Легенды Умирающей Земли - Джек Холбрук Вэнс

залезли в окно и привязали меня к стулу, вместо того чтобы воспользоваться входной дверью?

– Если уж вы настаиваете, мне придется упомянуть о нелицеприятной истине. О вас отзываются как о коварном, непредсказуемом злодее, подвергающем гостей жутким садистским проделкам.

Фосельм печально поморщился:

– В таком случае одного только отрицания этих обвинений будет явно недостаточно. Кто распространяет обо мне такие слухи?

Кугель с улыбкой покачал головой:

– Будучи человеком чести, я никак не могу предоставить вам эту информацию.

– В самом деле! – воскликнул Фосельм и замолчал, погрузившись в раздумья.

Продолжая бдительно следить за хозяином усадьбы краем глаза, Кугель воспользовался возможностью повнимательнее изучить помещение. Помимо полки, тянувшейся вдоль стены, здесь были ковер, сплетенный из темно-красных, синих и черных волокон, открытый шкаф, содержавший книги и либрамы, а также высокий табурет.

На лоб Фосельма опустилось маленькое насекомое, летавшее по комнате. Фосельм просунул руку между витками веревки и прихлопнул насекомое, после чего вернул руку в прежнее положение, под веревочный кокон.

Кугель поразился настолько, что у него отвисла челюсть. Разве он недостаточно крепко связал своего пленника? Фосельм выглядел беспомощнее мухи, опутанной паутиной.

Внимание Кугеля отвлекло чучело птицы, высотой больше метра, с женским лицом под копной жестких черных волос. У нее надо лбом росло нечто вроде кокошника из прозрачной пленки пятисантиметровой высоты. За плечом Кугеля послышался голос:

– Это гарпия из Ксардунского моря. Они уже почти вымерли. Гарпии любят лакомиться плотью утонувших моряков – когда корабль идет ко дну, они окружают его и с нетерпением ждут последствий. Заметьте форму ее ушей… – Рука Фосельма протянулась над плечом Кугеля и приподняла пальцем боковую прядь волос гарпии. – Они похожи на уши русалок. И будьте осторожны, не прикасайтесь к гребешку! – Палец постучал по основанию шиповатого гребня на голове гарпии. – Его зазубренные острия наносят очень болезненные уколы.

Кугель потрясенно обернулся и увидел, как невероятно вытянувшаяся рука с пальцем, задержавшись, чтобы почесать нос, втянулась под витки веревки.

Сделав несколько быстрых шагов, Кугель испытал надежность пут, охвативших предплечья пленника, – судя по всему, они были туго затянуты. Во время проверки голова Кугеля приблизилась почти вплотную к голове Фосельма; хозяин усадьбы заметил украшение на шляпе Кугеля и слегка присвистнул между зубами.

– У вас шляпа исключительно изобретательного покроя, – заметил Фосельм. – Потрясающий стиль! Хотя в наших краях вы могли бы с таким же успехом напялить на голову кожаный чулок. – С этими словами он повернул голову и опустил глаза к книге, лежавшей на столе.

– Вполне может быть, – отозвался Кугель. – Хотя, когда погаснет Солнце, каждому из нас лучше всего подойдет саван без всяких украшений.

– Ха-ха! Да уж, тогда моды потеряют всякий смысл! Вы умеете вставить острое словцо! – Фосельм взглянул на книгу. – А эта сверкающая безделушка у вас на шляпе… Где вы нашли такую драгоценность? – Фосельм снова пробежал глазами по строкам текста на станице книги.

– Просто блестящая вещица, я подобрал ее по дороге, – беззаботно отозвался Кугель. – Что вы читаете с таким вниманием? – Он поднял книгу со стола. – Гмм… «Изысканные рецепты тетушки Мильгрим»…

– В самом деле, вы мне напомнили – давно пора перевернуть морковный пудинг. Возможно, вы согласитесь разделить со мной ужин? – Обернувшись через плечо, Фосельм резко произнес: – Тцат! – Витки веревки посыпались на пол и собрались в небольшой, не слишком аккуратный моток. Фосельм поднялся на ноги. – Я не ожидал гостей, в связи с чем сегодня нам придется трапезничать в кухне. Но мне нужно спешить, не то пудинг подгорит!

