Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс

— Да, временами Сюзанна действительно ведет себя странно, — согласился Стивен. — Взять хотя бы пистолет. Если бы это было все, что оставил мне мой отец, я выбросил бы пистолет куда подальше, особенно когда в доме маленький ребенок. И зачем было брать его с собой в Уэльс? Замечательный подарок на память, нечего сказать!

— Она никогда не говорила мне о том, что умеет стрелять, я имею в виду, когда мы были детьми. Хотя большинство детей на ее месте непременно сказали бы, ты не находишь? Ведь тут есть чем похвастаться.

— Может быть, отец попросил ее держать это втайне, — предположил Стивен. — Вообще странно, что он научил девочку стрелять.

— Мне кажется, нам следует поговорить со всеми мужчинами, которые были в ее жизни, — сказала Бет. — Сюзанна может предстать перед нами совсем в другом свете. Временами она явно чего-то недоговаривает.

Они выпили по второму бокалу бренди, потом по третьему, и Бет с удивлением обнаружила, что разговаривает со Стивеном так, как еще никогда не разговаривала ни с одним мужчиной. Они обсуждали уголовные дела, которые им приходилось вести раньше, вспоминали смешные случаи из судебной практики и признавались друг другу в том, что испытывали чувство вины, когда человек, в виновности которого они не сомневались, оказывался оправдан. Стивена, так же как и ее, занимало то, почему один ребенок в семье становился преступником, тогда как остальные, получившие абсолютно такое же воспитание, вырастали достойными членами общества. Или почему в семье преступников вдруг появлялся честный человек.

— Посмотри на мою семью, — говорила Бет. — Мы, все трое, добились определенного успеха в жизни, неплохо устроились, несмотря на нашего отца. — Она умолкла на мгновение и улыбнулась Стивену. — То есть Роберт и Серена неплохо устроились, у обоих характер намного приятнее, чем у меня.

— Но ведь ты была младшей и поэтому, вероятно, видела отца в самом худшем свете, — предположил он. — Ты слишком рано поняла, насколько слаба твоя мать, и решила стать другой.

— Я всегда чувствовала себя другой, — мрачно заметила она. — Как-то я спросила Серену, не испытывает ли она тех же чувств, и она ответила, что нет. В школе я всегда держалась особняком. Надо мной не смеялись и не оскорбляли, просто я оставалась в стороне. Как будто мне чего-то не хватало, какого-то качества, чтобы меня приняли в компанию.

— Я тоже не принадлежал к счастливым избранникам, — с улыбкой признался Стивен. — Мне навесили ярлык зубрилы и, поскольку в спорте мне особенно похвастать было нечем, пришлось довольствоваться тем, что получалось у меня относительно неплохо. Но в университете я был счастлив, а ты?

— Ну, там я не настолько ощущала себя отверженной, — улыбнулась Бет. — Главным образом потому, что вокруг хватало девиц с гораздо большими странностями.

Она вновь наполнила бокалы.

— В университете мне пришлось придумать себя заново, — продолжала она. — Я предпочитала одеваться таинственно-загадочно: носила большие черные шляпы, длинное пальто, чтобы за мной обязательно волочился длиннющий шарф. Стоило раз попробовать, а дальше пошло легче. Одна из моих соседок по квартире называла меня Гретой Гарбо, — Бет коротко рассмеялась.

— Да, я тоже увидел тебя именно такой в первый раз, когда ты только начала у нас работать, — признался Стивен. — Отчужденная, красивая, но с каменным сердцем. А какое впечатление произвел на тебя я?

Бет тронуло то, что он назвал ее красивой, поэтому она не могла честно сказать ему, что считала его ничтожеством.

— Кем-то вроде бойскаута, наверное, — задумчиво произнесла она. — Чуточку слишком услужливый, чуточку слишком честный. Но при ближайшем рассмотрении ты оказался намного интереснее.

— Анна говорит, что я заискивающий и льстивый, — скорбно произнес он. — Но ведь я не такой, правда?

— Вовсе нет, — твердо ответила она, несмотря на то, что раньше именно так и думала о нем. — Мне кажется, Анна ведет себя так вульгарно потому, что хочет оправдать свое поведение в собственных глазах.

