Джентльменский клуб «ЗЛО». Безумно влюбленный - Александра Черчень

Наша первая совместная ночь оказалась насыщенной на события, горячей и временами даже смешной. И совершенно счастливой.

О подготовке к свадьбе

Проснулась я от того, что где-то неподалеку слышался голос Лизаветы, отдающий приказания слугам. Слава господу, звонкие команды дуэньи все еще были по ту сторону двери.

Я рывком перевернулась на другой бок и задохнулась от смеси облегчения и сожаления.

Эштона в моей кровати не было.

Дверные петли скрипнули, и на пороге появилась моя дуэнья.

– Доброе утро! – радостно заявила Лизавета, проходя к окну, распахивая тяжелые гардины и впуская в комнату солнечный свет. – Ой, мисс, а что у вас двери-то открыты?! Так и простудиться недолго! То-то будет смеху – сопливая невеста!

– Вот и сделай все, чтобы свадьба прошла без такого конфуза, – недовольно проворчала я, не торопясь вставать с постели.

– Как скажете мисс Дженни, как скажете, – разулыбалась Лиза и бросилась на сей раз в гардеробную.

Пока она беспечно щебетала о последних слухах и выбирала мне наряд на день, в спальне появилась служанка с кувшином теплой воды для умывания.

Я зевнула, щурясь от яркого света, и решительно накрылась одеялом с головой.

– Дженнифер Риверс! – почти сразу последовал возмущенный возглас Лизаветы. – Что это такое?!

Я высунула нос из под одеяла и недовольно буркнула:

– Не видишь? Я хочу спа-а-ать. Зайди через часик, а лучше два.

– Какое через часик, – всплеснула руками верная компаньона. – Да у вас сегодня столько дел запланировано! Немедленно вставайте.

– Не выспалась.

– Чем вы, позвольте узнать, ночью занимались? – ехидно поинтересовалась Лизавета, беспардонно стаскивая с меня одеяло.

Я вспомнила, чем занималась ночью, покраснела и с удвоенной силой вцепилась в одеялко, но битву за постельное с разгромным счетом проиграла, так как Лиза, не иначе как для гарантий, отобрала у меня еще и подушки.

– Плохая ты, – поделилась честным мнением я. – Нехорошая.

– Зато ответственная, – с достоинством ответила мне дуэнья.

Все же проснулась я довольно быстро.

Дел и правда было много, все же такая скорая свадьба добавляла очень много забот даже невесте, которой по идее надо только платьица примерять и приглашения писать. Но я желала участвовать на всех этапах подготовки церемонии, так как хотела, чтобы все прошло просто идеально.

Да и не надо забывать, что после свадьбы мы планировали уехать в свадебное путешествие и, судя по разговорам будущего мужа, не иначе как куда-то в теплые края. Стало быть, о нужном гардеробе тоже необходимо позаботиться!

Я уже молчу про подарок для жениха.

Нет, истину “лучший твой подарочек это я”, никто не отменял, но, во-первых, себя тоже нужно красиво упаковать, а во-вторых, не помешало бы подарить что-то еще.

Так что разрывалась в прямом и переносном смысле слова.

Очень помогала Тесса, уж спасибо ей за все.

За Тессой, пока она была в нашем доме, с больным взглядом таскался мой братец, но теперь даже не пытался ухаживать. Только смотрел. Когда я подняла с ним эту тему, то Роб ответил, что в моральном плане он ощущает себя на дне общества. Его поступку нет оправданий и искупление возможно только действиями, а он еще ничего не сделал. И такой женщины, как моя подруга, просто не достоин. Я лишь покачала головой и сказала, что если сидеть, ничего не делать и страдать с максимальной самоотдачей, то ничего не изменится.

Похоже, что мои слова повлияли на брата, так как на следующий день он съездил в контору к Эштону Ройзу, а вернувшись, сообщил, что до моего бракосочетания отбывает в наше поместье.

С того момента, как жених нежданно-негаданно нагрянул ко мне в спальню, прошло уже два дня. Эштон присылал цветы, иногда записки вместе с коробкой пирожных из лучшей кондитерской города. В общем – предупреждению внял и баловал невесту знаками внимания.

Меня очень волновал один нюанс. В последнюю встречу мой милый сказал, что непременно исправится, и второе признание в любви будет по всем правилам, и надо признать, что я очень-очень его ждала. И от души надеялось, что оное случится не после свадьбы.

Зря.

Дни летели, дата бракосочетания маячила в угрожающей близости, а падений на одно колено передо мной и заверений в любви до гроба и немного дальше я так и не дождалась.

Зато мой дорогой жених ухитрился выкроить из своего плотного графика время на то, чтобы выходить со мной в свет. Мы дважды были в опере, посетили несколько приемов и даже погуляли в парке. Неугомонный Эштон Ройз умудрялся затаскивать меня в укромные места даже там, где это казалось было в принципе невозможно. Возвращалась к семейству я раскрасневшаяся, зацелованная, но безмерно, просто невероятно счастливая.

Эштон Ройз

Цифры на графике уже расплывались перед глазами от усталости и недосыпа.

Наверное, если бы в Англии проводили конкурс на самого замученного жениха, то я бы взял первое место даже без тестов и соревнований. На меня было бы достаточно посмотреть!

В дверь кабинета постучали.

– Войдите, – устало потирая переносицу, бросил я.

В комнату проскользнула Джаннет и осуждающе протянула:

– Ты со вчерашнего дня не ложился, что ли?

– Ложился, – соврал я с самым честным взглядом, не став распространяться о том, что час сна, с боем вырванный у дел, прошел на маленькой, неудобной софе в кабинете.

Судя по взгляду помощницы, она мне не поверила, но углубляться в тему не стала.

– Ты помнишь, что у тебя завтра свадьба? Если не хочешь, чтобы священник у алтаря тебя перекрестил и побрызгал святой водой как упыря, то иди отдыхать.

– Костюм и прочее готовы? Никаких нареканий нет?

– Обижаешь, все подготовлено просто идеально, – фыркнула Джаннет. – Ну и твоя невеста лично проследила за многими моментами. На удивление ответственная девушка оказалась.

– Да, она такая, – на губах помимо воли расплылась улыбка счастливого идиота, но я даже не стал ее сгонять.

– Знаешь, я очень долго удивлялась тому, что ты в ней нашел, – задумчиво проговорила Джан. – Не понимала. злилась… Да, она красивая, но чем, например, я хуже? Ну и не в обиду, но твоя Дженнифер производила впечатление легкомысленной дурочки, так что я и правда не понимала, почему ты так сходишь с ума.

– Любовь вообще вещь трудно объяснимая, – повел я плечами. – Да наверное, не сразу одержимость стала любовью. Очень долго я просто ее хотел до сумасшествия.

– И когда все изменилось?