Побег в пустоту - Дарья Кожевникова

— Интересно, а если я все-таки не соглашусь, то как вы меня будете скрывать здесь от своего пацана? Который суется везде где ни попадя?

— А никак! — Лика совсем забыла о Федькином пристрастии к подслушиванию, но тут он сам ей об этом напомнил, приоткрыв дверь с той стороны и просунув внутрь свой вездесущий нос. — Ты что, думаешь, я спасать тебя брошусь? Фиг! Да я первый буду всем говорить, что Лика тебя выгнала! И ты свалил, потому что ничего другого тебе просто не оставалось. Машину ему тут еще предлагают… — проворчал он с тихим возмущением.

— Федька, паршивец! — Лика на его месте и сама бы подслушивала, не пропустив ни словечка. Просто потому, что переживала бы за близких людей! Но то, что он оказался свидетелем противоправных действий обоих своих родителей, для нее стало шоком.

— Не бойся, я — могила! — мальчик поймал ее взгляд. Глаза у него сейчас были совсем не детские, глядели сурово и твердо. Лика так и вспомнила все те характеристики, что давали на него в детдоме. Проблемный ребенок, отморозок, и много других эпитетов, которые должны были заставить ее передумать насчет усыновления. А на самом деле — просто рано повзрослевший пацан, щедро успевший хлебнуть реалий взрослой жизни. Лика стояла перед ним, глядя в эти его глаза, словно в зеркало. И словно даже мысли его могла сейчас прочитать. Они были точно такими же, какие были бы и у нее в подобной ситуации. А уж она бы своих родителей даже под пытками не предала! И точно не поняла бы отца, который не кинулся бы защищать маму от грозящего ей подонка! Сергей был полностью прав, когда говорил ей об этом. Понял мальчишку, угадал всю его суть. Потому что они были одной семьей! Из тех, которые создаются не спонтанно и на грешной земле, а заранее намечены судьбой где-то на небесах. Потому-то Лике было и не уклониться от этого курса, чем бы он ей ни грозил! Да и она сама уже этого не хотела! А если ее что-то и мучило сейчас, так только осознание того, что она, убийца, недостойна такого счастья. Но с этим можно будет разобраться попозже, а сейчас надо было срочно что-то с Федькой решать. Для начала все-таки убрать его отсюда, где ему совсем не место. Сергей, похоже, разделял ее мысли, потому что прошел через комнату, от окна к двери, и, приобняв застрявшего на входе Федьку за плечи, вывел его прочь.

— Достойная смена у вас растет! — произнес Влад с кривой усмешкой, глядя им вслед.

— Наследственность, — пожала плечами Лика. — А еще круговая порука и, наверное, любовь. Как раз тот случай, когда один за всех. Но тебе этого не понять.

— Куда уж мне разобраться в вашей семейке! Остается лишь гадать, что именно ты могла натворить за границей? Отчего тебя так тревожили твои отпечатки в базе и твоя нынешняя ксива? Может, расскажешь напоследок? Просто для любопытства.

— Да ничего уж такого страшного, — Лика успела заглянуть в паспорт, изучив Анжелкины маршруты, поэтому взялась вдохновенно сочинять на ходу, пока он вместо нее сам чего не придумал, похлеще. — Просто последний раз, в Тунисе, я устроила нехилый дебош в доме одного гадкого дядьки. Он сам на это напросился. А потом оказалось, что он какая-то там важная шишка. Очень важная. Но мне повезло, я вовремя сумела оттуда удрать и пересечь границу, хотя полиция успела снять мои отпечатки. В общем, как видишь, история неприятная и, возможно, все еще чреватая осложнениями при моей попытке выехать за рубеж, особенно по биометрическому паспорту. Но на целый дом точно не тянет, как ни крути. Так что решайся! Деньги и весьма дорогая машина — не такой уж плохой куш, особенно в сравнении с тем, как ты ушел от своей предыдущей пассии.

— Умеешь ты уговаривать, Анж, — выдохнул он. — Хотя я подозреваю, что не все так просто с твоим Тунисом. Могу я еще подумать над твоим предложением?

— Почему бы и нет? Твое право. Но имей в виду, что, пока я не получу обратно свой паспорт, ты отсюда не выйдешь. Освободиться не сможешь, а помощи неоткуда ждать.

