Самая желанная - Мэри Джо Патни

Интуиция подталкивала ее рассказать о себе все: про Йоркшир, про то, как она туда попала, про Джоффри, а также объяснить, почему она решила стать куртизанкой. Хотя она никогда не лгала Джервейзу, всю правду все же не рассказывала, и сейчас ей очень хотелось быть предельно откровенной. Но Диана на это не решилась, не зная, как воспримет Джервейз всю эту историю; она боялась лишиться того, что совсем недавно обрела, боялась разрушить эти прекрасные мгновения.

И время рассказать всю правду ушло – пролетело в радостном смехе и жарких объятиях. Позже Диана будет очень жалеть, что пренебрегла интуицией и не рассказала о своем прошлом. Но она даже представить не могла, как дорого ей придется заплатить за свое малодушие.

Предположение Джервейза оказалось верным – было необычайно приятно провести с Дианой всю ночь. И он лишь смутно сознавал, что на протяжении ночи они постоянно меняли позы. Утром же, проснувшись, он почувствовал себя по-настоящему счастливым, чего прежде с ним не случалось.

«Ведь сегодня самый короткий день в году», – подумал он, улыбнувшись. Тут Джервейз вспомнил, что дверь была заперта еще с вечера, так что горничные не смогут развести огонь в камине, поэтому ему пришлось выбраться из теплой постели, чтобы заняться этим самому. Диана, протестуя, что-то пробормотала во сне. Склонившись над ней, Джервейз осторожно отвел волосы с ее лица. Как она прекрасна в столь ранний час, с растрепанными волосами…

– Я сейчас вернусь, – прошептал он на всякий случай.

Джервейз подозревал, что по его лицу блуждала глупейшая улыбка, не покидавшая его все то время, пока он разводил в камине огонь. В комнате было очень холодно, и Джервейз невольно поежился, возвращаясь в постель. Диана обняла его и прошептала:

– Ммм… вы как ледышка. – Прижавшись к нему покрепче, с лукавой улыбкой добавила: – О, я нашла кое-что горячее…

Джервейз засмеялся и, проводя ладонью по ее бедру, пробормотал:

– Если вы мне поможете, я очень быстро согреюсь.

И уже минуту спустя их дыхание становилось все чаще, а горячая кровь быстрее бежала по жилам. Диана при этом тихонько стонала, а Джервейз, как всегда, изумлялся: ему казалось, что каждое их соитие отличалось от предыдущих и становилось особенным, так что его влечение к этой женщине, возможно, никогда не ослабеет. Эта мысль была очень приятна и уже совершенно не пугала.

Позже, когда они лежали в объятиях друг друга, Джервейз со вздохом сожаления сказал:

– Скоро мне нужно вернуться в мою комнату.

Диана засмеялась.

– Думаете, в этом доме остался хотя бы один слуга, который ни о чем не догадался?

Джервейз лукаво улыбнулся.

– Догадываться они могут, но точно не знают. Мало ли, а вдруг мои порочные помыслы направлены на Эдит?..

Диана тихо рассмеялась.

– Неужели вы могли бы предпочесть женщину, которая по возрасту годится вам в матери?

Джервейз взглянул на нее как-то странно, и она, решив сменить тему, спросила:

– Потайной коридор ведет в вашу спальню?

– Эта спальня когда-то называлась комнатой любовницы. Хозяйские покои расположены к ней под прямым углом, так что расстояние довольно короткое. Поскольку комнаты соединяются, очень удобно незаметно приходить и уходить, чтобы на тебя обращали как можно меньше внимания.

Диана приподнялась на локте и с любопытством посмотрела на любовника.

– Вам действительно не все равно, что люди о вас подумают? Мне казалось, что вас это совершенно не интересует.

Джервейз заложил руки за голову и задумался.

– Вообще-то мне наплевать, что думает обо мне большинство людей. Но в то же время я очень забочусь о неприкосновенности моей частной жизни. Наверное, в этом есть противоречие.

Диана улыбнулась.

– Ну, если не совсем противоречие, то что-то очень похожее. – Раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, она сейчас выглядела необычайно аппетитно – как первая клубника весной.

Джервейз наклонился и, поцеловав ее в губы, проговорил:

– Наверное, я скоро уйду. Видите ли, я обещал одному арендатору осмотреть его сарай. Не хотите составить мне компанию?

Диана тихо рассмеялась и, натянув одеяло до подбородка, осведомилась:

– Я безнадежно упаду в ваших глазах, если откажусь?

Джервейз рассмеялся и, свесив ноги на пол, пробормотал:

– Лежебока…

Диана кивнула:

– Да, признаю. Но поездка была очень долгой. К тому же, – она лукаво улыбнулась, – этой ночью мне не дали выспаться.

Виконт тоже улыбнулся.

– Хорошо, в этот раз я вас прощаю. – Он быстро оделся и с ухмылкой добавил: – Вообще-то именно я делал бо́льшую часть работы, но я-то полон энергии.

Диана с серьезнейшим видом кивнула.

– Да, разумеется. Если по возвращении у вас все еще останется избыток энергии – может, заглянете сюда?

Джервейз радостно рассмеялся. Поцеловав руку любовницы, он отпер дверь ее спальни и ушел в свою комнату. Теперь-то он начинал понимать, почему люди женятся. И, как ни странно, даже эта мысль его не встревожила.

Наскоро выпив чашку чая, Джервейз направился в конюшню. День был серый, пасмурный, а тяжесть, висевшая в воздухе, обещала дождь или снег. Оседлав коня, виконт уже собирался вывести его наружу, как вдруг заметил возле одного из денников маленькую фигурку. Присмотревшись, он узнал Джоффри, сына Дианы. Мальчик стоял на цыпочках возле загородки и протягивал коню в стойле морковку. Конь осторожно взял угощение губами и позволил мальчику погладить его морду. Джоффри был так поглощен этим занятием, что не заметил Джервейза. Когда же виконт с ним поздоровался, мальчик вздрогнул от неожиданности, затем быстро повернулся, вытер руку о штаны и ответил:

– Доброе утро, сэр. – Джоффри немного смутился. – Или нужно говорить «доброе утро, милорд»?

Джервейз в очередной раз засмеялся. Этим утром его все забавляло.

– «Милорд» – правильное обращение, но «сэр» – короче, так что, пожалуй, можешь так ко мне обращаться. Что ты думаешь о моей конюшне?

– Сэр, она замечательная! – воскликнул Джоффри с сияющими глазами. – Никогда не видел ничего подобного.

Когда Джервейз познакомился с мальчиком, его поразило сходство Джоффри с матерью, но сейчас он стал замечать и различия. Ярко-синие глаза были такими же, как у Дианы, но челюсть гораздо тяжелее, а волосы – темнее, без бронзовых оттенков. Но кто же был отцом Джоффри? Да и знала ли это сама Диана? Решительно отогнав неприятные мысли, виконт сказал:

– Я собираюсь ехать на ферму одного из арендаторов. Хочешь поехать со мной?

Присоединившись к Джервейзу – тот шел к выходу, ведя коня в поводу, – Джоффри со вздохом сказал: