Британские СС - Лен Дейтон

– Кто такой Елеазар? Он назвал это имя перед смертью.

– Тот, кто принял смерть, чтобы спасти свой народ. Да, самоубийство не всегда греховно. Суть и красота жертвы всегда была, есть и будет в том, что она дает примирение. И если у нас хватит милосердия заключить, что перед смертью усопший раскаялся, он даже может быть похоронен по церковному обряду.

– Но?

– Он убил родного брата. Никакой католик не захотел бы долго жить с таким грузом на совести.

– Мне следовало его обыскать.

– Какая вам разница? – безмятежно спросил капитан. – Вы получили от него признание и даже писульку вот эту. Теперь дело можно спокойно закрыть, разве нет?

– Вас бы стоило расстрелять, – произнес Хут, как только нажал кнопку шифратора.

Дуглас не ответил.

– Поехали в одиночку, не оставив контактного номера, не оповестив ни меня, ни сержанта Вудса. Вломились на территорию военного объекта. – Хут умолк, словно утратив дар речи от возмущения. – Эти солдафоны только и ждут от нас какой-нибудь промашки, а вы им делаете такой подарок!.. Вы в курсе, что я десять минут извинялся перед каким-то паршивым мелким полковником?! Вы меня бесите, Арчер. Меня бесит ваше глупое лицо. Чего молчите? Язык отсох?

– У меня есть подписанное признание.

– Тупорылый вы хряк! У меня тысяча человек задействована. Ведутся расследования по всей Европе, от завода по производству тяжелой воды в Норвегии до лаборатории Кюри в Париже. И вы считаете, что меня интересует письменное признание в каком-то жалком убийстве? Когда убийца все равно уже мертв?!

– Вы дали приказ найти убийцу, и я его нашел. А остальные девятьсот девяносто девять ваших людей, о которых вы так любите говорить, не нашли. Я не просто нашел его, я взял у него письменное признание. Так какого черта вы недовольны?!

– О, неплохо, – похвалил Хут после короткой паузы. – Норов прорезался. А то я ни разу не слышал, чтобы вы повысили голос.

– Если вам нравится, могу все время орать.

– Короче, слушайте меня, Арчер. Вы напортачили. Мне труп Споуда не нужен. Я хотел побольше выяснить о нем: что он знал, что он делал, с кем говорил по телефону. Я хотел получать его почту, чтобы вычислить остальных из этой шайки. Ясно вам? – И, не дав Дугласу ответить, начал сыпать вопросами: – Вы поняли, как он провернул трюк с капсулой? Откуда взял? Из кармана достал? Или она все это время у него во рту была?

– Какая разница?

– Я вам сейчас объясню, какая разница! – Хут снова начал распаляться. – Если он достал ее из кармана, мне просто нужны другие сотрудники для производства арестов. Люди с мозгами. А вот если его компания научилась вживлять капсулы с ядом в зубы, вот тут нам придется пересмотреть всю технологию задержания. И я хочу, чтобы эта информация пошла по телетайпу еще до утра.

– Из кармана. Он перекрестился и стал молиться. Наверняка тогда в рот и сунул.

– А вы стояли и смотрели, как истукан?

– Да.

– И этот безмозглый капитан артиллерии тоже?

– Тоже.

– И ни один ничего не заметил?

– Нет.

– А капитан мог передать ему капсулу?

– Нет, сэр. Никоим образом.

– «Нет, сэр, никоим образом», – передразнил Хут. – Не пудрите мне мозги! Я уже отправил запрос в Берлин. Вот передо мной телетайп из гестапо. Этот ваш капитан Гессе католик. Вы знали?

– У нас как-то не дошло до теологических диспутов.

– И напрасно. Меж тем Споуд тоже католик. Это вы знали?

– Теперь у меня есть все основания подозревать.

– Давайте без сарказма, Арчер. Я задаю вам простой вопрос и хочу получить честный ответ. После задержания Споуда был ли у этого треклятого капитана хоть малейший шанс передать что-то ему в руки?

– Ни малейшего, сэр.

На том конце провода зашелестела бумага – Хут рылся в своих отчетах. Наконец он распорядился:

– Пока чтоб никаких письменных рапортов. Вообще ничего не записывайте. Все составим вместе под моим руководством. Если мы с вами тут ошибемся, инспектор Арчер, вам светит Дахау. Вы знаете, что такое Дахау?

– Наслышан.

– Так вот, слухи не врут, можете мне поверить. – В голосе Хута Дугласу послышалась неподдельная тревога. – Рейхсфюрер может потребовать от меня личный отчет. Я должен сделать все правильно. Сам напишу сегодня вечером.

– Хорошо, сэр.

Еще одна долгая пауза.

– Ловко вы его вычислили, Арчер, признаю.

– Спасибо, сэр, – ответил Дуглас. В замолкнувшую трубку.

Капитан Гессе предоставил ему кабинет начальника транспортного отдела. Основным транспортом вермахта по-прежнему был гужевой. Из окна тянуло навозом, и виднелись длинные ряды собранных из модулей лошадиных стойл. Уже почти стемнело, но света Дуглас не зажигал. Он сидел и смотрел в окно. Фонари над дверьми бараков отражались в темных лужах, по которым шла рябь от холодного ветра. Тихо было, как в могиле. Даже не верилось, что тут собрано семьсот человек военнопленных и большая часть немецкого тридцать четвертого стрелкового полка, выполняющая теперь функции надзирателей.

В конце концов Дуглас включил настольную лампу и стал рассеянно перебирать стопку прессы: обернутые в почтовую бумагу номера местных газет из Штутгарта и свежий номер журнала «Сигнал». Всю его обложку занимала фотография генерала Фрица Келлермана в полный рост. Генерал стоял под знаком «Скотленд-Ярд», а подпись к фото гласила: «По следам Шерлока Холмса. Генерал немецкой полиции теперь возглавляет лондонский Скотленд-Ярд».

Дуглас раскрыл журнал. Статья о Келлермане занимала три разворота и сопровождалась многочисленными фотографиями. На первой, самой большой, фигурировал Дуглас собственной персоной – вместе с Келлерманом склонился над газетой «Таймс», заголовок которой ретушеры, впрочем, слегка затерли. «Генерал Келлерман дает указания знаменитому Скотленд-ярдскому снайперу, непревзойденному молодому детективу, которого уже называют Шерлоком Холмсом сороковых годов. Как и большинство своих коллег в лондонской полиции, он приветствует передовые методы борьбы с преступностью, привнесенные новым немецким руководителем. Инспектор Арчер и все его коллеги тепло отзываются о генерале и между собой называют его «отцом».

И такая велеречивая муть на все три разворота!.. Дуглас похолодел при мысли, что кто-нибудь из знакомых может воспринять написанное всерьез. Теперь он понял реплику полковника Мэйхью, сперва показавшуюся странной: «Постарайтесь недельку-другую не попадать в глянцевые журналы». Ну конечно! И наверняка именно из-за этой статьи его и попытались зарезать в метро. Дуглас захлопнул журнал и сжал между ладонями, словно надеялся таким образом не дать его содержимому выйти наружу. Проклятый Келлерман… Все это – часть его борьбы с Хутом и службой безопасности рейхсфюрера. Еще один шажок к вожделенной должности рейхскомиссара. Дугласа втянули в подковерные интриги, в которых он не имел ни малейшего желания участвовать, и теперь под угрозой была его жизнь.