Полнолуние - Светлана Поделинская

– Нет, – сдавленно произнесла Эвелина и требовательно шевельнула бедрами. – Прошу тебя, не останавливайся!

Эдгар улыбнулся, любуясь испепеляющей страстью, которую вызвал в ней, и возобновил телодвижения уже в полную силу, постепенно ускоряясь. В ответ Эвелина приподняла бедра и обхватила его ногами, инстинктивно стараясь углубить проникновение, сделать их союз неразрывным. Они в бешеном ритме балансировали на краю обрыва, стремясь слиться в единое целое. Эвелина окутывала Эдгара словно пламя, горячее, но не обжигающее, и пьянила, как шампанское. Она задыхалась от нестерпимого наслаждения, кусала губы, с которых срывались приглушенные стоны, ее плоть пылала и жаждала освобождения от этой сладостной пытки. Наконец она прерывисто вздохнула, содрогнулась и выгнулась ему навстречу. Завороженный таким необузданным сладострастием, Эдгар едва успел вовремя покинуть ее тело и откатиться в сторону. В его намерения не входило сделать ребенка собственной сестре.

Он ласково обнял Эвелину, которая уже опомнилась и притихла, будучи не в состоянии осмыслить, что только что случилось. Отголоски пережитого восторга, пронзительного и мучительного, расходились волнами по ее телу, как круги по воде. Она молча прильнула к Эдгару во мраке безысходности, понимая, что обратного пути нет. Обоим было все ясно без слов. Грешники долго лежали в безмолвии, опустошенные ощущениями, ни с чем не сравнимыми по остроте, невероятной мощью и глубиной своего экстаза. То, что произошло между ними, казалось непостижимо прекрасным и ужасающим, потому что на сей раз они согрешили сознательно. Они уже не могли остановиться, неуклонно соскальзывая в пропасть, не в силах с собой совладать.

– Скажи, у тебя было много женщин? – наконец ревниво спросила Эвелина.

– Это не имеет значения, – равнодушно ответил Эдгар, – ни одна из них не сравнится с тобой. Я ни к кому не питал подобной страсти, моя милая услада. Мне кажется, мы созданы друг для друга.

– Как такое возможно? – с горечью воскликнула Эвелина, и на ее глазах выступили слезы. – Мы ведь брат и сестра!

– Не знаю, дорогая, – признался Эдгар и успокаивающе погладил ее по волосам. – Сам недоумеваю. Но я действительно это чувствую. Я люблю тебя.

Глава 18

Их дни теперь проходили в ожидании ночи, и, как только на поместье опускалась тьма, в ней растворялись притворство и все понятия о приличиях. Они замкнулись, как пленники в собственном доме, вынужденные таиться, чтобы украсть у судьбы моменты эфемерного счастья. Наедине друг с другом они словно теряли волю и разум. Эдгара и Эвелину неудержимо затягивало в бездну их близости, в черный водоворот, куда они погружались вновь и вновь, до изнеможения, но не в силах достигнуть дна. Словно две половинки одного целого, они чувствовали жизнь во всей ее полноте, только сплетаясь телами. Это было безумие, тяжкое и сладостное, болезненная неутолимая страсть.

– Я люблю тебя, как сорок тысяч братьев любить не могут, – шептал Эдгар летними ночами слова из «Гамлета», вкладывая в них совсем иной смысл. – Никто не будет тебя любить так, как я.

– Даже если я выйду замуж? – возражала Эвелина, все еще на что-то надеясь.

– В нашем сословии редко женятся по любви. Любовь и супружеский долг – разные вещи. Брак – это удовольствие для мужчин, и никого не будет заботить, что чувствуешь ты.

– А вдруг у меня будет от тебя ребенок? – тревожилась Эвелина.

– Не бойся, я уже не мальчик и способен себя контролировать, – успокаивал ее Эдгар. – Я не допущу этого. Доверься мне.

Грешники измыслили изощренные способы не выпускать друг друга из вида и днем: случайные столкновения в дверях и слабые рукопожатия, намеки, незаметные постороннему глазу, – взлет бровей, томные от бессонных ночей взоры, смущенные улыбки и легкое, как дыхание, движение губ, нашептывающих об обещаниях, которые им не суждено сдержать. Фамильный особняк хранил их уединение и тайну – нередко им удавалось украдкой сорвать поцелуй в его пыльных закоулках или в тенистых зарослях сада.

Как-то вечером, когда слуги легли спать, в условный час Эвелина отворила дверь, и на пороге возник Эдгар. Их лица были бледны от томительного вожделения и нетерпения. Едва Эдгар запер за собой дверь, как они впились друг в друга с отчаянным желанием, даже не успев раздеться. Вихрь страсти подхватил их и увлек на кровать, и они познавали друг друга со всем пылом своей запретной любви, когда вдруг раздался стук в дверь. Эдгар среагировал мгновенно и хладнокровно. С поразительным самообладанием он снял с себя застывшую в ужасе Эвелину, натянул панталоны, усадил сестру на кровать, разгладив простыни, запахнул на ней пеньюар и сунул в руки расческу. Все эти действия заняли у него менее минуты.

– Добрый вечер, пани Зилла, – скучным голосом сказал Эдгар, открыв дверь. – Что вам угодно?

– Я пришла проверить кое-что, – ответила дуэнья его сестры с наглостью, которую позволяло ей дворянское происхождение. – В последнее время меня не покидает подозрение, что панна Эвелина завела любовника.

– Любовника? – удивился Эдгар, вздернув брови и нахмурившись. – А у вас есть мысли, кто он?

– Нет, но я непременно дознаюсь. Наверняка кто-то из челяди, больше некому! Какой стыд для молодой девушки!

У Эвелины, которая механически водила расческой по волосам, лицо пошло красными пятнами, рот приоткрылся, а из глаз брызнули неудержимые слезы.

– Вот видите, что вы наделали! – возмущенно всплеснул руками Эдгар. – Вы обидели мою сестру, она плачет! Могу ли я узнать, откуда взялись ваши догадки?

– В последнее время панна ведет себя весьма странно, – доложила проницательная Зилла. – Ходит как сомнамбула, иногда краснеет и улыбается сама себе. Влюбилась, не иначе! Иногда куда-то пропадает средь бела дня, не отыскать ее. Видать, на свидания бегает.

– Ладно, я поговорю с ней. Однако мне думается, ваши подозрения беспочвенны.

Эдгар подошел к окну и посмотрел в него, затем демонстративно заглянул под кровать и в шкаф.

– Вот видите, никого нет.

– А вы что здесь делаете, пан Эдгар, в такой час? – осведомилась Зилла.

– Я пришел поговорить со своей сестрой и пожелать ей доброй ночи, – бесстрастно ответил он.

– Ах, вот оно как, – укоризненно заметила компаньонка. – Вам следует принять во внимание, пан Эдгар, что и вам не подобает заходить в спальню к молодой девушке, пусть даже она ваша родная сестра. Это неприлично. Вы же мужчина.

– Да, вы правы, – вынужден был согласиться Эдгар, – но это мой дом и моя сестра, и не вам указывать, что мне делать, досточтимая пани Зилла. Нам с вами лучше откланяться и дать Эвелине-Офелии поспать.

Он подошел к заплаканной сестре и целомудренно поцеловал в лоб.

– Спокойной ночи, дорогая.

На следующий день, когда они чинно прогуливались