Клык. Хвост. Луна. Том I - Лин Возовски

Молодые люди некоторое время смотрели друг другу в глаза, охваченные неловким молчанием, после чего Мико любезно пригласил девушку к себе в дом.

Астра скромно разместилась на краю узкой скамьи, затем скинула с себя накидку и свернула ее рядом с собой. Юноша переместился в крохотную кухонную комнату. Он разжег огонь, набрал из бочки в небольшой котелок воды и подвесил его над пламенем за железные крючки. Мико долго не решался войти обратно в комнату. Последняя их с Астрой встреча закончилась весьма неловко, к тому же, совсем недавно, ее брата зверски закололи прямо у них в доме. Слова предательски его покидали, оставляя юношу наедине с тупым, несвязным мычанием.

«Сайха Цейла была права: расправиться с дюжиной волков для меня было бы легче, чем разобраться во всем этом безумии, что меня окружает» – проворчал про себя Мико, затем сжал в кулак всю свою стальную храбрость и вернулся к Астре.

Девушка встретила Мико лучезарной улыбкой, чуть оголяя свои белоснежные зубы.

– Я поставил воду кипятиться. Заварю нам с тобой чай, – проговорил Мико, присаживаясь рядом с Астрой, – правда, у меня только сушеные прошлогодние яблоки и немного сухой ромашки.

– Ничего страшного, Мико. Я люблю заваренную ромашку.

После этого молодых опять связало напряженное молчание. Астра осматривала скромное жилище юноши, а Мико вглядывался в сторону кухни и молился, чтобы вода закипела как можно скорее.

– У тебя дома довольно скромно, – сказала Астра, чтобы разбить повисшую тишину.

– Я не прихотлив в вопросах обстановки. Если честно, для существования мне достаточно было бы и кучки соломы.

– Тебе, может быть, и достаточно. Но представь, когда у тебя появится жена и дети. Разве они захотят жить с тобой на голом полу?

Астра поздно поймала себя на мысли, что задает юноше крайне неудобные вопросы, хотя всего лишь хотела поддержать разговор. Возможно, когда-то в детстве, они и были очень близки друг к другу, но сейчас казалось, что между ними образовалась бесконечно глубокая впадина, заполненная неловкими моментами и неосторожными словами.

– Знаешь, я как то даже не думал пока о жене и детях. Мне бы разобраться для начала в своей семье, – расплывчато ответил Мико, затем улыбнулся Астре с теплом, чтобы его ответ не показался ей грубым.

Она поймала улыбку юноши и ответила ему взаимностью, но потом ее глаза наполнились грустью и упали в пол. Мико подхватил руку девушки и накрыл ее своей ладонью.

– Мне бесконечно жаль твоего брата, Астра. Я хотел примчаться к вам, как только узнал об этой ужасной новости, но… – Мико отвлекся на окно, которое выходило на центр общины с огромной бочкой.

– Ты не обязан был этого делать. У тебя есть собственная жизнь, Мико, со своими проблемами и заботами, – сухо ответила Астра, высвобождая свою руку из-под влажной ладони юноши.

– Мы не чужие люди друг другу, Астра. Я разделяю твою боль вместе с тобой.

После слов юноши Астра тихонько прикрыла свое лицо руками. Спустя несколько секунд в комнате раздалось негромкое хлипанье. Сквозь сжатые ладони Астры просачивалась соленая влага. Мико никогда раньше не видел, как плачет Астра.

Никто не видел.

Вскоре в окна перестал пробиваться вечерний свет красного солнца, и комната начала погружаться в темноту. Мико заметил в окне, как стальные тучи стремительно затягивали лазурное небо. Последние коралловые лучи солнца спрятались в толще серого покрывала. Вся община погрузилась в тусклые сумерки. Воздух заполнялся прохладной влагой.

Астра продолжала плакать, закрываясь от Мико руками. Юноша боялся задеть ее, не говоря уже о том, чтобы крепко прижать девушку к себе.

Вскоре по глиняной крыше забарабанили тяжелые капли первого весеннего дождя. Гул становился все сильнее, набирая мощи, а вскоре и вовсе превратился в оглушающий грохот свинцового ливня.

С кухни донеслось громкое шипение кипящей воды. Мико метнулся к котелку и уже через минуту вернулся с двумя кружками ароматного согревающего чая. Дождь продолжал обрушиваться на небольшую хижину, заглушая своим биением шаги юноши.

Астра почувствовала, как горячий пар окутал ее руки. Раскрыв свои ладони, она опухшими глазами уставилась на Мико, который протягивал ей кружку с заваренной ромашкой. Она обхватила ладонями кружку и сделала несколько небольших глотков. Успокаивающее тепло жгучего напитка растеклось по ее телу.

Бушующий ливень плавно перешел в ленивый дождь.

– Как ты? – Спросил Мико, ныряя головой вниз, чтобы увидеть спрятанное за волосами лицо Астры.

Девушка сделала еще один большой глоток чая и отложила кружку в сторону.

– Уже лучше. Спасибо.

Лицо Астры засветилось в светлой улыбке, но в ее разноцветных глазах по-прежнему оседала грусть.

В комнату вновь пробились лучи закатного солнца. По крыше раздавалась редкие постукивания слабеющего дождя. В окне стальные тучи отступали в сторону Парящих гор, освобождая место чистому небу в розово-красном закате.

– Отец рассказывал, что мой брат родился в сильнейшую пургу, – неожиданно начала Астра. – Они с матерью гостили в общине Вирсмунк и возвращались ночью домой, как их повозку настигла сильная метель. Ветер сорвал с повозки навес. Снег забивался в нос и уши; резал глаза слово острый лед. Отцу пришлось самому принимать роды прямо там, в заметенной снегом повозке.

Мико подвинулся к Астре и приобнял ее крепкой рукой.

– К счастью, Фьерд выбрался без проблем. Воды у них с собой не оказалось, поэтому отцу пришлось растереть младенца снегом. Отец говорил, что он даже не плакал, когда родился.

– Твой брат уже с рождения был сильным и стойким, – подбадривал Мико.

– Через два года провели обряд ронвэ, который маленький, но крепкий Фьерд легко перенес. Эхора вспоминала, что Север никак не успокаивался и настоятельно требовал передачи младенцу его имени.

– Дитя Севера… – прошептал Мико, после чего его кто-то окликнул с улицы.

Астра обратилась к юноше, сверкая разноцветными глазами:

– Кажется, настал и твой черед обрести имя…

В центре общины уже скопилась толпа людей, которые ожидали Мико, окружив огромную черную бочку. Жители общины, члены приезжих кланов и сама семья Росллеров, – все пребывали во влажном ожидании после проливного ливня. Северные сумерки, по своей природе, оказались менее терпеливыми, передав небо во власть глухой, вечерней темноте. Несколько мужей, по приказу Фуро Росслера, зажгли факела и разошлись по разным сторонам импровизированного круга.

Астра отыскала в темноте своего отца и, напутственно погладив Мико по спине, направилась в толпу.

Юноша натянулся как струна, затем двинулся к кругу. Люди расступились, пропуская его к бочке.

– Север пожелал, чтобы мы услышали его слово, – громко пробасил Фуро, выхватывая горящий факел из рук одно из охранников. – Первый весенний ливень – есть доказательство его твердой воли – воли Северного леса.