— Большинство женщин, которых я знал, тоже вели себя вульгарно, — откровенно признался Стивен.

— Знаешь почему? — сказала она. — Потому что ты слишком мил. Некоторые женщины, включая и меня, наверное, с удовольствием взялись бы разрушить это твое качество.

— Ну, а какие мужчины нравятся тебе? — поинтересовался он.

— Никакие. Больше никакие. Это слишком больно. — Не успели эти слова слететь с ее губ, как Бет поняла, что пьяна. В трезвом виде она никогда не позволила бы себе таких заявлений, которые с головой выдавали ее.

Он взял ее руку в свои и слегка пожал. И больше ничего, никаких банальностей или просьб объясниться.

— Получается, мы с тобой оба подранки, — помолчав, сказал он. — И оба заняты тем, что защищаем людей, похожих на нас.

Бет никогда не считала, что похожа на людей, которых ей приходится защищать, но тут вдруг ее осенило, что это именно так, и по какой-то совершенно непонятной ей самой причине она вдруг снова принялась плакать.

— В чем дело, Бет? — спросил Стивен, обнимая ее. — Расскажи мне.

— Я не знаю, с чего начать, — она всхлипывала, уткнувшись носом ему в плечо.

Он взял Бет за подбородок и приподнял ее лицо, с нежностью глядя на нее сверху вниз.

— Я заметил, что ты изменилась с тех пор, как в твоей жизни снова появилась Сюзанна. Почему бы не начать с того, как вы познакомились?

— Мы встретились на берегу реки в Стрэтфорде-на-Эйвоне, — начала Бет. — Обеим было по десять лет, обеим было страшно одиноко, и теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что она так же отчаянно нуждалась в компании, как и я. Но в то время мне казалось, что я одна так одинока и несчастна. Я думала, что у Сюзи есть все, чего только душа пожелает.

И она стала рассказывать, как и почему оказалась в Стратфорде у своей тетки, объяснив, что они приехали туда, после того как отец избил ее мать. Но стоило Бет начать описывать свою первую встречу с Сюзанной, как мысли ее сразу же перенеслись в то далекое прошлое и в памяти всплыли события, которые, как ей казалось, она давно позабыла.

* * *

Было очень душно, и она буквально изнемогала от жары, хотя на ней были только шорты и блузка, которые тетя Роза купила ей утром. Она чувствовала себя неловко, потому что тетка сказала, что ни в одном из двух платьев Бет нельзя выйти на улицу, но как же здорово было носить одежду, которая не досталась ей по наследству и которая действительно шла ей!

В общем-то, Бет была рада, что позвонила тете Розе и рассказала ей о том, что отец ударил мать. Мама все еще сердилась на нее за это, но Бет чувствовала, что в глубине души она радовалась возможности провести несколько дней с сестрой.

Ее тетка и дядя жили в небольшом домике ленточной застройки, но Бет он казался сказочным жилищем — чистеньким, аккуратным и очень уютным. Мать они поселили в комнате для гостей, с яркими розовыми обоями, всю отделанную кружевами и украшениями, словом, в том стиле, который предпочитала в одежде сама тетя Роза. Бет устроилась в уютном чулане. Но самое замечательное было то, что домик тети находился неподалеку от центра города. Пройдя всего несколько ярдов по улице и повернув за угол, вы оказывались прямо у магазинов. Дома Бет никогда не ходила дальше Бэттла, да и магазинов у них было мало. В Стрэтфорде-на-Эйвоне их было великое множество, и притом разных. Восхитительные магазинчики игрушек и сувениров, очаровательные кофейни, где можно было купить все, от горсточки конфет до норкового палантина. Однако большинство людей, заполнивших улицы городка — а это была целая толпа, — казалось, больше всего на свете хотели фотографировать все вокруг, начиная от старых домов в стиле Тюдоров до цветочных базаров, а не делать покупки. Но тетя Роза объяснила ей, что все эти люди приезжали сюда главным образом только затем, чтобы посмотреть на город, где родился Уильям Шекспир. Тогда Бет впервые услышала это имя и понятия не имела, что такого особенного совершил этот человек, чтобы стать таким знаменитым. Но спрашивать об этом она постеснялась, боясь показаться смешной и невежественной.