Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут - Ирина Успенская

– Он был эльфом!

– Он был темным эльфом. Черпал силы из источника хаоса, поклонялся темным богам.

– Лорен поклонялся только одному существу в этом мире Мне, – фыркнула Саринэ и мечтательно прикрыла глаза. – Какой это был мужчина! Красив, умен, обаятелен.

– Ты до сих пор его любишь? – с легким удивлением произнес эльф. – А ведь после него ты была пять раз замужем.

– Шесть, – сварливо уточнила Саринэ. – Что будем делать с мальчиками?

– Дети давно хотят озеро и небольшую рощу на его берегу. Владыке как раз под силу это сейчас создать. Заодно излишки сбросит.

А Шеол? Ведь если любовь Элизы усилила магические способности Эрина, то у Шеола она усилит его воинственный дух. Как бы мальчик не двинул орду на соседей.

Старый Учитель только руками развел.

– Есть еще проблема. – Саринэ выбила трубку о камень. – Темный маг, который рвется в Игурбард.

Филин моментально стал серьезным.

– Думаешь, это его цель?

– Бесспорно. Его не интересуют людские королевства, он планомерно завоевывает земли, граничащие со степью. Его мощь меня пугает. Когда он сумеет контролировать диких вампиров, будет сложно ему противостоять.

– Если он сумеет…

– Нет, дорогой мой Филин, когда он сумеет. Боюсь, Шеол не справится.

– Пока древний владыка вампиров в наших руках, нечего бояться.

– Лестар не прекращает попыток его освободить.

– Не понимаю, отчего твой младший не покончит с ним? – недовольно буркнул эльф.

– Он да слово, – ответила Саринэ. – А слово Шеола нерушимо, и Лестар это знает. Насколько было бы проще, если бы мы знали, как уничтожить древнего гада.

– Эрин так и не нашел способ?

– Нет.

– Кто же наш враг? – задумчиво произнес Филин.

– Есть у меня подозрения, – Саринэ мечтательно улыбнулась. – Мне кажется, это Лорен.

– Твой первый муж? – громче, чем ему хотелось, воскликнул эпьф и тут же понизил голос. – Но зачем?

Саринэ пожала плечами и ничего не ответила. Кто же поймет этого импульсивного темного, до сих пор волнующего ее сердце. Но ей очень хотелось, чтобы… «Нет, – одернула себя она, – не стоит даже вспоминать об этом предателе»!

– Должок, женщина.

Рассеянный свет падал на фовать сквозь небольшое отверстие в потолке, а кресло, в котором развалился Шеол, располагалось в затемненном углу, куда не доставали солнечные лучи, поэтому Элизабет не сразу его заметила Орк не удосужился одеться, только накинул на плечи хинский халат, украшенный вышивкой Он с удовольствием следил за смущенной супругой, и под пристальным взглядом желтых глаз она чувствовала себя странно. С одной стороны – восхищение и вожделение, которые муж и не думал скрывать, будоражили кровь и вызывали желание, а с другой – было страшно, стоило только перевести взгляд вниз, на то, куда смотреть приличной женщине ни в коем разе нельзя, если она и дальше хочет оставаться приличной. Орк был большим.

– Дри не меньше, – правильно понял ее взгляд Шеоп. – Однако ты очень бодро вчера скакала по камням, когда гордо сбежала от меня.

– Ты ревнуешь? – кокетливо поинтересовалась Элизабет, переворачиваясь на живот и оттягивая неизбежное.

Насколько было бы проще, прояви муж инициативу, но Шеоп, похоже, не собирался этого делать. «Он хочет, чтобы я попросила», – догадалась Элиза и залилась румянцем, вспоминая их предыдущие встречи.

– Не ревную, – фыркнул орк. – Сними рубашку.

От этого сильного голоса сжалось сердце. Приказ прозвучал слишком однозначно, чтобы спорить, и Элизабет чуть дрожащими руками начала распутывать завязки у горла Как назло, вместо привычного бантика затянулся узелок, и пришлось повозиться. Шеоп, чуть улыбаясь, наблюдал за ней, как никогда похожий на огромного хищника. Наконец, она стянула рубашку и отбросила в сторону. Хан не шевелился, только мерцало удовольствие в тигриных глазах.

– Распусти вопосы.

Она покорно расппепа косу тряхнула гоповой, позвопяя волосам рассыпаться по плечам

– Покажись.

Элизабет встала на кровати и медленно повернулась вокруг.

– А теперь кошечку, – в низком голосе орка появилась легкая хрипотца.

Элиза на мгновение замерла, нахлынуло чувство, что над нею издеваются, но, бросив беглый взгляд на мужа, она увидела восторг, мелькнувший во взгляде, и почувствовала гордость. Это ведь ее телом он восхищается, на нее смотрит с нескрываемым удовольствием. Он любит играть, так почему бы не доставить ему удовольствие? Элизабет охватил азарт и предвкушение чего-то запретного, но от этого еще бопее желанного.

Она призывно улыбнулась и, не отрывая взгляд от глаз мужа, медленно, грациозно опустилась на четвереньки, выгнула спину и поползла по фовати в его сторону.

– Мурр.

«Кошечка» опустила голову на сложенные руки, оттопырила попу и вильнула ею из стороны в сторону.

– Мяу..

Элизабет прищурилась, стараясь придать лицу соблазнительное выражение, медленно провела языком по руке, не разрывая зрительного контакта. Шеол, не шевелясь, следил за нею. Он казался безмятежным и равнодушным, но полные страсти глаза выдавали его.

– Закажу у гномов для тебя рыжий хвост, – медленно произнес хан и резко приказал: – Приласкай себя.

Элизабет не спеша легла на спину, свесив голову с кровати и глядя в лицо мужа, облизала губы, медленно, чувственно прикоснулась ладонью к шее, груди, животу, легко дотронулась до лобка и вернулась обратно.

– Закрой глаза и сделай эго еще раз, более откровенно.

Она покорно выполнила и это распоряжение, вдруг с отчетливой ясностью понимая, что ей нравится подчиняться этому властному низкому голосу, отдаваться ему, растворяться, позволять решать за нее, руководить ею.

Элизабет коснулась ключиц, провела по ним кончиками пальцев, заскользила ниже, огладила груди, чувствуя, как нарастает напряжение внизу живота, сжала соски и тихо застонала. От мысли, что за ней наблюдают, чувства обострились, тело отзывалось с особой остротой на каждое прикосновение. Она ощущала, как между пальцами напились соски, становясь большими и твердыми, и от каждого движения прокатывалась легкая судорога от кончиков грудей до самого попа. Элизабет широко развела согнутые в коленях ног и, продолжая одной рукой ласкать грудь, второй коснулась болезненно пульсирующей точки. От прикосновения тело непроизвольно выгнулось навстречу пальцам, и она, прикусив губу, глубоко вздохнула, лаская себя так. как делала это только наедине. Элиза слышала дыхание Шеола. чувствовала пьянящую сипу его ауры, и это возбуждало сильнее, чем его ласки. Когда она с тихим коротким вскриком погрузила пальцы во влажное и горячее, ей мучительно захотелось, чтобы муж присоединился, захотелось ощутить жесткие губы на своих губах, неудержимый и наглый язык во рту, захотелось, чтобы он сжал до боли в объятиях, чтобы вошел, наполнил собою, овладел, сделав своей.