ни на что не пожаловался, меня беспокоило, что общая усталость может отразиться на нашем выступлении в менее чем скромном зале городка Росарио.

В поисках нового подхода к разучиванию известной симфонии «Из Нового Света» Дворжака, я попросил музыкантов сменить свои места в оркестре так, что почти каждый оказался в окружении непривычных для него инструментов. Первый скрипач стоял рядом с литаврами, гобоист – между скрипками, а рожок – в секции виолончелей. Один из контрабасистов втиснулся между концертмейстером и мною. Мы задались целью отыскать новое звучание и новую текстуру этого произведения, отличные от тех, что получались при классическом расположении музыкантов в оркестре.

По традиции нашего тура каждую репетицию мы начинали с того, что я произносил вслух какую-то пословицу, которая должна была направить нас в определенное русло. Фразой того дня стало следующее изречение: «Когда Бог закрывает дверь, Он тут же открывает окно». Я попросил ребят представить, что они совершенно ослепли. Они стали играть Дворжака с закрытыми глазами. Спустя несколько минут я остановил их. Для всех нас было очевидно, что гибкость и свобода, над обретением которых мы упорно трудились на протяжении многих месяцев, внезапно исчезли, а на смену им пришел мысленный метроном, возникающий в голове у музыканта при отсутствии видимого лидера.

– Когда дверь зрения закрывается, – спросил я, – какое окно может открыться?

– Слух, – тотчас ответили сразу несколько ребят из оркестра.

По моей просьбе юные музыканты снова закрыли глаза, и мы продолжили репетицию.

Когда они играли, я отправился в конец зала и, прислушавшись к их исполнению, был немало удивлен тому, насколько по-новому зазвучала довольно избитая симфония Дворжака «Из Нового Света». Примерно так же с наступлением рассвета открывается вид на прекрасную панораму: 88 музыкантов, никто из которых не стремился выучить наизусть ноты своей партии, играли в тот момент не по памяти, а сердцем. В их исполнении была удивительная слаженность и синхронность «зрячих» музыкантов и редкая проникновенность музыкантов «слепых». Я заметил, как плакали музыканты-учащиеся и их преподаватели, сидевшие в зале и слушавшие игру наших ребят. Как и меня самого, их тронула незримая связь, соединявшая юных исполнителей, на сцене и в зале. И еще их взволновало звучание неведомого голоса – нового, истинного, различимого с самого первого мгновения.

В приподнятом состоянии духа я подошел к сцене и попросил юных исполнителей представить, что каким-то чудесным образом они восстановили зрение, но по-прежнему остались нa берегах того Нового Света, где они научились слушать музыку совершенно по-иному. Когда они еще раз исполнили первую часть произведения Дворжака, открыв глаза и настроившись на восприятие малейших слуховых нюансов, я уловил и почувствовал то, к чему всегда стремился, – целостность духа. Дыхание гармонии. Этот момент стал кульминацией не только нашего тура, но и всего года. И случилось это в маленьком городке, в промежутке между двумя крупными выступлениями. Там, где, казалось бы, не должно было произойти ничего существенного.

Вероятно, вы обратились к этой книге в поисках решения своих насущных проблем. Либо открыли ее как бесполезный путеводитель, чтобы просмотреть и отложить в сторону. Вскоре вы, должно быть, поняли, что книга не решит ваших проблем и даже не дает никаких советов по этому поводу. Ее авторы заинтересованы в том, чтобы предоставить вашему вниманию тот инструмент, который поможет вам измениться самим.