Судный день - Александр Андросенко

Шахтер хмуро глянул на паладина, сделал шаг из дома, выдавливая игрока, плотно прикрыл за собой дверь, и с усталым видом скрестил руки на груди:

— Говори, — обреченно выдохнул он.

Воодушевленный, паладин затараторил:

— Ну, это, помнишь, лет двенадцать назад, свадьба была, и там невесту кентавры украли, ты в курсе, как ее найти? Не поможешь мне, а?

— Не помню, — помотал головой шахтер. — Ничем помочь не могу.

Эвитор замешкался, пытаясь что-нибудь сообразить, и шахтер развернулся, чтобы уйти в дом.

— Стой, непись, куда… — попытался остановить его, ухватив за руку, игрок, и к моему удивлению, Ларкес, вместо того, чтобы остановиться, вырвал руку.

— Пусти! — рыкнул он и, открывая дверь, добавил. — И не суйся сюда больше!

Вздрогнув от звука громко хлопнувшей у него под носом двери, паладин зло сплюнул себе под ноги, выругался, и пошел по другим делам.

Я же дождался темноты и скользнул к окнам дома. Ничего нового я не увидел: шахтер и девочка ужинали, потом пошли спать. Женщины не было. Впрочем, дом состоял минимум из трех комнат — помимо сеней, где они ели, была еще детская, где девочку уложили спать, и спальня, куда ушел Ларкес.

Крошечное окошко рядом с дверью было единственным, остальные стены были глухими.

Поскольку за время вынужденного безделья Наблюдательность так и не предложила мне ни одного более-менее незаметного варианта проникновения в дом, я осмотрел дверь. Судя по всему, закрывалась она на элементарный засов, и единственный вариант — распилить его. Чисто теоретически, сделать это было бы можно, но не с моими навыками скрытности. Окно для проникновения и вовсе не подходило: мало было даже для меня. Печная труба на крыше дымила, а значит, тоже не годилась. Еще один теоретический вариант был подкоп, но… Блин, это ж бред. Проще дождаться утра и проникнуть внутрь в момент, когда он уйдет. А для этого мне необходимо заклинание невидимости.

— Блин, Саш, я понимаю, ты будущий рейд-лидер, но сколько можно меня эксплуатировать совершенно бескорыстно?! — ворчала Ласка, выгружая из рюкзака свитки, и передавая их мне.

— Осталось недолго, — ухмыльнулся я. — Уровня до сотого всего.

— Хоть бы и Падме тогда привлекал! Чего я одна отдуваюсь?

— Да чего вы друг за друга так волнуетесь-то? Падме есть чем заниматься, не парься.

— А мне кажется, на тебя ишачу я одна!

— Да ладно? — удивился я. — Помнится, Падме во время боя за Махнуса тоже не просто так рядом стояла.

— А, — отмахнулась девушка. — Когда этот бой был!.. Ты не обращай внимания на мое ворчание. Просто от выгодного предложения пришлось отказаться, вот и куксюсь.

— Я верну за свитки, ты же знаешь.

— Лады. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо.

— Не пропадай, — попрощалась Ласка.

— Куда ж я денусь, — проворчал я. — Сотый уровень нескоро.

— Пошути мне еще… — пробормотала она, используя телепорт.

Я распихал заклятия по активным слотам и, сделав пару движений, улыбнулся. Да, так гораздо лучше. Умение пользоваться заклятиями никуда не пропало, и я с удовольствие отметил, что сейчас значительно увеличил свой боевой потенциал. Осталось закупиться зельями, чтобы окончательно стать нубом с самой дорогой боевой экипировкой.

Эта мысль показалась мне интересной. Не дорогая экипировка, а алхимия. Ведь у меня открыта профессия доктора, а алхимия с ее лечебными и усиливающими эликсирами очень полезна в этом деле.

Решив завтра закончить с запутанным делом, я вышел из Барлионы и расслабился, вытянувшись на кровати. За окном было уже светло.

Утром Вика выглядела не лучшим образом, и была вялой и невнимательной, чем я попробовал воспользоваться. Однако бастионы девичьей чести охранялись надежно, и стоило мне слишком активно взяться за них, я мгновенно получил по рукам:

— Грудь не трогай при всех! — возмутилась Вика. — Я тебе что, кукла?!

Раздосадованный, я убрал руки и улыбнулся:

— Я думал, тебе нравится…

— Нравится?! Нравится?! — задохнулась от возмущения Вика. — А тебе понравится, если я тебе ширинку расстегну при всем честном народе?!

Раздосадованный, я покраснел, чего давненько уже не случалось, и уставился в тетрадку.

Вика дулась до самого окончания пар, и даже ехали назад мы молчали, хотя и вместе. На своей остановке она выскочила, бросив мне: «Не провожай!» — и почти побежала к своему дому.

Я вышел следом, и хотел было догнать, но потом подумал: а толку-то? И просто пошел за ней.

Проводив ее таким безобразным образом, унылый, я двинулся домой, подумывая, в чем причина резкой смены поведения. Друзья озвучили два варианта, и оба мне не слишком понравились.

— Она что, совсем попутала!? — возмутился Ваня. — Радоваться должна, что ты на нее внимание обратил! Подумаешь, сиськи помял при всех!

— Думаешь?!

— Уверен! — кивнул он. — А будет дальше выпендриваться — я тебя с одной подругой познакомлю — закачаешься!

— Понял, учту, — улыбнулся я.

— Критические дни, Сань, расслабься, — посоветовал ПартОрГ. — Через неделю все будет ок.

— Думаешь?

— Ага. Ну, у меня всегда так.

— Ладно, спасибо.

— И еще, Сань… Может быть это я виноват. Сарацин сказал, что сейчас нам никаких академий не надо. Тем более нубских. Он сам с ней говорил.

— А мне не мог сразу сказать?

— Я не думал, что она так расстроится.

— Ладно, нет, так нет.

— Ты не психуй! Знаешь, сколько моих затей регулярно не проходит?!

— Да не психую я! Просто надо дальше что-то думать. Пока, Сань.

— Пока.

Гиртхе я проскользнул в комнату Ларкеса вместе с ним, занял свободное место в темном углу, и долго наблюдал. Женщина, открывшая шахтеру, была женой Михася.

— Так вот они, какие, кентавры, — сказал я, сидя за обеденным столом, когда Ласкер, уложивший дочь, проходил мимо.

Шахтер от неожиданности только и смог сделать, что посмотреть на меня, открыв рот. Страх в его взгляде вскоре сменился вопросом, а потом злостью:

— Что ты здесь делаешь, свободный житель? Пришел ограбить честного шахтера? — прошипел он.

— Э, друг, грабитель тут не я, а ты! Зачем невесту у Михася увел, а самого его в заблуждение ввел? Знаешь, чего кентавры по твоей вине натерпелись?

Ласкер смутился, но не отступил:

— Ну, увел! Это наше личное дело, его, ее и мое! А ты нарушаешь неприкосновенность жилища! — разгоряченный собственной речью, шахтер сделал шажок ко мне, с явно угрожающими намерениями.