Волшебник вышел из кабинета, переставляя длинные худые ноги с выступающими коленными чашечками; Кугель неуверенно последовал за ним. Фосельм указал на стул:

– Присаживайтесь, я найду что-нибудь приятное на закуску. Конечно, не ожидайте от меня кулинарных чудес, причем я предпочитаю легкую, не слишком сытную пищу: у меня вы не попробуете никаких мясных блюд и никаких вин, воспламеняющих кровь и, по словам тетушки Мильгрим, вызывающих флактомию… Вот превосходный сок из колокольчиковых ягод – настоятельно рекомендую! А через несколько минут будут готовы рагу из трав и знаменитый морковный пудинг.

Кугель сел за стол, но продолжал неотрывно следить за Фосельмом, ходившим туда-сюда, собирая блюдечки с печеньем, баночки с вареньями, компотами и овощными паштетами.

– Мы устроим настоящий пир! Я редко позволяю себе роскошествовать, но сегодня, принимая почетного гостя, можно послать самодисциплину ко всем чертям! – Волшебник задержался посреди кухни. – Кстати, кажется, вы не сказали, как вас зовут? С годами я становлюсь забывчивым.

– Меня зовут Кугель, я из Альмерии и теперь туда возвращаюсь.

– Альмерия! Вам предстоит долгий путь – и на каждом шагу повстречаются любопытнейшие вещи, не говоря уже об опасностях. Завидую вашей самонадеянности! Так что же, приступим к ужину?

Кугель пробовал только то, что ел сам Фосельм, – и, судя по всему, не ощущал никаких неприятных последствий. Фосельм продолжал рассуждать, аккуратно отправляя в рот маленькие порции то одного, то другого блюда:

– К сожалению, в наших краях мое имя опережает дурная слава. Очевидно, в девятнадцатом эоне здесь жил некий Фосельм, действительно отличавшийся склонностью к насилию, а через сто лет после него существовал еще один Фосельм, хотя по прошествии стольких веков их биографии сливаются в одну смутную легенду. Я содрогаюсь при мысли о злодеяниях, которые им приписываются… В наши дни самыми опасными местными преступниками можно считать членов некой фермерской семьи, живущей по соседству: по сравнению с древним Фосельмом они, конечно, ангелы милосердия, тем не менее им свойственны весьма нежелательные привычки. Они спаивают пиво своим мермелантам, а потом посылают их запугивать прохожих на дороге. Как-то раз эти животные заявились сюда и принялись топтаться на крыльце, показывая животы. «Пива! – кричали они. – Дай нам свежего пива!» Разумеется, я не держу у себя дома подобных напитков. Я сжалился над ними и пытался подробно разъяснить, почему пьянство сопровождается вульгарным, достойным всяческого осуждения поведением, но они меня не слушали и прибегали к самым оскорбительным выражениям. Можете ли вы такое себе представить? «Лживый старый зануда! – бушевали они. – Довольно твоего кудахтанья, у нас уже уши завяли! Заткнись и дай нам пива!» Так они и сказали, слово в слово! Я ответил: «Хорошо, я вынесу вам пива». Я приготовил отвар едкого отрыжника и рвотного нуксиума, охладил его и добавил в него пенообразующее средство, чтобы он походил на пиво. Выглянув на крыльцо, я позвал их: «Вот все пиво, какое у меня есть!» – и выставил несколько кувшинов. Мермеланты опустили носы и в мгновение ока все высосали. Сразу после этого они свернулись калачиками, как навозные гусеницы, и лежали без движения в течение полутора суток.