По его просьбе она еще напоила его. А потом вышла из спальни, оставив одного — ни ему, ни ей совместное пребывание в одной комнате не доставляло никакого удовольствия. Наоборот, тяготило не на шутку.

Сергея с Федькой она увидела через стеклянные двери в прихожей. Мальчик как раз стал подниматься по лестнице, направляясь к себе. Надо думать, после проведенной беседы. А Сергей взялся за оставленное ведро. При взгляде не увеличенными от страха глазами становилось понятно, что крови натекло не так уж и много. Так что и уборки было соответственно: собрать образовавшиеся небольшие сгустки, после чего еще на пару раз тряпку отжать. Пока Лика подошла, все уже было чисто.

— Где у тебя туалет? — спросил Сергей, поднимая ведро.

— Пойдем! — позвала она, показывая дорогу.

Он все вылил, потом тщательно мыл в ванной руки, а Лика стояла на пороге с полотенцем наготове и наблюдала за ним. Неотрывно. Его руки, его лицо, каждое его движение — все это было так дорого ей, что даже сердце билось быстрее. Сережа… Сергей… Сереженька…

— Сереженька… — произнесла Лика вслух.

Он закрыл кран, взял у нее полотенце. И, осушив руки, обнял ее, прижал к себе. Лика послушно приникла к нему всем телом, уткнулась лицом в плечо, вдыхая запах его тела, впервые, но отчего-то безумно родной!

— Анжелика… — она ощутила, как он целует ее склоненную голову. Это было невыносимо! Она не могла, не имела на это права!!! Признаться… Она просто обязана признаться ему во всем!

— Сереженька, прошу тебя, не называй меня больше так. Анжеликой, — начала она вместо вступления.

Но он не спросил почему. Вместо этого сказал:

— Я все ждал, когда ты об этом попросишь.

— Ждал? Почему? — хватит уже ей ломать комедию! Если Анжелка это знала, то Лика вовсе знать не обязана! И не побоится ему об этом сообщить!

— Потому что ты действительно Лика. Просто Лика, без всяких Анж.

— Ты не понял, Сереж…

— Все я понял. Пойдем! — Он вывел ее из ванной в гостиную. Спросил: — Ну что там наш молодчик? Уговорился?

— Думает. Он точно не развяжет узлы?

— Эти? Нет. Они вообще не развязываются. Только резать. Или, в его случае, грызть.

— Хорошо. Тогда я все-таки могу объясниться с тобой в спокойной обстановке.

— Можешь, — он развернул ее к себе лицом, посмотрел в глаза. И Лика ощутила, как будто тает, так глубоко и с таким чувством этот взгляд проникал ей в самую душу. В какой-то момент ей вдруг стало даже страшно: а ну как они, их души, сольются сейчас через этот взгляд воедино и больше никогда не смогут разделиться, чтобы снова стать каждому самим собой? Лика испуганно вздохнула, словно падая с большой высоты. Она уже не удивлялась тому, что кто-то при ней однажды пытался сравнивать любовь с самой смертью. Это и была маленькая смерть! Когда человек под силой этого чувства перерождается, словно переходя из одной ипостаси в другую. Разве и при Ваньке Лика когда-то не перевоплотилась, всю себя подстраивая под него? Но только тот не оценил возложенной на алтарь жертвы и сам не пожелал ничего положить рядом. А Сергей… Лика начала приходить в себя после испытанного шока, когда ощутила его пальцы на своем лице. Он нежно прошелся вдоль ее шрама, уходящего под челку. А потом склонился к ней и поцеловал. Лика замерла в его руках, вытянувшись струной, и даже дыхание затаила. Он ее целует! Они вместе, вдвоем, и Ликиной стены между ними больше нет! Это было так прекрасно, что причиняло боль. У Лики было такое чувство, как будто ее грудь превратилась сейчас в открытую рану и кто-то непрерывно дул на нее, но осторожно, теплым дыханием. На самом же деле она все теснее прижималась к Сергею, повинуясь его рукам. Еще никогда она с такой готовностью не подчинялась другому человеку, полностью лишаясь собственной воли и мечтая лишь о том, чтобы выполнять все, что он захочет. Но Сергей, тяжело дыша, вдруг сам от нее отстранился, заставив разом вспомнить и про Федьку, который вполне мог за ними подсматривать через стеклянные двери, с верхних ступенек лестницы, и про плененного Влада.