Мера зверь - Александр Изотов

Рядом фыркнула лошадь. Это Пламя, заметив, что опасность миновала, вернулся и пощипывал травку рядом с избушкой.

— Где Драма найти? — в который раз спросил я.

Дикарь никак не среагировал, и я, вспомнив, как он удивился моему стишку в ответ, попробовал спросить в рифму.

— Не подскажет жучок, где разбойник-дружок?

Вышло коряво, но эффект был поразительный. Через секунду же меня чуть не пришибли дубиной, и пришлось отпрыгивать, демонстрируя чудеса реакции.

— Глупый Волк возьмет ли в толк? — с ненавистью прорычал Буру, стоя в проеме, — Пошел бы Драм ко всем хренам!

Затем он снова скрылся внутри, а я, лежа на земле и опираясь на локти, попытался расшифровать. Что это значит, они друзья, или враги? Или бывшие друзья?

Пламя фыркнул, поднял голову, глядя куда-то в лес. Сразу же следом я почуял тревогу — что-то назревало, причем опасность шла чуть ли не со всех сторон.

— Ну, что за день, и ведь не ле-е-ень? — Буру появился на улице, и тоже обеспокоенно озирался, — Идут враги забрать долги-и-и!

Он выразительно глянул на меня, а потом метнулся к зарослям и исчез. Пламя испуганно фыркнул, и в этот момент из темного леса появились звери.

Из-под дуба вальяжно вышел воин, попав под пятно лунного света. На лысом затылке лихо завивался высокий казачий чуб. Витая татуировка на всем бритом лице уходила под нагрудник — видимо, у него было наколото все тело.

На поясе длинный изящный меч, да и доспехи были довольно новенькими. Мне кажется, или такие доспехи я видел в охране у Дидрича?

За ним угадывались тени воинов, но мое чутье подсказывало, что вокруг избы прячутся еще звери. Наверняка лучники засели в зарослях.

Я встал и отошел к лошади. Вот тебе и раз, так глупо попасться в окружение.

— О, какая жирная дичь, — довольно ощерился татуированный, и я с удивлением узнал голос.

Кажется, помощник Драма. Как же его там…

— Ляшка, Зужел сказал, что тут где-то Буру, — напомнил воин за спиной.

Я чуть не заскрипел зубами. Все-таки тот старик оказался продажной тварью. Ну, впредь буду умнее.

— Башка пустая, ты видишь здесь Буру?

— Нет.

— А в лес полезешь его искать?

Советчик засопел и замолчал, и сразу стало понятно, что отправляться в лес и охотиться на Буру никто не хочет.

— Тем более, тут такой улов, — на черном от татуировок лице улыбка выглядела дико, — Что-то синяя падаль зачастила в лес…

— Зубки-то не обломаешь? — хмуро спросил я.

— Молчать, падаль! — рявкнул Ляшка.

Я отошел к избе. Навряд ли разбойники будут убивать лошадь. А с прикрытым тылом мне удастся отбиваться особо долго.

Медленно выдохнув, я выпустил все стихии, какие были доступны. Сейчас надо продать свою жизнь так дорого, как только смогу. Вокруг было десятка два зверей, не меньше. Хорошо же подготовились.

Но Ляшка, видимо, был очень умен, не зря ведь был помощником Драма. Выстроив воинов напротив меня в несколько рядов, он вытолкал вперед троих молодых лучников.

— Не бойся, падаль, мы тебя даже трогать не будем, — ощерился татуированный, — Надо парней тренировать, пусть постреляют.

Сам он подошел к Пламени, но тот, испуганно фыркнув, отскочил. Ляшка только весело отмахнулся:

— Ух, соколиная порода. Красавец.

— Коня не трожь, — процедил я сквозь зубы.

Сам я в это время втягивал и разгонял энергию земли, плавно поводя копьем из стороны в сторону. До этого я набирал силу для заклинаний только в бою или в боевом танце, но сейчас не было времени и места.

Сбоку в зарослях маячили еще тени, я чуял смутные траектории их прицелов. Держат стрелу на тетиве на всякий случай.

— Мы уже ученые, — осклабился Ляшка, — А то прыгал тут один Рыжий Лис прыгучий, много крови попортил…

Я услышал его слова, но только взял на заметку. Не время отвлекаться.

— Да только в Шмелином лесу не спрячешься, — добавил Ляшка, — Тут глаза под каждым кустом…

Лучники передо мной были совсем молодые, у одного даже пушок на подбородке еще не появился. А взгляды уже наглые, почуяли, засранцы, что такое разбойничья жизнь.

Живешь от грабежа до грабежа, работать не надо. Напал на работягу-купца, отнял долю, а потом за выпивкой хвалишься, как ты ловко охранников отстреливал. Да еще в деревнях тебя все боятся, тот же старейшина, который еще вчера казался авторитетом.

И не надо говорить, что ума у них нет. Рычок же не был таким. Стаю потерял, а на скользкую дорогу не встал, и думал только о том, как за Белых Волков отплатить.

А у этих родные деревни целехонькие, и сами своих же грабят…

Я стиснул зубы, выходя на максимум восприятия. Еще бы дотянуться до разума лошади, чтобы тот понял, что я хочу сделать.

— Ну, давайте, — Ляшка тронул за плечо одного лучника, — В глаз кто попадет, того и доспехи. И зубы на подвеску возьмет, а они у него вон какие, свежие…

Время поплыло чуть медленнее. Передо мной сгрудились звери, Пламя позади них, чуть левее от центра. Значит, бить только правее…

Лучники выстрелили почти одновременно. Ляшка сам сделал себе медвежью услугу — они били в голову, и я лишь чуть наклонился, уходя с траектории. В это же время один шаг вперед, разворот, замах копьем…

В бок прилетает стрела из кустов, но из-за моего вращения застревает вскользь, лишь царапает. Еще два пернатых снаряда запоздало проходят за спиной — в кустах сидят явные дилетанты.

А я, крутанувшись, приседаю на колено и бью копьем по земле:

— Унда ин террам! — шепчу я…

Волна уходит вправо, как я и планировал.

Ляшке повезло, он был рядом с Пламенем, а вот звери, попавшие под заклинание, разлетаются, будто грузовик в толпу въехал. Мелькают оторванные конечности, кто-то летит в кусты, выплевывая кровь из сплющенной грудины.

В голове хоть и потемнело, но я, отдав тело под власть дара Скорпионов, рычу и бегу вперед, в пробитую брешь. Разбойники не совсем привыкли, когда жертва огрызается, и до коня я добегаю почти без приключений.

Ляшка протягивает руку, пытается схватить меня. Дурень, хоть бы меч вытянул… Я пинком отбрасываю его, а потом хватаюсь за стремя.

Пламя либо понял, что я хотел, либо его хорошо обучили Соколы. Но конь рвет с места сразу, чуть не дергает мне руку из сустава.

От «земной волны» в голове еще все плывет, и я не могу сразу заскочить. По лицу хлещут ветки, ноги собирают пеньки и коряги, цепляющиеся кусты норовят вырвать копье из руки.

Но смертельная опасность позади…

— Пламя! — рявкнул я, пытаясь достучаться до разума животного.